День сто пятнадцатый
На прошлой неделе прокуроры, увлекшись полемикой с подсудимыми, не успели высказать свою позицию по нескольким ходатайствам. Во-первых, Платон Лебедев просил вызвать в суд коллег ставшего скандально известным эксперта Школьникова и допросить их по поводу сделанной по заданию прокуратуры экспертизы. Во-вторых, адвокат Вадим Клювгант попросил предоставить аудиозаписи телефонных переговоров Бахминой и Гололобова*. Печатные расшифровки прослушек обвинение зачитало на суде еще летом, но не представило оригиналов.
По словам Михаила Ходорковского, ознакомившегося в свое время с аудиозаписями, «многие вещи в них свидетельствуют о криминальном поведении таких лиц, как Каримов и Бирюков», а в суде тексты разговоров зачитывались в усеченном виде. Судья уже направлял запрос в СКП, и в начале осени следователь по делу ЮКОСа Алышев прислал хамский ответ, в котором сообщал: из-за проводящихся следственных действий (по так называемому материнскому делу ЮКОСа) диски предоставить «не представляется возможным». Теперь адвокаты просили судью вынести постановление об обыске в СКП для изъятия дисков и вынести частное определение в адрес Алышева «за злостное неисполнение должностных обязанностей».
Прокурор Лахтин назвал все эти ходатайства не подлежащими удовлетворению. Судья же постановил так: обыск в СКП — не проводить, в вызове экспертов — отказать, но отправить повторный запрос следователю Алышеву.
Обсуждение ходатайств происходило вечером, а днем сторона обвинения допрашивала очередного свидетеля — и вновь по поводу не относящихся к делу обстоятельств ведения бизнеса двумя структурами (МФО МЕНАТЕП и СП РТТ), некогда осуществлявших регистрацию и бухгалтерское обслуживание «дочек» ЮКОСа.
В зал пригласили Светлану Хитрову — в прошлом курьера СП РТТ. Побеспокоена прокуратурой она была потому, что 11—12 лет назад ставила подписи на документах и являлась доверенным лицом (номинальным гендиректором) ряда компаний — клиентов СП РТТ.
Прокурор Лахтин по-прежнему бегал с томами от стола судьи к трибуне свидетельницы, под мышкой у него была зажата шпаргалка — скрепленные листы с вопросами и своими комментариями к ним. Представляя один из договоров свидетельнице, он по этой шпаргалке зачитал, что документ «датирован 12 декабря 1998 года».
— Документ вообще-то от 15 декабря, — отметил защитник Краснов. — А это за пределами обвинения вообще — нам инкриминируется (хищение акций. — В.Ч.) до 12 ноября 1998 года.
— Шпаргалку поправьте свою, — смеясь, советовал Лебедев. Лахтин машинально взглянул в бумаги, ища неточности. А Лебедев попросил свидетельницу прислать в суд копию трудовой книжки. Факс пришел, его приобщили к материалам дела.
День сто шестнадцатый
— Ваша честь, накануне госпожа Хитрова вслед за свидетелями Гришняевой, Ковальчук, Бородиной и другими опровергла заведомо ложные утверждения обвинения. Цитирую:«От имени компании Abberton Limited акции были переоформлены на иностранную компанию Bevelite Holding Limited, доверенным лицом которой выступала работник подконтрольного членам организованной группы лиц СП РТТ Хитрова». Представив суду и полностью подтвердив правильность записей в своей трудовой книжке, в том числе дату увольнения из СП РТТ — 30 ноября 1998 года, — Хитрова в очередной раз изобличила Алышева, Каримова и Лахтина в фальсификации обвинения. Поскольку с 11 декабря 98-го года (это дата первой сделки) и далее, по 99-й год, она, Хитрова, в СП РТТ не работала вовсе. Во-вторых, и самое главное — о так называемом праве собственности на акции «Томскнефти». Ваша честь, это юридический нонсенс — права собственности на акции не бывает вовсе! (Подсудимый зачитал выдержки из Гражданского кодекса и определения на этот счет Верховного суда. — В.Ч.) У акционеров «Томскнефти» не может возникать право собственности! Это азы Гражданского кодекса РФ.
В зал пригласили нового свидетеля. И опять из МЕНАТЕПа и СП РТТ — коллегу Хитровой Елену Атанову. И потекли часы разбирательства в деятельности секретарских компаний.
— Валерий Алексеевич, — спрашивал председательствующий у прокурора Лахтина, — мы будем обсуждать бизнес МФО МЕНАТЕП? Давайте вернемся к обвинению. Я внимательно прочитал обвинительное заключение, МЕНАТЕП там если и указан, то всего два раза и то совсем по другому поводу…
— Ваша честь, — вскрикнул обвинитель, — эти общества, гендиректором которых являлась Атанова, использовались организованной группой для хищения. Поэтому это имеет непосредственное отношение к обвинению.
Так как свидетельница про «неэквивалентный обмен» и хищение акций ничего не рассказывала, прокурор применил ноу-хау — предъявил ей «для ознакомления» экспертное заключение того самого Школьникова.
— То есть вы хотите спросить свидетеля про ее отношение к выводам экспертов? — поинтересовался судья.
— Нет! — недовольно отрезал прокурор и, не стесняясь, поделился своими планами. — Я хочу, чтобы она, оперируя выводами экспертов, ответила на мой вопрос.
Судья подобного хода не одобрил и показывать экспертизу свидетелю не разрешил.
— Но у меня высшее образование! — непонятно к чему заметил Лахтин и решил бороться за «выводы» даже после запрета судьи, поинтересовавшись, известно ли Атановой, что «в соответствии с выводами экспертов стоимость акций «Фрегата» на момент подписания договоров была нулевой». Свидетелю ничего известно не было.
— Посмотрите еще раз устав общества «Фрегат», — попросил Атанову Лебедев (адвокаты показали ей устав). Свидетель зачитала, что «стоимость каждой акции «Фрегата» составляет 14 миллионов рублей».
— Таким образом, Каримов и Алышев сфальсифицировали стоимость акций «Фрегата» — вместо 14 миллионов указали в обвинении 14 тысяч рублей. Как вы думаете, для какой цели вас обманывали? — поинтересовался у свидетеля подсудимый. Та пожала плечами.
День сто семнадцатый
Из зала суда вынесли сразу несколько зрительских скамеек, хотя и так в среду на процесс не смогла попасть целая группа зрителей. Защита возмутилась:
— Ваша честь, мы просим вас обеспечить возможность для всех желающих или попасть в зал, или обеспечить работу телетрансляции (ее прекратили по просьбе прокуроров в самом начале процесса.— В.Ч.).
— Вы все сказали? — резко ответил судья. — Мы выслушали вас, присядьте!
— Ваша честь, я прошу не повышать голос, — спокойно отметил адвокат Вадим Клювгант. — Мы просим вас внести наше заявление в протокол.
— В протокол оно занесено не будет — оно заявлено до начала заседания! — еще более раздраженно сообщил судья. Но как только заседание открылось, адвокат Владимир Краснов повторил просьбу:
— То обстоятельство, что люди не могут попасть в зал, не соответствует принципам гласности.
— Судом приняты исчерпывающие меры для нахождения людей в зале. Ваше заявление удовлетворению не подлежит, — отрезал судья.
После скандала в зал пригласили свидетеля Ефима Горбунова — тоже в прошлом сотрудника МЕНАТЕПа и СП РТТ. Ни одного вопроса, касающегося предмета разбирательства, ему задано не было.
— Я вообще не понимаю, что происходит? — не выдержал Лебедев. — В обвинении значится много фамилий, например, президента и многих чиновников. Давайте тогда их биографии читать… На что мы сейчас тратим время?
— Нет, это он не задает вопрос! Это он самым незаконным образом прерывает нас с вами, — доверительно комментировал Лахтин происходящее свидетелю. Тот тушевался, а прокурор продолжал:
— Лебедев выдавал вам доверенность TEMERAIN INTERPRISES LIMITED (свидетель был доверенным лицом этой компании. — В.Ч.)?
— Ваша честь, я не выдавал доверенность. Прокурор лжет! — воскликнул Лебедев. Свидетель также заявил, что от Лебедева доверенности не получал. Но прокурор спрашивал вновь и вновь.
— Валерий Алексеевич, что вы хотите узнать у свидетеля? — уточнил судья.
— Я уже все узнал. Он сказал, что Лебедев имел отношение к документу! — не стесняясь, сделал открытие прокурор.
Неожиданно для всех вопросы появились у Ходорковского, ранее отказывавшегося расспрашивать рядовых сотрудников по причине бессмысленности этого занятия:
— Ефим Евгеньевич, вы со мной и с Платоном Леонидовичем лично знакомы?
— Нет.
— Мы вам давали указания? Оказывали ли на вас криминальное воздействие?
— Нет, никогда.
* Бывшие сотрудники правового управления ЮКОСа.
