— Ну, ну, не ругайся, сейчас пообедаем и уйдем.

Это моя жена — трясогузке, умудрившейся вывести птенцов прямо над нашим столом. Люба со всеми на участке так разговаривает: с цветком, с яблонькой, с червяком. И они ее понимают! Не видел бы, не поверил — старый приблудный еж к ней на колени лезет, и она ему чешет пыльное седое пузико… Экологическая сентиментальность — черта сугубо городская, а Люба на «фазенде» скорей крестьянка, ведущая дела по суровому завету сибирского деда Федоса: «Посей озимые, потом помирай». Ей 73, мне 79, у обоих артриты с артрозами, еле ползаем иногда, но все, что надо, посеяно, прополото, полито. Впрочем, экология это тоже, может, наследственное? Откуда мы взяли, что у тех, старых крестьян не было любви и жалости к живому?

…Дед Федос вступил в колхоз последним в селе. Убедили: «Не пойдешь — поедешь. На две тысячи верст севернее». Вскоре после этого он увидел табун хромающих коней, в том числе бывших своих. Развеселые колхознички гнали их из ночного, не сняв путы с ног!!! Федос чуть их не убил. Потом ночь проплакал и утром пришел проситься в колхозные конюхи…

У Василия Белова есть чудный очерк «Ремесло отчуждения». О бюрократии, экологии и сельском хозяйстве. Как старые крестьяне на пахоте подковы снимали, по свежей борозде не ходили, богатство двора считали в телегах навоза. Берегли землю. Их потомки трамбуют почву тяжелой техникой, травят нитратами и пестицидами. Отчего так? «А начальству виднее». Тут не хозяева — батраки. У барина, у совхоза, у холдинга. Батракам неинтересно работать и жить. Не только землю — себя не жалко. Никто так не пьет, как эта, батрацкая деревня.

Правда, и на Западе, где фермеры — хозяева, с экологией тоже не очень-то ладно. Полно жалоб на невкусную пищу, на всякие отравы. Но там есть свет в конце тоннеля. Все больше фермеров — «зеленые». Полно «экологических» магазинов. И народу на земле неизбежно прибавляется: меньше железа — больше живых, теплых рук. В «общественном секторе» мы пока что повторяем зады Запада: меньше народа — больше химии и железа. А в личном, как это ни странно, «впереди планеты всей». Их только кризис заставил вернуться к участкам и погребам — «закатывать компоты», как пишет «Нью-Йорк таймс», возделывать газоны под огород по примеру Мишель Обамы. Мы это дело и не бросали — всем народом. Именно оттуда, вероятно, придет будущее свободное фермерство России. С наукой и техникой, но без измывательства над природой и едой. Экологическое фермерство. Его вероятный источник — города. Если деревня рвется в город, детей туда отправляет — кем угодно, то город своей безумной жизнью уже сыт по горло. Люди рвутся назад в деревню, к природе.

Есть девять книг писателя Владимира Мегре из серии «Звенящие кедры России». Полуфантастическая история о некой «ведунье» — прекрасной девушке Анастасии, живущей в российской глухомани, в любви и согласии с природой и людьми. Так вот, тираж этих книг достиг 10 миллионов экземпляров! Их идеи легли в основу движения за возвращение горожан на землю. Таких общин уже десятки. Суть — «родовое имение». Семья берет гектар земли, организует на нем экологически чистое сельское хозяйство, строит «энергосберегающий» дом, приводит в порядок водоемы, лес, в общем, создает красивый и чистый кусочек России. (Пунктик — посадки кедра, национального дерева. Говорят, кому-то уже удалось за несколько лет получить шишки на привитой сосне.)

Может быть, этот замысел выльется в массовое движение «новых крестьян». А может, помучаются в глуши и вернутся к бензиновым городским пенатам. Минус движения — некоторая наивность, идеализм, нехватка сельского опыта. Плюс — городской энтузиазм, творческая инициатива (коренной деревне этого здорово не хватает. Она опытна, деловита, практична, но в производстве, в быту довольно консервативна. 15 лет уговариваю деревенских друзей заменить биотуалетом в доме сортир на огороде. Сквознячище из очка — верный путь к гинекологу и урологу. Только смущенно ухмыляются. У «экопоселенцев» иная психология. Их переписка в Интернете поражает массой свежих, конструктивных идей. Обсуждают, скажем, сбыт продукции, как его организовать. «Гостевые дома» — гость сегодня «летний» покупатель, завтра станет «зимним», а послезавтра, может, сам войдет в общину. Связь по Интернету с потребителями. И вдруг энергичнейший экопоселенец-«карел» В. Карабинский раскапывает опыт Японии. «Фермерско-городские общины». Городу и деревне надоели посредники — крупные торговые фирмы, сети. «Хотим напрямую!» Город авансирует деревню, она кормит партнеров вкусными, недорогими, «органическими» продуктами. Ездят друг к другу, горожане в охотку, в порядке отдыха, вкалывают в садах и на полях. Полмиллиона семей уже задействованы в этом движении; опыт подхвачен в США, в Англии. Вот! Самая суть продовольственной проблемы и, может быть, ее решение. Господа, подумайте. Закупочные цены на продукцию крестьян в ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ РАЗ ниже розничных у горожан. Картошка: скупают за 5 руб., продают по 22. Молоко — за 7 и 40 соответственно. Добротное отечественное молоко разбавляют импортным порошком, в мороженое мясо качают воду. Монополисты-посредники в торговле и переработке творят это при полной поддержке бюрократии. Та от них имеет откаты и чудовищную плату за землю под торговыми местами. Пока государство (т.е. чиновники) собирается обуздать чиновников, может, самим это сделать? Обойти их с тыла. У нас есть не только японский, но и свой опыт.

…Два раза в неделю в наш двор въезжает полугрузовик. Ставят столик. Товары — картошка, мясо, мед, домашний сыр и творог, масло, брусника и много чего другого. Молоко двух видов: в пакетах — «казенное», из большого бака в свою тару — частное. Охотнее берут второе, хотя оно чуть дороже, «соскучились по домашнему». Цены в среднем на 25% ниже, чем в соседних магазинах. Понятно, сразу — стариковская очередь. Разговоры с приветливой молодой продавщицей носят семейный характер: «Масло, Танюша, привезла?». «Нет, тетя Надя, в субботу привезу — и топленое, и такое». Семья крестьян из Кашинского района Тверской области — Таня и Володя — ездит в наш двор десятый год. Продукция — и своя, из личного подсобного, и соседская. В основном они, конечно, посредники, но не десятые по счету, а единственные. Для них и покупатели, и поставщики — знакомые, почти родня. Некоторые московские пенсионеры, помогающие крестьянам торговать (собирающие заявки), даже отдыхать ездили в деревню к своим партнерам. Продавцы не обижают обдираловкой и халтурой ни поставщиков, ни покупателей. Цены в обоих случаях разумные. И Володя как-то обмолвился, что за время их работы поголовье коров в «подшефных» деревнях удвоилось. Это скудная, нечерноземная земля. А у нас 38% мировых черноземов. Что, если и оттуда в московские дворы прикатят торговцы?

Я писал о белгородском «великом частнике» Николае Бабынине. Он первым в России начал эксперимент: «Дом за продукты с подворья» — в его рамках в Белгородской области построили тысячи коттеджей. Сейчас Бабынин уже не «частник», а председатель «АО «Рассвет» и по совместительству — кредитного товарищества. Недавно выдал односельчанке ссуду на пекарню. Какой пышный, поджаристый, белый хлеб пекут на Белгородчине, почему не отведать его москвичу? А «каймак» с коричневой корочкой в кринке вы пробовали, бедные горожане? А как насчет гуся с яблоками? В бабынинском селе Вышние Пены, по Некрасову, «на полверсты бело от гусей». Яблоки же в иную осень тоннами гниют под деревьями. Кроме подобных деликатесов село производит и готово поставлять молоко. Мясо бычков лимузенской породы с прослойками жирка. Фермерское хозяйство жены Бабынина Надежды Федоровны сдает на мясокомбинат по 120 рублей за кило. С восторгом продала бы за 170—180. А вообще-то в московских магазинах такое мясо не дешевле 300. Постное масло, сахар, фрукты, овощи… Москвичи! Создайте «альянс» своего дома, «ТСЖ» или микрорайона с этим селом, не пожалеете!

Еще один резерв — одноэтажные гаражи. Корреспондент «Комсомолки» Лавров провел эксперимент с Петюней, сельским скупщиком, доставил в Москву фуру курской картошки. Опытный коммерсант вопреки просьбам спутника миновал Москву с ее рынками и завернул в гаражный кооператив «Солнышко» под Звенигородом. Там его встретили как родного, и каждый второй взял по мешку — у всех погреба в гаражах. Какую же массовую закупку на зиму картошки, капусты, моркови, свеклы могли бы устроить миллионы автомобилистов, послав осенью колонны машин в облюбованные деревни. По «спецзаказу» качества, по «спецценам», отрадным для обеих сторон. И вряд ли к колонне привяжутся мафиози — в погонах и без…

Но все-таки с базарами-то что? Петюня с остатками картофеля заехал на рынок. Хозяева сидели на корточках у ворот. Сказали, что лимит на «КамАЗы» у них исчерпан и предложили приезжать через две недели. «Или плати десять тысяч за въезд, пять тысяч за день торговли. А то сдай оптом по 80 копеек».

Когда начнут реально бороться с монополизмом и коррупцией на московских рынках? Надо создать десятки малых сельхозрынков и отдать их областям. Места — только крестьянам и их тамошним представителям. И никаких «ближних иностранцев»! Тут дело не в цвете волос и не в манере сидеть, а в любви к монополии: никаких «чужаков», одна общая цена и, как правило, один хозяин. В общем-то, приезжие «не так уж виноваты»: им зарабатывать надо больше, чтобы заплатить аренду и откаты «русским» чиновникам. Последние «не местных» предпочитают соотечественникам: «не местные» бесправнее, ими управлять легче. Но почему мы должны оплачивать этот чертов симбиоз своими кровными?

В Интернете бурный спор: надо ли крестьянину торговать? С.Смирнов, директор Института социальной политики Высшей школы экономики, считает, что без скупщика не обойтись, что скупщик должен работать на крупную компанию, а фермеру на рынке делать нечего: не торгует же он во Франции или Германии! «Нам потребуется немало времени, чтобы достичь такой цивилизованности в торговле», — вздыхает г-н Смирнов. Ну, и понесли же его за эти тезисы! Причем не только российские юзеры: «А вот в Париже есть ярмарки, где фермеры и производители торгуют. Фрукты, сыры, морепродукты. С утра торгуют, а к вечеру чистота и порядок. Смирнов, наверно, дальше Урюпинска нигде не бывал».

«У нас в Германии фермеры сами фасуют картошку и торгуют прямо на улицах. Сигнал — звон колокольчика. Мафию и бюрократию, паразитов, захвативших рынки, надо в России выдавливать из цепочки, а не фермеров, разводя при этом ла-ла-ла насчет русской нецивилизованности».

Город! Хочешь ли ты и дальше тратить на еду 44% семейного бюджета? Если нет, наведи мосты с деревней!

Деревня! Хочешь ли ты и дальше получать копейки за свой тяжкий труд? Если нет, прорывайся в город, к потребителю. Серп и молот — изначально не так уж плохо было придумано. Жаль, что между ними вклинилось мафиозно-монопольно-чиновничье свиное рыло…

* Окончание. 1-е и 2-е письма см. в №№109 и 112 от 2 и 9 октября с.г.