Столичные рынки после закрытия крупнейшего из них, Черкизовского, вот уже несколько месяцев находятся в фокусе общественного внимания. Торговцы и простые москвичи говорят, что там сейчас творится настоящий апокалипсис, чиновники, напротив, уверяют, что, несмотря на «отдельные недоработки», процесс переселения с Черкизовского проходит в штатном режиме. Кому верить?
Верить всегда лучше собственным глазам, поэтому 11 сентября члены Общественной палаты РФ Александр Брод, Сергей Ряховский, Петр Щелищ, а также президент Федерации мигрантов России Маджумдер Мухаммед Амин и вице-президент Гильдии российских адвокатов Василий Дикусар провели рейд по вещевым рынкам Москвы.
«Лужа»
Дебютировали на рынке «Лужники». Сегодня это не оптово-розничный рынок, а настоящий палаточный городок, где нашли пристанище беженцы с Черкизовского. Палатки разномастные, стоят хаотично, прилеплены к опорам моста, в кривых проходах — грязь, измочаленные коробки, порванные полиэтиленовые пакеты. Зато цены намного выше, чем раньше на Черкизовском рынке — из-за необоснованно дорогой аренды.
Делегация подходит к девушке, торгующей головными уборами, которая прежде никогда не видела такого количества солидных мужчин в строгих костюмах и тем более стаи телекамер.
— Нет, нам не повышают аренду, — говорит жертва всеобщего внимания. На голове у нее шерстяная шапка с неоторванной этикеткой.
Директор рынка поддакивает, полагая, что нежданная инспекция ему поверит. Он уверен в себе, потому что понимает: тот, кто решится озвучить безумные цифры арендной платы под телекамеры, подпишет своему хромающему бизнесу смертный приговор. Но я отхожу в сторону и беседую с другим продавцом, Надеждой, гораздо более откровенной: «Мы платим ежемесячно 3500 евро за палатку, 1650 евро за складское помещение площадью не больше 10 квадратных метров, 11 000 рублей официально по договорам и от 1000 до 2000 рублей — таджикам за сбор палатки и перевозку груза. В итоге получаются бешеные деньги».
Чтобы понять, что такое «Лужа» сегодня, не надо вспоминать девяностые. В девяностые было лучше. На рынке стояли двухэтажные вещевые точки, оборудованные для торговли, между ними — достаточно широкие проходы. Но и в «Лужу» образца девяностых предприниматели возвращаться не хотят.
— И ради этого надо было выгонять нас с обустроенного крытого комплекса «Новый АСТ»? — говорит Надежда. — Там все было цивилизованно, только ничего не понимающий человек мог назвать этот рынок «гадюшником». Все павильоны были оборудованы системой пожарной безопасности, электрическим освещением, телефонной связью, контрольно-кассовыми аппаратами и даже интернетом. В «Лужниках» даже света нет, о пожарной безопасности я вообще молчу».
«Москва»
Перемещаемся в Люблино, в торговый центр «Москва».
Нас встречает инициативная группа предпринимателей Черкизовского рынка и — охранники «Москвы». Представляются только Александру Броду. Василий Дикусар долго объясняет, что по закону о СМИ охранники не имеют права запрещать любые виды съемок, потому что ТЦ «Москва» — это не режимный объект. Но все труды доктора юридических наук тщетны. Сотрудников ЧОПа «Витязь» не интересуют законы, у них есть хозяин. Их лица ничего не выражают, но их дубинки выражают многое.
Мы все же пытаемся пройти на территорию торгового центра. Начальник охраны — Броду:
— Остановите их, зачем они снимают?
— Это независимые средства массовой информации, какое право я имею их останавливать и что-то им запрещать?
В это время начальник охраны орет во весь голос: «Витязи», сюда!». «Витязи» бегут отовсюду, дубинки наготове. Мы оказываемся в плотном кольце чоповцев.
Неожиданно подходит мужчина в костюме, представляется директором торгового центра «Москва» Юрием Корякиным.
Из толпы пробивается женщина, это бывший предприниматель с «Нового АСТ» Наталья Александрова, встает под телекамеры: «Из нашей инициативной группы 260 человек написали заявления с просьбой предоставить торговые места, но в «Москве» для россиян мест нет. Юрий Корякин обещал нам две точки, но и те пока не дали».
На самом деле Наталья в инициативную группу больше не входит. Это результат сделки с совестью: администрация пообещала ей и еще одной участнице — Ольге Косец — те самые две торговые точки.
Но принцип «разделяй и властвуй» не сработал. Оставшаяся инициативная группа предпринимателей с Черкизовского рынка по-прежнему требует не два места и не десять, а триста. Они окружают Юрия Корякина, и тот при посредничестве Сергея Ряховского соглашается принять предпринимателей во вторник.
Директор «Москвы» предложил нам экскурсию по торговому центру. Впереди бежал чоповец и кричал в рацию: «Срочно убрать китайские рожи!» Металлические ворота-жалюзи павильонов закрываются один за другим. Обитатели остаются внутри.
— Существуют ли указания не принимать российских предпринимателей, а отдавать больше мест представителям других стран? — спрашивает Брод.
— Мы живем в век рыночных отношений, и все определяет конкуренция, — отвечает, не тушуясь, Корякин. — У нас работают афганцы. Они — граждане России. Прекрасные работники. Есть узбеки, таджики. Но мы же не можем по внешнему виду определять, кто они. Никаких указаний, кого не принимать на работу, нам не было.
В это время поступает предложение проверить первую попавшуюся точку. Перед нами павильон с пятью китайцами, ни один из них не говорит по-русски, поэтому просьбу показать документы они даже не поняли. Медицинских книжек у них не оказалось. Корякин пояснил, что ТЦ «Москва» специально заключил договор с медцентрами, которые высылают сюда оборудованные машины, в которых все торговцы проходят медобследование.
Мы проверили еще несколько торговых точек, и только в одном павильоне нам показали примерно десять сертификатов на по меньшей мере 50 видов продукции.
Как и в «Лужниках», в «Москве» мы встретили людей, которым «ничего не повышают» и у которых «все хорошо». Их губы говорят, а лица краснеют, потом бледнеют. Чуть придя в себя, респонденты говорят, что ничего не знают, что они просто продавцы.
— Местные жители нам пожаловались на то, что тут повсюду емкости с отходами человеческой жизнедеятельности. Так ли это? — спрашивает Ряховский.
— Я и сам пытался пообщаться с местными на эту тему, — отвечает Корякин. — Кроме фотографий, они ничего не предоставили. Правда, я бы и не хотел, чтобы предоставили что-то еще. Вообще туалетов у нас достаточно. Уже поставили дополнительно 120 биокабинок. А сейчас в связи с наплывом торговцев и посетителей мы устанавливаем еще 25 туалетов. Бесплатных.
«Садовод»
На территорию «Садовода», расположенного на пересечении Новорязанского шоссе и МКАД, телевизионщиков тоже не пустили. Возле здания администрации моментально выросла охрана, преимущественно из тех же «Витязей», которые не давали нам работать в Люблине. Александр Брод первым попал в здание, за ним с трудом прошел Василий Дикусар, а вот Маджумдер Мухаммед Амин (бангладешец по происхождению) не внушил чоповцам должного доверия и ждал у двери минут десять. В это время на крыльце собрались не только бывшие предприниматели с Черкизовского рынка и жители Люблина, но и недовольные торговцы «Садовода».
В толпу врезаются люди в пиджаках и с рациями. Они в натянуто-вежливой форме просят всех отойти от здания администрации. Снимать запрещают, откровенно хамят.
— Уйди с крыльца администрации, мешаешь работать, — орет один из них в мой адрес. — Пойдем в кабинет, сейчас я все объясню про закон.
Отбиваюсь, как могу, в основном — вербально. На счастье, подходит Александр Брод. Он еще не до конца понимает, что происходит, но пытается успокоить толпу, объясняя, что нужно 15 минут подождать, пока приедет руководство. Через 15 минут подъезжают три автобуса ОМОНа и «Витязей».
В это время на представителя пресс-службы Общественной палаты нападает охранник, хватает его за шею, заламывает руки, люди вокруг начинают кричать и отбивать пострадавшего. Милиционерам не остается ничего, кроме как отвести «коллегу» в сторону.
Через несколько минут Александр Брод начинает экскурсию по «Садоводу» в паре с местным предпринимателем Инессой Варсофьевой. Она рассказывает, что изначально «Садовод» создавали как социально значимый рынок, где торговали огородники, садоводы, где можно было приобрести рассаду и домашних животных.
Но через три дня, после того как закрыли Черкизовский, началось строительство огромных павильонов. Чтобы освободить под них место, сносили старые теплицы, склады, которые были построены на деньги частных предпринимателей. Это называют «перепрофилированием» рынка. Инесса говорит:
— Хорошо, что в этот раз хотя бы выдали документальные предписания. Обычно говорят проще: «Уматывайте все на фиг».
Сейчас администрация отказывается продлять договор аренды. Выгоняют тех, кто торгует растениями. Подняли стоимость месячной аренды складских помещений с 22 до 38 тысяч рублей. Осталось несколько российских предпринимателей. Остальные — китайцы.
«Сейчас на рынке новая охрана — для нашего устрашения и запугивания, — жалуется Инесса. — Психологически обрабатывают, запугивают. Просят не сопротивляться, все равно, мол, везде будет вещевой рынок».
Когда на «Садовод» с Таганки переносили Птичий рынок, правительство Москвы специально подготовило крытый теплый комплекс из дорогущих стеклопакетов.
— Вы бы видели, как его за один день снесли тяжелой техникой, — жалуются мои спутники. — Стеклопакеты сейчас на свалке. Китайцев держать на рынке выгоднее, чем птичек.
Мы прошли сквозь строящиеся ряды нового вещевого рынка. Они уже, чем на «Новом АСТ». Никакой системы противопожарной безопасности нет, внизу торгуют вещами люди, наверху идет сварка.
«Мы приезжали на «Садовод» неделю назад, нам говорят, мол, мест нет, — жалуется Вера Алдошина, бывший предприниматель с «Нового АСТ». — Писали заявление — администрация подтвердила, что мест нет, хотя нас туда прислал департамент потребительского рынка Москвы. Оказалось, что места есть только на так называемом рынке выходного дня. Ссылаются на перепрофилирование, но господин Смолеевский из департамента потребительского рынка Москвы нам однозначно сказал — перепрофилирования «Садовода» не будет. А огромные вывески, сообщающие о том, что рынок — вещевой, которые недавно появились на «Садоводе», — мираж».
Миражом, скорее, можно назвать популярный тезис о том, что, закрыв Черкизовский рынок, власти избавили город от «гадюшника». Наоборот, увеличились в размерах три «диких» рынка: в Лужниках, Люблине и на «Садоводе».
Теперь об этом знают еще и члены Общественной палаты РФ. Они обещали вернуться через две недели.
Под текст
17 тысяч стволов, 100 тысяч голодных и злых…
В распоряжении «Новой газеты» оказалось постановление Измайловского районного суда города Москвы от 15 июля 2009 года. В соответствии с этим решением, ООО КБФ АСТ, контролирующее часть Черкизовского рынка, должно исправить обнаруженные МЧС нарушения требований противопожарной безопасности. Например, ширина между группами контейнеров должна быть больше 15 метров или каждое рабочее место на рынке необходимо обеспечить «первичными средствами пожаротушения». И так далее, на полтора листа машинописного текста.
Если взять этот листок и проехать с ним не только по рынкам, но и по торговым центрам, то большую их часть нужно будет немедленно закрыть — как минимум на 90 дней.
Между тем на демонтаж Черкизовского рынка собираются потратить целых 4 года, денег и сил на это не хватает уже сейчас, как и на уничтожение контрабандного товара.
Хочется задать вопрос: у кого хватило денег на то, чтобы лишить в кризис работы 17 000 охранников, работавших в холдинге «АСТ» (имеющих, кстати, лицензию на ношение оружия), 28 000 россиян, выброшенных на улицы и обворованных, более 100 000 мигрантов, обслуживавших Черкизовский рынок?
Все вышли на улицы города, люди ищут места на других рынках и уже ненавидят тех, с кем вчера торговали бок о бок.
На днях на рынке «Эмерал» была перестрелка между гражданами Таджикистана. Сами бачи (грузчики) рассказывают это так. Четыре человека получили ранения, двое — скончались. Подоплека: вместе с черкизовскими предпринимателями на «Эмерал» переехали работавшие с ними грузчики. Они и отвоевали (в прямом смысле этого слова) место под солнцем у тех, кто работал на рынке раньше.
Другого гражданина Таджикистана, оставшегося без работы, задержали на днях сотрудники милиции. Его подозревают в убийстве и ограблении двух пожилых москвичек, проживавших по соседству с Черкизовским рынком. Воровство на улицах прилегающих районов вообще стало обычным делом.
И это только начало. Ведь сейчас все владельцы мало-мальски крупных рынков, традиционно связанные с криминалом, тянут одеяло с оптовиками на себя, вкладывая огромные суммы в строительство парковок, торговых рядов, подъездных путей и прочего. Теперь, если один из рынков начнет лидировать, то другой обязательно будет что-то предпринимать в ответ, а если вдруг опять откроют Черкизовский, то все продавцы рванут назад, а те, кто вложил деньги в строительство новых площадок, никогда этого не простят.
