«Я по профессии филолог и переводчик. В какой-то момент я осознала, что, идя по улицам, я вдруг понимаю, о чем мне лает собака, о чем мяукает кошка, о чем именно мне скрипит дерево.

Поэтому я стала переводить с птичьего, кошачьего, собачьего, туфельного, шкафного… Я все время узнавала новые языки. Язык домашних туфель — это совсем другое, чем язык туфель на каблуках!» — говорила Рената Григорьевна в 2005 году в интервью «Новой». Что ж, дело ясное: настоящий детский поэт— всегда переводчик с эльфийского, оловянно-солдатикового или мойдодырова языка.

А она была — настоящим. И переводила услышанное на бегу, на лету. Ее четверостишия и двустишия «для бывших детей и будущих взрослых» быстро влипали в рунический (то бишь язык Рунета) на правах пословиц.

Как-то раз в одной странеВсе решили больше не…

А где продается такаякровать,Чтоб рано ложитьсяи поздно вставать?

Дождик тянется за Тучкой,Шепчет Тучке на ходу:«Мама, скучно,Мама, скучно!Мама!Можно я пойду?»

Жил человек на острове, в печальном одиночестве,Детей не знал по имени, но вспоминал по отчеству.

Рената Григорьевна Муха, доктор филологических наук, переводчик с английского и преподаватель (ее авторская методика называлась «сказочный английский»), родилась в Одессе в 1933-м. С середины 1990-х жила в Израиле, преподавала в университете Бен-Гуриона. В Израиле и в России выходили ее книги: «Гиппопопоэма», «Недоговорки», «Бывают в жизни чудеса», «Немного про осьминога», «Между нами», «Однажды, а может быть, дважды», «Я здесь не сплю». Часть стихов написана в соавторстве с Вадимом Левиным (Рената Григорьевна, как правило, предлагала второе — финальное — двустишие и поддразнивала соавторов словами: «Начало следует?»).

Лук сказал Цветной Капусте: «А тебя мы в борщ не пустим!»

В семье Осьминогов ужасная драма,За завтраком ссорятся Папа и Мама,А бедные дети стоят на порогеИ просят родителей взять себя в ноги.

…И длинная история про Пингвина, что шел на ужин к бабушке и перепутал полюс, и роскошный перевод с совсем уж поганочного языка:

Жалоба МухомораНе есть такую красоту!Зачем же я тогда расту?

…Услышали ее? Или нет? Эпоха ищет новых детских писателей днем с огнем — но ошеломляющего резонанса 1960—1970-х нет и у лучших авторов. Или в России резко упало число семей, где родители читают вслух детям? Или именно такие русские семьи и разлетелись по свету первыми?

В случае Ренаты Мухи «любовь народная» приняла странные формы. Ее размещали в блогах. Бесконечно и бескорыстно перепечатывали в ЖЖах. Советовали друг другу на родительских форумах. И даже на деловитых сайтах книжных магазинов стихи прирастали бесконечными рецензиями мам: «Когда мы с Темой читаем эти стихи в трамвае, все пассажиры улыбаются».

Или так: «Хочу познакомить русский Чикаго с этим автором».

Читать Ренату Муху детям и бормотать себе самим под нос ее легкие двустишия мы будем очень долго.