Счетная палата РФ обнаружила серьезные нарушения при банкротстве федерального предприятия «Омсктрансмаш». Об этом было сказано на заседании ее коллегии, состоявшейся 22 мая под председательством Сергея Степашина. О каких именно нарушениях идет речь, в сообщении пресс-службы палаты не уточняется. Решено направить информацию о проведенной проверке в правительство, а отчеты о ней — в Госдуму, Совет Федерации и ФСБ.

Что касается последнего ведомства, то оно должно быть давно осведомлено о том, как банкротилось это оборонное предприятие. Еще в декабре 2005 года тогдашний глава российских чекистов Николай Патрушев в газете «Известия» заявил, что «cлужбой безопасности выявлена попытка ликвидировать крупнейший завод ВПК, способный в полном объеме обеспечить капремонт и модернизацию основного боевого танка Российской армии Т-80». Интриговало в этом заявлении то, что причастен к банкротству ФГУП «Омсктрансмаш», по данным контрразведчиков, иностранный капитал, на что указывали, по словам Патрушева, «масштаб и схемы планируемой операции».

Впрочем, разоблачение выглядело несколько запоздалым, поскольку к тому времени танковый завод банкротился уже третий год и находился в конкурсном производстве — вовсю шла распродажа имущества, включая уникальное оборудование, о чем заводчане много раз извещали в своих обращениях, правда, не ФСБ, но близких к ней людей — президента Владимира Путина, премьер-министра Михаила Фрадкова, а также Федеральное агентство промышленности. Реакции с их стороны на петиции омск-трансмашевцев не последовало.

Следы на броне

Инициировали банкротство кредиторы — энергетики, Сбербанк, налоговики. Поддержало введение этой процедуры на предприятии и даже выступило ее вдохновителем руководство области: придя на митинг трудящихся, что случается с властью редко, губернатор Полежаев и председатель законодательного собрания Варнавский (бывший парторг «Омсктрансмаша») убедили их в том, что введение внешнего управления сулит заводу оздоровление. По идее так и должно быть, но вышло не так.

Оздоравливать гиганта оборонки взялась фирма «МегаТранскор», за которой стояло много разного капитала, в том числе с иностранной пропиской. Деловые издания Омска («Коммерческие вести» и «Бизнес-курс») относили ее к «империи» Романа Абрамовича, и пресс-служба его не оспаривала тогда этот факт (на статью в «КВ» пришло от нее одно уточнение — не о «МегаТранскоре», а о личном и трогательном — как Роман познакомился с супругой).

Сам владелец Millhouse Capital в этот период появлялся на танковом предприятии дважды — оба раза в сопровождении губернатора. И еще видели «императора» на выставке вооружений и военной техники, где в присутствии прессы он забрался на танк и стал осматривать его изнутри.

Танк этот, «Черный орел» — последняя модель «Омсктрансмаша» — вышел в свет в 1998 году и по сей день существует в единственном экземпляре. Точнее, в двух. Как сказал нам старейший работник завода Виктор Никифоров, на все выставки, а они проводятся раз в два года, начальство достает из ангара два «Черных орла»: один демонстрирует боевые и ходовые качества, другой, без начинки, подкрашивают и ставят на постамент.

То ли в скромном миллиардере взыграло мальчишество, то ли так проявился его бизнес-интерес к танкостроению. О стремлении олигарха внести вклад в эту отрасль сообщали и центральные издания, что опять же не вызывало у пресс-атташе возражений. Так, по данным «Газеты», 99% акций «МегаТранскора» принадлежало компании «Профит-диалог», «аффилированой с фирмой «Проффит Хаус», скупавшей в интересах Абрамовича сеть аптек ICN» (документального подтверждения этой аффилированности обнаружить не удалось).

В публикации того же издания были названы еще ряд структур, как будто стоявших за «МегаТранскором»: «Уральская горно-металлургическая компания» (УГМК, президент — Искандер Махмудов) и фирмы, близкие к МПС. В ходе нашего расследования открылись неожиданные подробности — те, которые, возможно, имел в виду глава ФСБ, говоря об участии в этой истории иностранного капитала.

В финансовых документах «МегаТранскора», который постигла участь «фирмы-помойки» (год назад это юрлицо было реорганизовано, слившись с ОАО «Аукцион», ликвидированным спустя неделю), следы угля проступают даже отчетливее, чем пятна нефти (последние однако не выводимы с первых полос областных газет, процитировавших выступление губернатора на упомянутом митинге, где он пообещал заводчанам — «гарантом проекта будет «Сибнефть»).

Телефон компании «МегаТранскор» (737-36-56) был тем же, что и у «Холдинговой компании Кузбассразрезуглеобогащение», которая впоследствии присоединилась к «Угольной компании Кузбассразрезуголь». По отчету 2006 года в его совете директоров УГМК-холдинг имел полномочия единоличного исполнительного органа.

Среди акционеров «Кузбассразрезугля» значатся фирмы Rail Funance AG и Rail Invest, зарегистрированные в Швейцарии. Последняя — по тому же адресу, что и Transrail AG — компания из многочисленного семейства трансрейлов, с которым в период создания «МегаТранскора» тесно сотрудничало МПС (под контролем этого ведомства находилось 70% акций Transrail Holding AG). Значение «швейцарской составляющей» в деятельности «МегаТранскора» определяется тем, что президентом его был Александр Анненков, до того занимавший должность замминистра путей сообщения РФ.

Не до умения

Такие мощные силы стояли за этой компанией («Сибнефть», УГМК, МПС), что, кажется, ей не составляло труда поставить на ноги всю омскую оборонку. Работники «Омсктрансмаша» даже заразились надеждой, что «МегаТранскор» вдохнет жизнь в их предприятие. Сначала хотя бы в одно производство — литейное.

На пресс-конференции вице-губернатор — министр промышленности, связи и транспорта Омской области (ныне покойный) — озвучил план вывода предприятия из тупика: из ФГУП выделяются в ходе банкротства три «дочки» — литейная, тракторная и специальная (танковая). Все три будут акционироваться с разной долей участия «МегаТранскора» и завода, который войдет в эти АО своим имуществом. Всего планировалось инвестировать в «Омсктрансмаш» 50 миллионов долларов. В ближайшие же 5 месяцев, заявил министр, на счет «Омсквагонзавода» (литейной «дочки») поступит 475 млн рублей.

И первый транш (60 млн руб.) пришел вовремя. Простаивавшая месяцами «дочка» в момент ожила. Продукция ее — железнодорожное литье — шла нарасхват: вагонные парки на железных дорогах по всей России изношены (в советские времена на них поступало за год по 28—30 тысяч новых вагонов, сейчас — по 2—3). К тому же близ Омска достраивался завод по ремонту колесных пар. И тут открывались блестящие перспективы: освоение производства вагонной тележки, а затем самого вагона. Но денег на «Омсквагонзавод» больше не пришло. Почему? Ответа на этот вопрос не нашел даже бывший внешний управляющий Харитонов, хотя у него было много времени поразмыслить над ним: в ноябре 2005 года райсуд приговорил его по статье 195 УК РФ (неправомерные действия при банкротстве) и невыплату заработной платы работникам к 2 годам 1 месяцу лишения свободы. Освободившись условно-досрочно в январе 2007-го, он признался «Коммерческим вестям»: «Не знаю, почему «МегаТранскор» изменил свои планы — у меня это до сих пор вызывает недоумение».

Финансирование, которое давало инвестору верную прибыль, было прекращено — ни на «Омсквагонзавод», ни во ФГУП ни рубля от него больше не поступило. То есть «горы» родили мышь. А точнее, будет сравнить их детище с крупным хищником этого типа: «МегаТранскор» вел себя на «Омсктрансмаше» весь период «оздоровления» по-крысиному.

Непонятным осталось, кто его запустил на оборонное предприятие. Даже если бы он вложил в предприятие все обещанное, то не имел бы никаких прав распоряжаться имуществом (475 млн рублей — это 49% акций только одной «дочки» — литейной). В тот период главным человеком на нем был назначенный арбитражным судом управляющим Владимир Харитонов. Но реально правил там другой человек — исполнительный директор Олег Еремьянов (до него такой должности в штатном расписании не было). Заводчанам о нем было известно только то, что он представляет «МегаТранскор».

Итоги оздоровления

«Правоохранительные органы смогли доказать только малую долю того, что было сделано за время внешнего управления (на «Омсктрансмаше»). Харитонов был заложником ситуации, исполнителем в игре за капитал. Роль идеолога кампании «по стабилизации ситуации на заводе» исполнял Олег Еремьянов», — рассказал председатель профкома Владимир Пахоменко журналу «Эксперт-Сибирь».

Во времена Еремьянова шла бойкая распродажа имущества за долги: как писали омсктрансмашевцы руководству страны, продавалось не только лишнее, но и необходимое, в том числе и для танкового производства. Так, проверка Российского агентства по обычным вооружениям установила, что оборудование целого цеха стоимостью 70 млн рублей было продано за 7 млн.

Итоги «оздоровительного этапа» банкротства, длившегося более двух лет, таковы: общая кредиторская задолженность «Омсктрансмаша» увеличилась почти вдвое — с 834 млн рублей до 1,5 млрд, а долги по зарплате — с 80 млн до 171 млн при том, что 100 млн рублей было выделено на их погашение по ходатайству губернатора из бюджета (для чего в 2004 году Полежаев встречался с премьер-министром Фрадковым), а оборудования реализовано на сумму 200 млн руб.

Акционировать «дочки» так и не удалось. Выяснилось, что эта идея была изначально нелепой, поскольку все три неразрывно связаны с пуповиной «отца» — ФГУП «Омсктрансмаш»: невозможно между АО поделить электросети и трубы канализации.

Так почему же все это затевалось: по недомыслию или по злому умыслу? Какую цель ставили перед собою инвесторы и почему вдруг от нее отказались? Мы пытались получить ответы от всех сторон, причастных к данной истории.

Выпало из памяти

Представитель Millhouse Джон Манн сказал: «Впервые слышу о фирме «МегаТранскор». Она не имеет к Абрамовичу никакого отношения, как и компания «ПрофитХаус». То, что она скупала для него аптечную сеть, — неверная информация».

По поводу визита Абрамовича на оборонное предприятие Манн заметил, что в то время Абрамович бывал в Омске, поскольку там находился офис «Сибнефти», попутно мог зайти и на танковый завод, что тут особенного, но это предприятие никак не связано с его бизнесом.

Таким образом, Манн сразу все опроверг: и слухи о причастности Абрамовича к «МегаТранскору», и сведения об аффилированности «Миллхауса» с «ПроффитХаусом» (о чем писали многие, в частности «Газета» и «Коммерсант»). После этого странным выглядит и выступление омского губернатора перед трудящимися «Омсктрансмаша», где был упомянут Роман Абрамович.

В головном офисе УГМК нам посоветовали поговорить со знающими людьми, которые оказались в зарубежной командировке. Потом в приемной порекомендовали обратиться к Эльфату Исмагилову, начальнику юридического отдела. Но он — не в курсе тех давних дел: как и Джон Манн, ничего не слышал о «МегаТранскоре» (хотя в период его бурной деятельности состоял в совете директоров «Кузбассразрезугля», который, напомним, делил с «МегаТранскором» один телефон).

Надеялись мы, что хоть что-то нам пояснит бывший президент «МегаТранскора» Александр Анненков. Сейчас Анненков председательствует в совете директоров группы компаний «АнРуссТранс», которая занимается, в частности, перевозкой нефтепродуктов. Пять раз мы пытались связаться с Анненковым. Три раза секретарь обещала, что, как только начальник освободится, сам выйдет на связь. На четвертый записала в подробностях тему предполагаемого разговора. А на пятый сказала, что разговаривать шеф не будет, «потому что он в плохом настроении».

Может статься, вопросы показались Александру Анненкову бестактными. Вероятно, напомнили они ему не о самом славном периоде его жизни и деятельности. Но бывали в его судьбе периоды и похуже. Незадолго до того, как он возглавил «МегаТранскор», на него, если верить тогдашним сообщениям в прессе, было совершено три покушения. В феврале 1999-го на его жизнь посягнул гражданин Швейцарии — в связи с какими-то «непонятками» на сумму 10 млн долларов. В то время Александр Васильевич возглавлял в МПС Центр фирменного транспортного обслуживания. В июне того же года стал замминистра, что не избавило его от преследователей. Заказы на его ликвидацию, по данным «Московского комсомольца», поступали к чеченским боевикам, притом ставки росли — от 75 тысяч до 500 тысяч долларов. Все это побудило чиновника перейти на более спокойную работу, и вскоре возникла компания «МегаТранскор».

Итогом ее деятельности на Омском заводе транспортного машиностроения стало конкурсное производство. Осталось, впрочем, одно производство — литейное, где трудятся около 600 человек. Остальные три с лишним тысячи перешли в конструкторское бюро — подразделение бронетанкового холдинга, центр которого в Екатеринбурге. Омичам поручены ремонт и модернизация танков Т-80. О собственной продукции речь не идет.

На предприятии прервалась связь времен. Нынешнее руководство «Омсктрансмаша» не ведает о том, что происходило на нем 5 лет назад. В этом признался корреспонденту «Новой» конкурсный управляющий Евгений Лысов (четвертый после Харитонова), выразивший, однако, уверенность в том, что все его предшественники, как и он, «действовали исключительно по закону».

Швейцария где-то рядом

Тотальное неведение различных должностных лиц о том, что происходило на «Омсктрансмаше», дает простор для собственных умозаключений. Структуры, стоявшие за «МегаТранскором», объединяет одна страна — не Россия, разумеется, а Швейцария, где зарегистрирована группа компаний Transrail. Как выше сказано, у нее было кое-что общее с МПС, Уральской горно-металлургической компанией (фирмам семейства трансрейлов принадлежало 40% «Кузбассразрезугля»). Ее услугами долго пользовалась и «Сибнефть» для перевозки неф-тепродуктов, что также известно из открытой печати. Та же газета («Московские новости», 2002 год) сообщала о том, что из российского бюджета трансрейлами были уведены 535,8 млн долларов.

У омской элиты тоже сложились добрые деловые отношения со Швейцарией, примерно с 1996 года, когда в этой стране прошла презентация промышленных и культурных достижений Омского региона. Вскоре между страной и губернией обнаружилось экономическое сотрудничество: не сказать, чтобы широкое, но один такой пример точно был: зарегистрированная в Женеве трейдерская компания «Руником» — одна из «дочек» «Сибнефти» Абрамовича. В 2000 году швейцарские правоохранители проводили в ней обыск — в рамках следствия о хищении предоставленного России кредита МВФ (о чем сообщала тамошняя газета «Тан»). А вице-президентом «Руникома», владевшего 10 процентами акций АО «Сибнефть», был в то время сын омского губернатора Алексей Полежаев (об этом писали многие, и «Новая» в том числе).

Кравец сказал нашему корреспонденту, что это говорили ему люди сведущие. В таком случае Швейцария к Омской области, пожалуй, ближе, чем Казахстан, откуда родом многие представители региональной элиты.

Наследие потомкам

Подводя в марте прошлого года итог трансмашевской эпопее, Леонид Полежаев высоко оценил ее историческое значение: «Там скопилось много беллетристики за 15 лет — будущим историкам она будет очень интересна». Это правда. Если взять только летопись протестных действий (пикетов, митингов, демонстраций, голодовок), она может составить внушительный том. Предыдущий — советский — период этого предприятия такого интереса не представляет. Ничего остросюжетного там не происходило. Коллектив численностью 20 тысяч человек занимался исключительно производством: просто клепал танки, по тысяче с лишним в год, и они считались лучшими в мире. Последняя модель тех времен до сих пор пользуется большой популярностью.

А «Черный орел», говорят независимые эксперты, да и омсктрансмашевцы, — это модернизация танка советского образца. На прошедшей в Омске в июне очередной военно-технической выставке («ВТТВ-2009») вновь прошли показательные выступления этого изделия, существующего 11 лет в единственном экземпляре.