Мы стояли с Натальей Эстемировой у могилы Станислава Маркелова, усыпанной выше нашего роста цветами. Она приехала на Останкинское кладбище из редакции «Новой», и сетовала, что опоздала к прощанию. Уже разошлись в основном люди, и разъехались автобусы с ОМОНом, в изобилии сопровождавшие эти похороны. А мы все стояли под холодным зимним дождем в этот пасмурный день и вспоминали Стаса. Потом возвращались с похорон в переполненном троллейбусе, ехали вместе в вагоне метро, потом простились на какой-то из станций в центре города. И хоть бы где-нибудь в сознании промелькнуло, хоть бы в сердце кольнуло, что следующая после Стаса будет она.
Я уверена была, что ее не посмеют и пальцем тронуть. Потому, что более законопослушного человека, чем она, я не знала. Она резко осуждала не только теракты, но и любую, пусть даже самую отдаленную причастность к НВФ. До начала первый чеченской войны она участвовала в митингах оппозиции против режима Дудаева, осуждала всех, кто призывал молодежь в ряды защитников Ичкерии. Это был человек, лояльный к власти, нетерпимый к любому нелегитимному протесту, к любому незаконному противостоянию режиму. В этом она была категорична, допуская только действия в рамках закона.
От власти она требовала только одного: чтобы соблюдались законы. Чтобы людей не похищали, а задерживали в рамках закона. Чтобы не пытали, не убивали без суда и следствия, выбрасывая на обочины трупы, а судили, если есть реальные обвинения.
Мне страшно было наблюдать, в каком режиме она работает, какая невыносимая информация постоянно проходит через ее сознание. Нужно быть человеком с железными нервами, с волевым характером, чтобы работать так, как работала Наташа. Многие вопиющие факты о преступлениях против человечности мы узнавали через нее. Многие репортажи Анны Политковской появлялись благодаря ей. И многие люди были спасены от бессудных казней усилиями Наташи.
Все знали ее как человека волевого, прямолинейного, бесстрашного. Но это не значит, что ей чужды были простые человеческие чувства. Она была сострадательна, тонка и женственна. Она просто умела не выдавать всей глубины своего чувства. Однажды, приехав в Москву, она сказала, что устала уже фотографировать эти обезображенные трупы, ей жалко этих ребят, и тут ее горло схватили спазмы и на глазах появились слезы. Она стала очень красивой в этот момент. Но такой она не позволяла себе быть на людях.
И вот сегодня ее не стало. Ее убили точно так же, как убивали во множестве тех людей, которых стремилась она спасти, предавая огласки факты бессудных казней.
С одной лишь разницей - в тех случаях, которые описывала, против которых боролась она, мужчины убивали мужчин.
Сегодня мужчины убили женщину.
Кадыровская власть наглядно и отчетливо продемонстрировала всему миру, что это ложь, будто в Чечне сейчас мир и благоденствие, будто Чечня процветает. Они доказали сегодня, что в Чечне продолжается война. Кровопролитная. Жестокая. Бесчеловечная. Никакого мира и порядка в Чечне нет и в помине.
Наташа вышла сегодня из дома в начале девятого утра, была схвачена неизвестными возле своего дома и успела крикнуть прохожим, что ее похищают. В этот же день ее труп со связанными руками, с ранениями в голову и в грудь был найден в Ингушетии вблизи от границы с Чечней.
Елена Санникова, правозащитник
