Нацлидер! Хвала тебе, Отче. Ты всем рассказал наконец, что вскорости в городе Сочи построят разборный дворец. Дал отповедь вражьим мыслишкам глава огненосных творцов: для южного города слишком — пятерка ледовых дворцов. Закончится время кошмара, ослабнет потемкинский зуд — и в Сочи останется пара, а три, разобрав, увезут. Куда — догадаться не смею: меня нелегко удивить. Должно быть туда, где хоккею вниманье пора уделить; где, чужд государственным тайнам, до зрелищ и выпивки лют, взволнован фигурным катаньем лишенный политики люд; туда, где хотят карнавала — и просто, в конце-то концов, туда, где еще не бывало разборных ледовых дворцов.

Вдобавок при нынешнем строе удобнее, кажется мне, возить их в порядке гастроли по всей необъятной стране. Событий же, в сущности, нету. Чуть что — получаешь в торец… А тут открываешь газету — приехал ледовый дворец! Но главное — денег все мене. Писал еще граф Воронцов: нельзя же по всей ойкумене настроить достойных дворцов! Их надо построить десяток — а после, как минет страда, возить олимпийский остаток по рельсам туда и сюда.

О благе Отчизны радея, добавлю без чувства вины: мне видится в этом идея какой-то разборной страны. Коль вас оскорбит она — бросьте немедленно этот листок… Приедут заморские гости, допустим, во Владивосток — от танкеров вспенятся воды, вагонов пойдет череда, дворцы, магазины, заводы синхронно поедут туда. Появится сборно-разборный летающий город сквозной, где вплоть до публичной уборной все будет сиять белизной; там будет комфортно до стресса, там улица будет чиста, там будет свободная пресса, рабочие будут места! Поселок, сияющий глянцем, нетрудно собрать по частям, возя не к одним иностранцам, но даже к столичным властям. Поедет куда-нибудь лидер — раскинем все это кругом! Он даже не вспомнит, что видел подобное в месте другом, — он только подумает: «Браво! — разборный жуя ананас. — Как много построили, право, элитных поселков у нас!»

А чтобы противник упорный камней не кидал в огород — устроить бы сборно-разборный, бродячий, цыганский народ, в количестве нескольких сотен, в компании псов и котов, — чтоб каждый дороден и плотен, однако всечасно готов! Народ наш уютен, покорен, не помнит понятия «честь» и, в сущности, сборно-разборен: что вложат в башку, то и есть. Так думал профессор Усольцев* — да многие так говорят… Нетрудно набрать добровольцев на этот элитный отряд, чтоб сразу — по плану ли, с ходу ль, — стремительно впрыгнув в штаны, они заселяли бы модуль своей совершенной страны, всечасно готовые к счастью (и счастье водилось бы там!). Как пул президентский, за властью возили бы их по пятам. Вот город людей настоящих: спортивны, богаты, незлы… А после их клали бы в ящик и снова куда-то везли — привычной дорогою торной, по рельсам, по синей волне… Для этой России разборной бюджета хватило б вполне. Гастрольный построили график — и возят, как цирк-шапито.

А прочая — ну ее на фиг. Ее и не вспомнит никто.

* Ф.А. Усольцев — один из основателей российской психиатрической школы.