Подсобка салона комиссионной техники и запчастей. Просторная комната завалена кинескопными телевизорами самых разных марок. Возле стола, похожего на операционный, стоят два человека. Мужчина с пивным животом смотрит мокрыми глазами на директора Михаила Львовича Гамбовского. Гамбовский долго и со всех сторон изучает плазменную панель, лежащую на операционном столе.

— Состояние неплохое, — говорит. — Возьму за 20.

На лице мужчины изобразилось сильное удивление. «Это как это?» — тихо вздохнул он.

— Вы поймите, — начал Гамбовский, — больше за ваш телевизор сейчас никто не даст. Перепродать я смогу его максимум за 25…

— Но прошлым летом я купил его почти за полсотни в магазине! — возразил мужчина.

— Что вы такое говорите?! «Прошлым летом», — Гамбовский сощурился. — Забудьте то время. Прошлым летом и я не вообразил бы, что вместо ящиков люди понесут мне новейшие панели. Комиссионная плазма! У меня эта фраза до сих пор в голове не укладывается… Так продаете или нет?

Мужчина с животом мучительно поджал губы и кивнул. «Мне будет без него очень непривычно», — сказал он, глядя на телевизор. Гамбовский посмотрел владельцу в глаза. «Давайте решать вопрос спокойно, — немного растерялся Гамбовский. — Мне кажется, вам сейчас нужнее деньги». И вдруг добавил:

— У вас случаем не ипотека?

— Боже упаси, — оживился человек. — Только автокредит.

— Ну, ерунда какая, — улыбнулся Гамбовский. — У меня есть постоянный клиент, несчастный парень с долларовой ипотекой. Третий месяц приносит сюда технику: два ЖК-телевизора, классная аудиосистема, проигрыватель… — Михаил Львович потащил панель в торговый зал.

— Вот так кризис коверкает судьбы, — задумчиво сказал человек.

Но исковеркал кризис и салон Гамбовского… Для комиссионного магазина картина была фантастическая. На полках небольшого торгового зала громоздились десятки новых телевизоров. Огромные плазменные панели и ЖК-экраны без звука показывают разные каналы. Хотя еще недавно на их месте стояли обычные ламповые «Рубины», «Самсунги» и видеодвойки. Свой магазин Михаил Львович Гамбовский называл «временным хранилищем главного атрибута российских семей». Но атрибут сегодня кардинально изменил облик. А салон превратился в место его захоронения.

Михаил Львович ставит панель на полку: «Четвертый клиент с автокредитом».

— Вы помните каждого своего клиента? — спросил я.

— Ну за последние полгода — да, — подумав, сказал Гамбовский. — Такие лица не забываются. А самое главное — телевизоры… Люди стали приходить как в похоронное бюро. Ну плазма, ну ЖК, что, казалось бы, такого, если ты по уши в долгах… Гораздо хуже остаться без холодильника. Но с ним, судя по моему опыту, прощаются легко, и только с телевизором — как с живым. Я нисколько не преувеличиваю. Приходил недавно человек, принес вот эту плазму…

Михаил Львович прибавил громкость одной из панелей. Транслировался выпуск авторской программы Аркадия Мамонтова. Гамбовский с полминуты смотрел в экран на Мамонтова, затем сказал:

— Странный, если честно, тип. Более того, православный священник.

— Мамонтов?

— Отец Сергей, владелец этого телевизора…Взял потребительский кредит, какое-то время не платил, затем его прижали коллекторы. «Безнравственный, — говорит, — поступок, отнимать у церкви последнее». Оформили сделку, и тут он сказал: «Помолюсь, чтобы не досталась в дурные руки». Собственно, три недели она уже стоит, никто не покупает.

Михаил Львович выдвинул смелую мысль: плазма или LCD (любой плоский телевизор) — аналог горок-стенок в эпоху СССР. «По крайней мере в сакральном смысле, — философски заметил Гамбовский. — Это же ценность и до последнего времени обязательный элемент любого представителя среднего класса. Все эти годы люди покупали такие телевизоры, мало вдаваясь в технические детали. Не знали, чем отличается плазма от LCD. Их плюсы и минусы. То же было и со стенками. Не важно, сколько стоит и какого качества, но хоть какая-то стенка должна у тебя быть».

Можно сказать, ценность среднего класса не выдержала кризиса. Но ведь не устоял и сам класс. «Могу сказать, многие покупали откровенно некачественные дешевые модели, — констатировал Гамбовский. — Так что если судить владельцев по их телевизорам, то это были скорее люди, очень стремившиеся производить впечатление среднего класса. Поэтому сейчас все эти лжесереднячки и посыпались вместе со своими панелями. Никому они теперь не нужны».

— Но вы же покупаете у них телевизоры?

— Дешевки не беру, — отрезал Гамбовский. — Каждый день мне приносят около десяти панелей, но добротных из них — только две-три. А остальное… LCD или плазма в пределах 30 тысяч — это чушь и деньги на ветер. У дешевых моделей, особенно плазменных, происходит довольное быстрое выгорание пикселей, они недолговечны… Очень нелегко отказывать их владельцам, но по-другому я не могу. Мне все-таки нужно как-то продать всю эту комиссию. А покупатели теперь придирчивые, многие — довольно состоятельные люди.

В салон зашел плотный человек в костюме. Это, видимо, был очень важный клиент. Увидев его через витрину, Гамбовский тут же кинулся к дверям.

— А, Денис Сергеевич! — поприветствовал он. — Как служба? Что на этот раз?

— Дочке хочу подарок, — сухо ответил человек, оглядев стеллажи. — Что-нибудь небольшое на кухню.

Гамбовский сказал «Момент!» и метнулся к полкам. Через минуту перед носом покупателя возник маленький «Филлипс».

— Свежачок, — комментировал Михаил Львович. — ЖК, 20 дюймов, разрешение 640 на 480, 5 кг. Прекрасная модель, принесли только вчера. Отдаю всего за 7 тысяч.

— А бывший хозяин кто? — зачем-то спросил покупатель.

— Да как все, — вздохнул Гамбовский. — Должник-бедолага.

— Ну зачем же сразу бедолага? — удивился важный клиент. — Правильнее сказать, самонадеянный тип, живший не по средствам. Жить в кредит, знаете, любой дурак может, а крутиться — не каждый…

В этих словах чувствовалось глубокое знание вопроса… Денис Сергеевич отсчитал купюры и сказал: «Что только не сделаешь ради любимых людей…»

— Налоговик, — сообщил мне потом Гамбовский. — Уже третий телевизор берет. Чиновники теперь мои самые частые покупатели. Я так понял, кризис их вообще не задел, даже наоборот. Дождались, так сказать, своего часа…

Очередного постоянного клиента звали Семен. Этот хмурый молодой мужчина появился в салоне с рюкзаком. Не здороваясь, он выложил оттуда на стол ноутбук.

— И это хотите продать? — спросил Гамбовский.

— Это за мой телевизор. Верните его обратно, — сказал Семен. — Работы нет, денег нет, машину продал. Необходим хоть какой-то уют…

Гамбовский немного подумал и ушел в подсобку. Затем вынес оттуда большой кинескопный «Самсунг»: «Ваш телевизор уже куплен, а этот я могу отдать бесплатно. Возьмете?»

— Куда деваться, — кивнул человек. — Хотя я похожий телевизор два года назад выбросил на помойку.

Михаил Львович, наверное, решил посочувствовать Семену. Он сказал: «Вот видите, как все встало на свои места! Считайте, что вы просто вернулись на пару лет назад!»