В 2003-м кандидат биологических наук, сотрудница Института биологии развития РАН Катя Чистякова решила поменять свою жизнь и ушла в коммерческую структуру — продавать медицинское оборудование. Однажды кто-то из знакомых сказал, что срочно нужна кровь ребенку в больнице, и вместе с коллегой Аней Егоровой Катя туда пошла. Сдавать, как выяснилось, нужно было гранулоциты — это происходит не быстро. Делается укол и надо ждать 12 часов. И все эти 12 часов за Катей неотступно ходила мама ребенка, для которого и нужны были эти самые гранулоциты, — простая женщина из деревни Брянской области. И за эти 12 часов той Кати Чистяковой, которая была в чем-то беспечной, ироничной и веселой, не стало.

Нам всем, полагаю, приходилось сдавать кровь для больных детей, что-то еще делать, что называется длинным словом — «благотворительность». Но когда спадала острота ситуации, мы продолжали дальше жить своей жизнью, а Катя — нет.

— А тот ребенок, которому вы в первый раз сдавали кровь, он..? — спрашиваю осторожно.

— От инфекции мы ее спасли, от лейкоза нет. Полина до трех лет не дожила…

Был 2003 год, беда непонимания — всеобъемлющая. Ничего такого, что хоть как-то организовывало бы доноров, не существовало. Но Катя Чистякова уже шла против этого непонимания, как ледокол, и у ее мужа, отца ее маленького сына, сдавали нервы:

— Они тебя используют! Пусть сами справляются, это их дети, не твои!

— Ну как справятся, если 12 миллионов нуждаются в переливании крови, а доноров нет?! Ну нет! — отвечала Катя.

Муж ушел из семьи. А Катя не ушла от детей, заболевших раком крови: не смогла… Она завела свой ЖЖ под названием «Сон разума» и разум многих, очень многих людей разбудила. Разум многих — штука опасная. Однажды к ней наведался «добрый мент»: вот, мол, расклеиваете вы повсюду объявления, что доноры нужны, а к нам сигнал поступил: типа, может, внутренними органами приторговываете. Уходил он от Кати тихим и задумчивым, возможно, тоже стал донором, кто знает?

Так вот, в дневнике «Сон разума», в самом его начале, в 2004 году, она еще могла рассказывать об умерших детях подробно. Например, мама малыша идет по коридору больницы и приговаривает: «Все, все, уже все. Хватит… Как же так… Теперь хорошо… Насколько ТАМ может быть хорошо?» Катя еще могла объяснять:«Она была как будто совершенно одна, хотя я шла рядом. Я теперь знаю, что такое «невидящий взгляд». Теперь, на шестом году своей жизни внутри боли, Катя просит в своих постах не обижаться на нее, если она будет смотреть по сторонам невидящим взглядом. Она с 2007 года работает заместителем директора фонда «Подари жизнь», и ни один коллега-журналист на протяжении последних лет не смог обойтись в своих публикациях о больных детях без обращения к ней как к эксперту. О чем бы ни шла речь, будь то благотворительные акции, донорство, спасительные, но не зарегистрированные в России, а потому зачастую недостижимые лекарства, новые квоты, которые, как снайперы, косят малышню, да и взрослых, тяжело заболевших людей, — суть проблемы всегда комментирует она. Все, кто хоть как-то причастен сегодня к теме благотворительности в России, о Кате знают. Это она организовала сайт «Доноры — детям», с которого по большому счету и началась активная «кровоотдача» и благодаря которому тысячи больных выжили. Вот и я хотела рассказать вам подробно о Кате, сделать ее героем публикации, но не получается. Потому что у нее всегда есть свои «герои». Сегодня — это мальчик по имени Рамид, ему нужна срочная помощь. А значит, на данный момент Катя и Рамид неразделимы, и речь пойдет о нем конечно же.

Самая свежая информация (из дневника Чистяковой): «Время пошло. У Рамида Багулова случился анафилактический шок на введение препарата «Аспарагиназа». Скоро должен начаться следующий блок лечения, и значит, нужна будет замена препарата, «Эрвиназа». «Эрвиназу» нужно купить в Лондоне. Стоимость полного курса лечения 17 500 евро».

У Рамида — лейкоз. Химиотерапия лейкоза проходит строго по графику.

… Рамид лежал на койке, мама стояла рядом, началось введение «Аспарагиназы».

— Я почувствовал, что раздуваюсь, что сейчас лопнет голова. Я закричал: «Мама, держи меня, я сейчас лопну», — говорит Рамид.

Приближается день следующего блока химиотерапии, и надо заменить смертельно опасную теперь для Рамида «Аспарагиназу» на «Эрвиназу», которая не зарегистрирована в России. Надо собрать деньги на покупку, договориться о продаже с англичанами, оформить разрешение на ввоз препарата.

Лечение лейкоза должно проводиться строго по графику, время пошло…

Катя пишет о Рамиде ежедневно. Рассказывает, что деньги на лекарство для него передают врачи из своей скромной зар-платы и мамы таких же больных детей, потому что Рамиду они сейчас нужнее. Иногда она не выдерживает: «…Успеем? Не успеем? Такая, знаете ли, рулетка русская для осетинского паренька».

Или вот — из поста под названием «СТЫДНОЕ»:

«У меня вопрос. К Владимиру Владимировичу или к Дмитрию Анатольевичу, не важно. Каждый из них ездит по встречам со всякими иностранными людьми, каждый представляет за бугром нашу с ними общую родину.

Я хочу знать, бывают ли ситуации, когда им стыдно за свою страну? Вот они ведут переговоры, отстаивают интересы родины, и им в это же самое время за эту самую родину стыдно? И если им бывает стыдно, как они с этим неудобным и неприятным чувством справляются?

Я краснею до корней волос и прячу глаза всякий раз, когда мне привозят «Азактам» из Лондона или «Космеген» из Вены, или «Тиотепу» из Гамбурга. У меня горят уши, когда я веду переговоры с аптекарями и фармдистрибьюторами из Англии, Германии, Тайваня. «Понимаете, — говорю я, — у нас есть больные раком дети. Детям нужны лекарства, но этих лекарств нет в России. Не продадите ли вы нам дюжину коробочек? Вот пятого марта к Вам зайдет наш волонтер и заберет лекарства в свой чемодан». Я это говорю и вижу непонимание. Иностранцы не понимают, почему в такую большую страну нужно возить лекарства чемоданом. И как одного чемодана может хватить на всех нуждающихся.

Я блею что-то невнятное в ответ иностранцам, и мне всякий раз мучительно стыдно.

Так вот у меня и вопрос к руководству. Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович, у вас так бывает? И если да, как вы с этим справляетесь?»

«Эх, да кабы они ваш блог читали…» — написали Кате в комментариях.

Деньги можно перечислить на сберкнижку мамы Рамида:

Сбербанк РоссииДонское отделение 7813/01545 р/счет 30301810938006003811 БИК 044525225 к/счет 30101810400000000225 ИНН 7707083893 л/счет 42307.810.1.3811.8153768 Багулова Виктория Алихановна

Передать деньги маме Рамида можно в больнице.

Ее телефон 8 (926) 982-08-73 .

Адрес РДКБ: Ленинский проспект, д. 117, корп. 3, эт. 2-й, отделение переливания крови.

P.S. По последним данным, для Рамида пока собрано 294 680 руб. и 1000 евро. Времени осталось мало…