Анатолий Волков — известный диетолог, руководитель клиники «Экобластмедтест». Его метод основан на тестировании крови и формировании индивидуальной программы питания для пациента.

По его убеждению, кровь — самый объективный показатель состояния здоровья и его реакции на то, что мы едим, пьем и чем дышим. Что будет с автомобилем, если заправлять его пусть качественным, но неподходящим ему топливом? А что происходит с человеческим телом, если годами, день за днем, «заправлять» его пусть качественной, но неподходящей ему едой? Он задает эти вопросы всем, кто приходит к нему на прием. По сути, он учит жить так, чтобы не терять здоровье. А так как доктор Волков человеческое здоровье трактует не только как набор идеальных анализов в отдельно взятом теле, а прежде всего как гармоничные взаимоотношения живого организма со средой, то и разговор наш вышел за рамки его основной специальности.

— Огромное количество людей в стране недовольны своей жизнью. Есть ли шансы им помочь?

— Надо понять, что мир вообще-то устроен правильно. Это люди им пользуются неправильно.

Достаточно вспомнить любой конфликт, когда две стороны начинают доказывать: «Это правильно». В ответ: «Нет, это неправильно». И так с пеной у рта до бесконечности. Именно поэтому в обсуждении ситуации, которая спорна, стороны должны точно договориться до того, чего обе не хотели бы допустить. Это сразу же делает диалог более эффективным, а не сводить его к выяснению, кто круче.

— Люди, вступающие в отношения, всегда наступают на эти грабли?

— Да, отсюда вся эта атрибутика социальная. Марка часов, автомобиля. Величина дома… Человек от животного отличается ровно одним свойством. Человек может сотворить свой мир, а животные живут в заданном.

Люди — творцы мира, каждый своего, и отличаемся результатом творчества. Если мы этого не делаем, то нам нужны иные способы отличия, и вот тогда начинают возникать другие формальные признаки — мой автомобиль круче, сахар слаще и т.д.

— А у вас как с собственным миром?

— Я не делаю того, что может принести дискомфорт. То, чем я могу быть недоволен. Это сугубо внутренние ощущения, которые анализу не поддаются. Только моя личная реакция может мне подсказать, правильно ли я поступил. Удовольствие почувствовать себя великаном оттого, что ты придушил всех, торчащих вокруг, сомнительное. Эти ощущения сугубо индивидуальные и не относятся к установкам, которые могут меняться в обществе — то бей жидов, то не бей жидов. Ровно поэтому нравственность не может быть социальной категорией, потому что критерии меняются стремительно.

— Но как человеку, который загнан в некие рамки обязательств перед близкими, жить по вашему рецепту — не делать того, что не хочется?

— Вы говорите о технических проблемах, которые, к счастью, не имеют никакого отношения. Часто свободой называют некий набор возможностей. А я говорю о другом: я внутри себя — отдельный мир, и чем я отдельней, тем мой внутренний буфер больше, и он делает отношения с миром устойчивее. А чем больше вариативность контактов, тем человек свободнее.

—А как добиться такого результата?

— Остановиться и спросить себя: «Зачем мне это — нелюбимая работа, женщина и т.д. нужно?». Я не говорю о случае, когда человек работает только потому, что иначе он умрет от голода. Вопрос «Зачем?» — принципиальный. Самое главное ответить себе и не соврать. Люди поэтому и врут себе, чтобы не получить неприятного результата.

—То есть не столкнуться с необходимостью ломать выстроенную систему?

— Конечно. Несчастливая жизнь строится по одинаковой схеме. Сначала человек строит то, что ему не нужно, а потом тратит нечеловеческие усилия, чтобы удержать созданную конструкцию.

— И в жизни социума срабатывают те же закономерности?

— Конечно. Вот смотрите, допустим, мне нужно соединить одну руку с другой. Если я жестко соединяю, то возникает почти болезненный контакт, если же предоставить в этом соединении небольшой зазор каждой стороне, то возникает более комфортное соединение. Вот эти вибрации при соединении — это некоторая степень свободы. Категоричность не дает возможности договориться. Если же мы говорим: «надо вот так и никак иначе», то получаем КПСС. Все, что пытаются выстроить жестко, — неэффективно. Живая система тем и отличается от неживой, что умеет вибрировать. Она пластична.

В человеческой истории есть интересная закономерность — чем меньше вариантов контактов, тем ближе к фашизму. Тогда появляются лозунги. Знаковые упрощения.

— А зачем нам упрощение знаковое?

— Так это же управление. Чем более многовариантен человек, тем управлять им труднее. Лозунг — это всегда технология управления. На мой взгляд, этот ресурс чаще всего используют личности, которых я называю «троечниками». Они все знают про этот мир, у них нет сомнений. Они уверены, что делают правильно, а это означает, что никаких возражений по этому поводу быть не должно.

— На что обречены эти люди?

— На одиночество. Человек не может жить в обществе с другими людьми, общаясь посредством лозунгов. Представьте себе гипотетическую семью, где супруги общаются на уровне команд. А мы из социума делаем эту самую семью.

— Тогда почему люди объединяются?

— Чтобы снять с себя ответственность. Основная проблема личностей сейчас — это нежелание ответственности перед собой. Мы же договорились, что мы отдельный мир и должны отвечать сами за себя. Фраза «У меня есть доктор, и он занимается моим здоровьем», которую я слышал от одного своего пациента, убийственна.

— Но некоторые люди, и их достаточно много, жестко регламентируют свою жизнь.

— Если человек, который пластичен по природе, превратил свою жизнь в жесткие конструкции, — это значит, что свою жизнь он превратил в оправдание. Потому что, если жить гармонично, это потребует отдельных энергетических затрат. И он ставит подпорки. Соответственно, срок жизни конструкции зависит от того, сколько проживут эти подпорки. Социалистическая экономика вся строилась на подпорках, потому что было зарегламентировано, сколько надо надоить и посеять.

— А в нынешнем нашем устройстве государственном что выполняет роль подпорок?

— Думаю, законодательная база. Она вся на подпорках. Достаточно изменить один закон, и вся конструкция начинает валиться.

На мой взгляд, все, что сейчас происходит, — это рассыпание пирамид: политических, финансовых, экономических… Потому что у этих конструкций в основании — идея.

—Идея не может быть опорой?

— Нет, конечно. Потому что идея нуждается в обосновании. Если у идеи нет обоснования, это утопия.

Идея государства сама по себе не очень хороша. Успешных государств сейчас нет вообще. Для того чтобы принципиально изменить качество жизни, нужно, чтобы предыдущая логика исчерпала возможности. В человеческой истории нет логических обоснований перехода из одного качества в другое. Ну нет обоснования, почему рабовладельческий строй может стать феодальным. Бушмены живут в родовом строе и замечательно себя чувствуют. И не вымерли без государства. Из перестройки не вытекал развал Советского Союза. Как и не вытекало в православной стране уничтожение православных церквей с огромным количеством людей. Это фазовые переходы.

— А как гармонизировать все это?

— А гармонизация — это не вопрос управления, это вопрос внутренних ощущений. Если достаточно большое количество людей понимает, что это неправильно, и они это не делают, это вообще нельзя сделать никак. Нравственность — это некоторый фильтр, который позволяет человеку не слышать те посылы извне, которые не соответствуют его установкам. Если это работает, он не услышит команду «убей». Нет у него для этого специального уха.

— Здоровье человека — все же вы практикующий врач — тоже подчиняется этим законам?

— То же самое. Ноги устроены так, чтобы ходить носками вперед. Можно их развернуть и пойти ступней внутрь. Идти можно, но недолго. Зачем использовать неоптимальные возможности и ждать блестящего результата? Ко мне приходит пациент с запущенным заболеванием, и первое, что говорит: «Я должен пожизненно принимать лекарства». Следуя этой логике, надо сделать вывод, что его проблемы связаны с недостатком лекарств. Но организм не линейная конструкция. И вообще любая химия для организма не предназначена, поэтому он всегда будет работать в условиях защиты. А потому как любая защита — всегда мобилизация сил, то какое-то время это будет давать эффект. А потом обвалит организм. Получается, что медикамент, который убивает жизнь, каким-то образом должен дать здоровье. Если антибиотик может убить бактерию, то почему он не может убить мою живую клетку?

Вот представьте себе, что засорился унитаз. Что произойдет? Накопится дерьмо и выльется через край. Как хотите это называйте — поллинозом, дерматитом. Как лечить? Устранить причину, по которой оно накапливается. И наладить канализацию, то есть дать воды в достаточном количестве. А главное — перестать грузить организм с той скоростью, с которой он не справляется.

— А когда у социума начинается «дерматит», что делать?

— «Вода» социума — это коммуникации. Социум коммуницируется по большому количеству запросов и ответов, а если у него одна труба — лозунги, то его обязательно разнесет в один момент, потому что одна труба не может со всем справляться.

Государство должно строиться на горизонтальных связях, а у нас пытаются использовать вертикальные. Скажите, чем хороший сапожник вертикальнее хорошего пекаря? Да ничем. Просто один лучше печет. Другой лучше чинит сапоги, а третий понимает структуру финансов. Если этого не принимать во внимание, получается пирамида. А мир горизонтальный — никуда от этого не денешься.

— Есть ли какой-то средний путь, за который может человек себя перетряхнуть?

— У каждого свой. Невысокий, с широкими бедрами будет бегать не так, как длинный и худой. Мы биологически одинаковые особи, но совершенно разные по жизненным проявлениям. Даже близнецы однояйцевые — разные. Равность и разность. Если это признать как базовые понятия, то сразу исчезает возможность предъявлять претензии, что кто-то не такой. И любой человек имеет право быть отличным от других, но только не за счет других.

—А вы верите, что человек способен развиваться без кризиса?

— Кризис всегда характеризуется сокращением. Что такое сельскохозяйственный кризис? Это сокращение производства продукции. Что такое кризис демографический? Сокращение рождаемости. Это освобождение энергии, чтобы качество изменить.

Чем кончаются кризисы? Изменением качества. Никогда кризис не разрушает все до конца. Кризис помогает увидеть возможности. Энергетически сконцентрироваться.