СюжетыПолитика

Беззаветные служащие

Компартия будет обновляться – но под присмотром прежних вождей

Этот материал вышел в номере № 90 от 4 Декабря 2008 г
Читать
В прошлые выходные перед концертным залом московской гостиницы «Измайлово» выстроились в ряд дорогие авто (в их числе огромный, как гиппопотам, «Кадиллак») с синими «маяками» и пропусками Госдумы. А само здание отгородили от мира решеткой...

В прошлые выходные перед концертным залом московской гостиницы «Измайлово» выстроились в ряд дорогие авто (в их числе огромный, как гиппопотам, «Кадиллак») с синими «маяками» и пропусками Госдумы. А само здание отгородили от мира решеткой и милицейскими постами. Там проходил XIII отчетно-выборный съезд КПРФ.

В первый день съезда, в субботу, делегаты обсуждали план действий «Двадцать шагов к достойной жизни». Геннадий Зюганов торжественно объявил, что «в волнах кризиса тонет модель общества, которую старательно навязывали всему миру, гибнет спрут мирового капитализма», и что «ветер истории вновь дует в наши паруса». Коммунисты уверяли, что новую программу – «добротный документ с широкими политическими перспективами» - они попытались сочинить «без штампов, которых накопилось предостаточно», однако революционных изменений я не заметил: социализм плюс «русский дух» плюс компьютеризация всей страны.

Гораздо более серьезные споры вызвала непростая внутрипартийная обстановка, вызванная противостоянием «реформистов» и «традиционалистов» («Новая» недавно сообщала о расколе в петербургском отделении КПРФ).

В воскресенье многие кресла в зале заседаний остались пустыми. Гардеробщица заметила:

  • А вчера вешалок не хватало.

Вероятно, депутаты, сочтя свой долг исполненным, занялись изучением окрестностей гостиницы.

Выступали зарубежные гости (в Москву приехали представители 83 братских партий). Например, представитель Партии арабского социалистического возрождения (БААС) из Сирии высказался в том духе, что союз коммунистов и баасистов, направленный «в защиту прогресса и против всех форм эксплуатации», – едва ли не единственное, что удерживает мир на краю пропасти. Туда его столкнуть норовят «темные силы неоколониализма» - израильтяне и американцы. Кубинский коммунист, в свою очередь, тоже пнул Соединенные Штаты, «инициировавшие мировой финансовый кризис». Съезд с удовольствием согласился с кубинцем.

Впрочем, у меня осталось впечатление, что некоторые коммунисты вполне вписались в капиталистическое настоящее. В вестибюле шла бойкая торговля. Нарасхват шли сувениры: кепки (не ленинские – эти не в моде, а бейсбольные), комсомольские значки, зажигалки, футболки «Нам Сталин – отец…», клейкая лента с эмблемой КПРФ и красные будильники с портретами основоположников (вспомнилось: «Вставай, проклятьем заклейменный…»). На других прилавках лежали книги про Великую Отечественную, про Ленина и Сталина, про «мировую закулису».

Очень спокойный человек в пиджаке объяснял:

  • Краткий курс истории России. Написано доступно и с наших позиций. В последнем разделе – уничтожающая критика текущего положения. Возьмите!
  • Да, спасибо…
  • Сто рублей.
  • Спасибо, нет!

В фойе с чувством пели под аккордеон. «Защитник отечественного крестьянства» Николай Харитонов, оставшийся не у дел после поглощения «Единой Россией» Аграрной партии, привел к коммунистам оставшихся сторонников и получил взамен партбилет, а также место в президиуме ЦК. Теперь он фотографировался с делегатами на фоне стендов с отчетностью о деятельности «социально-протестной вертикали».

Геннадий Зюганов с трибуны жаловался:

  • Если по иску Амана Тулеева, ставленника Кремля, ко мне, лидеру парламентской партии, пристав тут же приехал имущество описывать, нет никакого порядка в этом королевстве!

Партийцы ответили:

  • 500 тысяч – вот цена свободы слова (Цена иска Тулеева к Зюганову о защите чести и достоинства. – Ред.). Ей-ей, полмиллиона за правду – это не так и дорого. Коммунисты, соберем деньги!

Решили, кроме сбора рублей, провести «хорошие митинги протеста» во всех регионах страны.

На трибуну один за другим всходили делегаты. Говорили о разном. Кто-то сражался с диалектикой:

  • Единство нас, коммунистов, с критикой того, что мы делаем…

Кто-то призывал не поддаваться «обволакивающему влиянию» буржуазного парламентаризма. Зюганов заметно смутился, слушая филиппику против «оторвавшихся от народа» думских коммунистов с их министерскими зарплатами и пропуском на «ярмарку тщеславия», забывших о том, что парламентскую трибуну следует использовать для «резкой, непримиримой и беспощадной критики» режима. А когда оратор предложил отправить депутатов Госдумы от компартии «в массы для агитации», мне почудилось, будто у Геннадия Андреевича изжога.

Одни делегаты призывали провести через парламент закон о гарантиях оппозиционной деятельности, «зарубленный ельцинским вето» (с «болванкой» коммунистам помогли португальские товарищи). Другие клеймили «неотроцкистов» и сетовали на оторванность коммунистов от пролетариата. Кто-то убеждал в необходимости «омолаживания» партии, потому что «без подлеска леса не бывает»:

  • Не уйду с этой земли, пока не выращу молодого коммуниста. Тогда наше дело будет бессмертным!

В этом контексте словосочетание «вечная жизнь» звучит устрашающе: я не заметил у «молодой поросли» особенной охоты к беспощадной борьбе за дело Маркса, Ленина, Сталина и Зюганова. Пока старшие товарищи делились с трибуны воспоминаниями («Я неоднократно встречался с Косыгиным по хозяйственным вопросам…»), юные комсомольцы интересовались в основном друг другом и в конференц-зале показывались редко.

Охранники (вероятно, в соответствии с партийным этикетом облаченные в одинаковые красные сорочки) говорили о футболе, отсутствии денег и женщинах. Телевизионщики, развалившись в креслах, дремали.

Всеобщее оживление вызвало появление у микрофона Зои Борисовой, белокурой коммунистки из Орска. Она преподнесла Геннадию Зюганову казачью нагайку:

  • У нас в стране есть кого отхлестать!

Зюганов осторожно взял плетку в руки:

  • В партии мы никого хлестать не будем…

Товарищ Зоя рассказала о том, как делегацию Оренбуржья народ «провожал на съезд песнями и плясками», а машинист на каждой станции «гудком приветствовал людей» с алыми знаменами. Рассказала о необходимости повысить «престиж красного цвета» и о «нетрадиционных формах работы с молодежью». Например, в годовщину революции на улицы выехали тачанки с буденовцами. Вид красных конников «кое-кого бросил в дрожь, заставил задуматься о необходимости отвечать перед трудовым народом». Закончила делегатка звонкими стихами Эль-Регистана:

  • А жизнь прекрасна, черт возьми!

Стихов на съезде прозвучало много.

Около часа дня на трибуну взошел Геннадий Зюганов, чтобы произнести заключительную речь. Он предрек рост протестных настроений. Согласно выкладкам лидера КПРФ, очень скоро на улицы выйдут 200 тысяч уволенных армейских офицеров, «примерно половина» из шести миллионов оставшихся без работы гастарбайтеров, банкиры (потому что «из 1200 банков остались полсотни»), а также студенты. Кажется, КПРФ намерена этих людей объединить и повести за собой.

  • Русский вопрос, – Зюганов отпил из стакана. – Эту тему нельзя отдавать Рогозину и Жириновскому.

Прошелся коммунист и по внешней политике. Рассказывая о своей антинатовской командировке в Феодосию, Зюганов назвал себя «человеком, имеющим европейский парламент» (не до конца понятно, что это значит):

  • Если натовский сапог появится на росс… украинской территории, это будет означать поражение России и всех прогрессивных сил!

Потом вышел Владимир Никитин. Он предупредил соратников по поводу коварных «неотроцкистов», заявил о необходимости «оплодотворить социализм русским миропониманием» и напомнил – надо «поднять народ на освободительную борьбу с внешним управлением, с ликвидационной комиссией России». Закончил так:

  • Мы не должны делать себе кумиров.

Журналисты ждали смены комсостава и разрекламированного «омоложения» партии (Зюганов накануне заявил, в частности, что «примерно 40% руководящего состава на местах должны занимать коммунисты моложе 40 лет»). Однако партийцы предпочли избрать себе начальство в отсутствие представителей СМИ:

  • После обеденного перерыва пресса может быть свободна!

Пришлось уйти. Вечером выяснилось, что хотя президиум ЦК (орган, руководящий партией между съездами) наполовину обновился (в президиум не вошел, например, «отец-основатель» Валентин Купцов), Геннадий Зюганов усидел – не зря он говорил накануне о «железной партийной дисциплине» и об отсутствии себе «достойной замены». Первый зампред Иван Мельников тоже сохранил свой пост. Так что меняться партийцам придется под руководством прежних вождей.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow