В эту минуту, когда подписывается номер, главный редактор «Химкинской правды» Михаил Бекетов жив. Уже четвертый день он самый тяжелый пациент реанимации «Склифа». У него глубоко проломлен череп, множественные переломы по всему телу. Правая нога ампутирована, готовятся к ампутации раздробленные и отмороженные пальцы рук. Он в коме. Родственники говорят, что Михаил слышит их голос. Пытается открыть глаза, мотает головой, силясь что-то сказать. Врачи советуют не обольщаться: мышечные сокращения. Врачи вообще не понимают, почему он жив.

Химчане тоже не понимают, почему Беке¬тов жив. Почему в больнице уже четвертый день случайно не отключится дыхательный аппарат. Все чаще в разговорах покушение называют убийством, а врагов Бекетова — главу города Стрельченко и его окружение — тихим «они». Химки мысленно уже похоронили Бекетова. А он еще дышит.

11 ноября Михаил перестал отвечать на звонки. 13 ноября Михаила в бессознательном состоянии увезли из двора его дома в химкинскую больницу. Вскоре в больницу позвонили. Неизвестный пообещал Бекетова «добить». Вечером субботы журналиста перевезли в «Склиф». Несмотря на то что местные СМИ о Бекетове хором молчат, эти подробности знают все Химки. Весь город читал бекетовскую «Химкинскую правду». Все знают: «Его предупреждали».

Его действительно предупреждали. Полтора года назад взорвали его машину. Этим летом солидные люди в хороших костюмах демонстративно, на глазах у соседей битами забили его щенка. За полторы недели до покушения местный бандит позвонил Бекетову, чтобы предупредить: «Заказали». И вроде бы даже назвал имя заказчика — высокопоставленного чиновника городской администрации.

По одному из них Бекетов действительно дважды проехался в последнем номере «Химкинской правды». Но гораздо более серьезным выглядит сообщение о кредите, который химкинская администрация взяла у банка «Возрождение», чтобы залатать дыры в городском бюджете. При этом конкурс на лучшие кредитные условия между банками, как сообщал Бекетов, не проводился. А еще — постоянные статьи Бекетова про уничтожение 1000 гектаров Химкинского леса под строительство трассы Москва—Петербург и «прилегающую инфраструктуру», т.е. коттеджи и гипермаркеты. Огромные деньги, чиновничьи интересы. Ни один номер «ХП» не выходил без расследования.

Расследование покушения на журналиста поручили местной, химкинской, милиции. Замглавы следственной группы Игорь Иванович Токаренко рассказывает удивительные вещи. Уголовное дело возбудили 14 ноября — через сутки после того, как Михаила обнаружили. По 111-й статье — причинение тяжкого вреда здоровью.

— Но почему не покушение на убийство?

— Хотели бы — убили, — отрезает следователь.

Конфликт Бекетова с городской администрацией следователь называет «неподтвержденными слухами».

— Да где мы будем искать свидетелей, — вздыхает следователь.

Даю телефоны. Неохотно записывает.

— Меня сейчас больше интересует информация о его семейной жизни, — гнет свое Игорь Иванович. — Мне кажется, причиной могли стать родственные разборки. Или бизнес. Версия о профессиональной деятельности рассматривается… Ну вы же не думаете, я надеюсь, что это наша администрация его заказала? Это же абсурд!

Следователь доверительно понижает голос:

— Если это из-за профессиональной деятельности, то это сделали враги Стрельченко. Оппозиция. Этим убийством (похоронили? — Е.К.) они рассчитывали дискредитировать главу администрации, чтобы не дать ему переизбраться в следующем году. Кто громче всех сейчас кричит, тот и заказчик. Такое мое видение.

Михаил жил в коттеджном поселке Старбеево. Двухэтажные кирпичные домики, плотно прилегающие друг к другу, очень тихий район.

Естественно, милиция обошла соседей. Правда, не столько допрашивала, сколько рассказывала — тоже про дискредитацию мэра Стрельченко. «Начинали с порога, — говорят соседи. — Мы думали, допрос, а тут — лекция». Увлеченные разоблачением оппозиции следователи не услышали несколько важных вещей.

11 ноября около 23 часов от одного из соседей уходила родственница. И она заметила стоящую посреди дороги — напротив ворот Бекетова — иномарку, похоже, «Мицубиси». Неновую, темного цвета легковушку. Рядом с иномаркой прохаживался невысокий худощавый мужчина, курил. Увидев девушку, мужчина заметно занервничал, бросил недокуренную сигарету и быстро сел в машину, но с места не тронулся. «Чужие» машины в этой части поселка бывают крайне редко, и когда стало известно о покушении, иномарка и странный человек вспомнились в первую очередь. Но следователей это не заинтересовало. Они даже не записали имя и телефон свидетеля.

Большая часть поселка оборудована видеокамерами. Камеры захватывают и дорогу перед домом Бекетова. Об этом следователям говорили все. Но видеозаписи не были изъяты.

Возвращаюсь в милицию. Игорь Иванович очень удивляется рассказам о свидетельнице и видеонаблюдении. Кисло благодарит: «Вы помогли следствию».

Об одной соседке хочется сказать отдельно. Горничная Валентина работает в доме, участок которого вплотную прилегает к участку Бекетова. 12 ноября примерно в два часа она убиралась на втором этаже коттеджа и из окна увидела Михаила. «На земле лежал. Ноги его видела. А голову окровавленную мне деревья загораживали. Думала, выпил человек, отдыхает».

— Он пил?

— Нет, никогда. Ну мало ли.

Закончив уборку, Валентина спокойно пошла домой. Лежащий на ноябрьской земле сосед ее не встревожил.

На следующий день (13 ноября) около 8 утра Валентине позвонила хозяйка коттеджа. Сообщила, что тоже видит ноги лежащего соседа. Пообсуждали, сошлись на том, что «странный человек». Валентина выглянула из окна — лежит, до сих пор лежит. Еще через пару часов, снова посоветовавшись с хозяйкой, она решила вызвать участкового.

Она рассказывает об этом очень спокойно. Интересуется: «Как он там, сосед наш? Умер?»

— Врачи говорят, что, если бы помощь подоспела раньше, пальцы можно было бы спасти. И, возможно, ногу.

— Вы же понимаете, что это не мое дело?

Путь к кабинетам химкинской администрации узок, как лаз в осажденную крепость. Вертушка и два подтянутых охранника в костюмах. Охранники, узнав, что я к Владимиру Владимировичу Стрельченко, вытягиваются: «Он на месте». Но пока я дозваниваюсь до секретаря, Владимир Владимирович исчезает из здания. Его заместитель Алексей Хомутов, уполномоченный давать комментарии «по Бекетову», оказывается на совещании.

Наконец спускается ответственная за работу со СМИ Валентина Кобелева: «Как мы можем комментировать чужую беду! Конфликта у нас с ним не было, судебное разбирательство — это не конфликт. Да и газета у него маленькая была, ничего серьезного. Выкарабкается, выживет — так и бог с ним».

Единственный комментарий городская администрация дала «Российской газете». Однако этот номер с обширной статьей про Бекетова по непонятным причинам до химкинских киосков не дошел.

Диля, ее муж Хамит и дети называют Михаила «хозяин». Диля с тремя детьми приехала в Россию из Таджикистана 4 месяца назад. Думала, что быстро найдет работу и жилье, но таджичке с детьми никто не хотел сдавать даже угол. Местные гастарбайтеры посоветовали обратиться к Бекетову. Когда-то строители оставили на его территории строительный вагончик.

— Я позвонила. Он вышел. Увидел детей. И сказал: ради детей — пускаю.

Денег с постояльцев Михаил не брал.

Вагончик отгорожен от общего участка сплошным высоким забором. Поэтому ни 11-го, ни 12-го Диля ничего не заметила. И не услышала: дети, телевизор. И сейчас безумно рада, что не заметили и не услышали их — кто знает, чем бы это кончилось. А 13-го пришел участковый и стал ломать забор. И выпускница мединститута Диля увидела Михаила.

— Первый удар ему нанесли, конечно, по голове, в лобную область. А кости ломали и кисти рук били, когда он уже был без сознания: Бог есть все-таки. Бил не один человек. Возможно, использовались палки или биты.

Приехала «скорая». Диля умоляла, чтобы ей разрешили сопровождать Михаила до больницы, но врач отказалась: «Вы ему никто».

Диля позвонила на работу мужу. Вместе они рванули в химкинскую больницу. С трудом прошли в реанимацию. Но и оттуда их выгнали, ничего не сказав. Не стали с таджиками беседовать и по справочному телефону больницы: «Только родственникам». Теперь все новости о «хозяине» они узнают из телевизора и газет.

«Мы молимся за него каждый день. Бог должен ему помочь, если справедливость есть вообще!» Диля плачет. Немного было слез, которые я видела в Химках.

«Пускай только очнется — инвалид пускай, неходячий пускай, — веско говорит Хамит. — Мы будем кормить его, одежду ему стирать, полы мыть. Только пусть вернется».

От редакции. Мы обращаемся к Генеральной прокуратуре России и министру внутренних дел: расследование этого преступления просим взять под личный контроль.

Срочно!Друзья Михаила Бекетова открыли счет для сбора денег на лечение журналиста.

Сбербанк России ОАОДонское отделение 7813/01647 Ленинский проспект, д.22. Тел. 954-50-14; 958-52-92р/с 30301810938006003811в Сбербанке России ОАО г.МосквыБИК 044525225к/с 30101810400000000225ИНН 7707083893Счет получателя 42307.810.2.3811.2402687Глущай Антонина Ивановна

Также Михаилу Бекетову постоянно требуется донорская кровь: первая группа, резус-фактор положительный.

Сдать кровь можно на станции переливания крови НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, с 9.30 до 11.30 (по будням). Подробная информация по телефону — (495) 621-9160 .