СюжетыКультура

Золотые рыбки снова просятся в аквариум

Кто убил советский кинематограф. Мое чистосердечное признание

Этот материал вышел в номере № 82 от 6 Ноября 2008 г
Читать
У меня зазвонил телефон. — Кто говорит? — «Человек и закон». …Есть такая передача. У нее одна задача. Она занимается расследованием всевозможных криминальных сюжетов: менты забили кого-то насмерть, бандиты подставили ментов, кто-то кого-то...

У меня зазвонил телефон.

— Кто говорит?

— «Человек и закон».

…Есть такая передача. У нее одна задача. Она занимается расследованием всевозможных криминальных сюжетов: менты забили кого-то насмерть, бандиты подставили ментов, кто-то кого-то изнасиловал в особо извращенной форме, кто-то кому-то дал взятку и т.д.

…Дальше мы говорили прозой. Девичий голос в трубке объяснил, что их программа решила все-таки разобраться в деле об убиении советского кинематографа на V съезде кинематографистов Советского Союза.

— Что за глупость, что за чушь! — воскликнул я.

— Вот вы об этом и расскажите как один из участников того съезда. Наша программа не имеет своей точки зрения на ту ситуацию, и нам очень важно ваше свидетельство.

Я не обольщался относительно объективности господина Пиманова и достоверности его программы ни секунды, но рискнул. «Под видеокамеру» в холле Дома кино дал показания, ни одного слова, ни одного звука из которых не проникло в эфир программы.

«Показал» же я следующее. На том памятном съезде в мае 1986 года в Большом Кремлевском зале никто не убивал, не распинал, не травил советский кинематограф и его выдающихся мастеров. Самое большее, что позволили себе я и мои коллеги, — так это не выбрать сначала на съезд, а затем и в новое правление союза действительно известных кинематографистов. И не выбрали их не за то, что они снимали замечательные фильмы, а потому, что слишком часто пасовали перед лицом партийной и государственной номенклатуры в отстаивании творческих интересов своих рядовых коллег. А критиковали опять же коллеги коллег не за то, что они «состоялись» (по выражению Пиманова) как мастера, не за их великие фильмы, а за то, что они, занимая достаточно высокие общественные и ведомственные должности (члены министерских коллегий и худсоветов, секретари союза, руководители студийных объединений), обюрократились.

Разумеется, градус высказываний делегатов съезда был необычайно высок. Но он лишь свидетельствовал о том, как же наболело и у тех, кто «состоялся», и у тех, кто «не состоялся». Слишком долго недовольство художников варилось в собственном соку. Слишком плотно оно оказалось прикрыто массивной крышкой партийно-государственного деспотизма. Рано или поздно все это должно было взорваться. И взорвалось. И выплеснулось.

…Про последствия меня тоже спросили. Я вывалил целый мешок названий вполне достойных фильмов, снятых с 1987 по 1993 год; привел список «распятых» и «расстрелянных» на V съезде режиссеров, успешно работавших после «бессудных казней». Я напомнил еще об одном последствии того съезда: на экран из-под ареста было выпущено около 200 картин, образовавших в свое время кинематографический ГУЛАГ. Помножьте это на десять, и вы получите, господин Пиманов, приблизительно число человеческих и профессиональных трагедий.

Я вспомнил случай. Ролан Быков в ответ на жалобу Сергея Бондарчука о травле заметил: «Травят — это не тогда, когда тебя не избирают в президиум, а когда тебе не дают работать».

…Девушка, стоявшая у видеокамеры и допрашивавшая меня, неожиданно для себя поинтересовалась: кто же распространяет чудовищные в адрес V съезда сведения? Я тут же назвал адреса, фамилии, явки: семья Бондарчуков, Николай Бурляев, Никита Михалков…

Все они и примкнувший к ним господин Пиманов в программе «Человек и закон» дружно оплевывали то памятное собрание, с которого и начался собственно публичный процесс демократизации страны.

Кто-то из непосредственных участников съезда вспоминает сегодня его как наваждение, как несчастье, предопределившее все последующие беды кинематографа. Например, мой старый добрый товарищ Сергей Соловьев. А для многих, как для Гарри Бардина, покойного Анатолия Гребнева, как и для автора этих строк, те дни стали счастливейшими мгновениями сознательной жизни. То был не просто праздник непослушания, то был праздник торжества над Компромиссом. То было публичное и коллективное расторжение брачного союза большого отряда творческой интеллигенции с советской властью.

Другое дело, что иные творческие интеллигенты, считающие себя в глубине души золотыми рыбками культуры, оставшись наедине с реальностью, с публикой, с морской стихией, обнаружили, что им особенно нечего сказать. И потому рады, готовы снова послужить на посылках у какой-нибудь владычицы. Или владыки.

Золотые рыбки, хлебнув воли, снова просятся в аквариум.


Ну а что касается упреков Никиты Михалкова и Сергея Соловьева относительно вакансий на место гениев масштаба Тарковского, Бергмана, Антониони, то это вопрос не к V съезду. И не к избранному им правлению. Это вопрос к Господу Богу.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow