Накануне 90-летия комсомола обозреватель «Новой» Сергей МУЛИН пригласил перестроечного первого секретаря ЦК ВЛКСМ Виктора Мироненко (ныне редактора журнала «Современная Европа») вместе прогуляться по зданию на углу Маросейки и Политехнического проезда — бывшему головному офису ВЛКСМ.

Впервые Виктор Иванович Мироненко попал в ЦК ВЛКСМ на собеседование, когда проходил утверждение на пост первого секретаря горкома комсомола в родном Чернигове.

— Это было в конце 70-х. До кабинета первого секретаря ЦК я тогда не дошел — все заканчивалось либо заведующим отделом, либо рядовым секретарем. При Борисе Николаевиче Пастухове решалось все, конечно, на месте, но некая формальность была: теоретически да, центр мог возразить… Однако парень из райкома приезжал в Москву, селился в гостинице «Юность» (около метро «Спортивная»), на Старой площади с ним беседовали — все это приподнимало. От коридоров оставалось впечатление чего-то динамичного — беготня, люди снуют из кабинета в кабинет.

Главное впечатление Мироненко (толчея в буфете на первом этаже), увы, уже не повторится: попасть в кафе «Шоколадница» на углу Маросейки и Политехнического проезда теперь можно с улицы. Вроде бы демократичнее, но цены выше. А главное — заведение изолировано от остального здания. Базовый же принцип ВЛКСМ — «демократический централизм» — работал только для встроенных в систему, для посвященных и допущенных.

Нас с Виктором Ивановичем, кстати, не пустили дальше фойе с портретом Ленина. Секретарша приемной ЦК Российского союза молодежи по телефону отшила меня: руководство в командировке, а без отмашки экскурсий по их четвертому этажу быть не может. Бывший лидер комсомола не стал прибегать к своему авторитету, чтобы попасть на прежнее рабочее место.

У Виктора Мироненко совсем нет ностальгии по этим коридорам — только по времени.

— В партийных коридорах было средоточие власти, сразу ощущалось, что тут принимаются решения. А в ЦК ВЛКСМ такого ощущения не было — только чувство причастности к жизни огромной страны.

На мою реплику про «боевой отряд партии» бывший первый секретарь отрицательно качает головой: при нем такой атмосферы уже не было, хотя комсомол из ЦК КПСС управлялся напрямую — Старая площадь через дорогу. Обитатели бывшего комсомольского дома, кстати, до сих пор иногда туда бегают: политтехнолог Алексей Трубецкой (Кошмаров), чей «Новоком» переехал из бывшего Комитета молодежных организаций СССР в главное комсомольское здание, не раз прерывал наши интервью, когда получал вызов в администрацию президента «посоветоваться».

— На пленуме у нас всегда появлялся секретарь ЦК КПСС или заведующий отделом, но они вели себя крайне деликатно, — тщательно подбирает слова Виктор Иванович. — Видимо, люди были неглупые! Я попал на период, когда степень автономности год от года росла.

Виктор Мироненко помнит перестройку как разделительную черту, за которой все начало резко меняться. После смерти в 1982 году Леонида Брежнева у тогдашнего комсомольского первого секретаря Виктора Мишина настали тяжелые времена: каждые похороны у кремлевской стены вели к метаниям партийного руководства, и приходилось подстраиваться под постоянно меняющуюся линию.

— Про тогдашний ЦК ВЛКСМ что ни скажи, все будет правдой — и питомник кадров для партии, и бизнес-инкубатор, и школа госслужбы — вопрос в пропорциях того и другого. Многое из того, что возникло в стране в конце 80-х, можно выводить из этой организации: от пламенного левого революционера Виктора Анпилова до правого олигарха Михаила Ходорковского. Если в комсомоле на момент моего приезда из Киева было 42 миллиона человек, то через четыре года, на момент ухода, — уже 37—38 миллионов. То, что в ВЛКСМ записывали всех подряд, плохо, но когда говорят, что кого-то туда насильно принимали, тоже неправда. Не быть комсомольцем в Чернигове означало, что ты либо шалопай, либо неудачник по жизни.

Образ хорошо отлаженной машины теперь не применим к главному комсомольскому дому. Теперь это «воронья слободка»: Российский союз молодежи, правопреемник комсомола, владеет примерно 1/3 здания и сдает площади в аренду. Я насчитал в телефонном справочнике у входа штук двенадцать контор, в названии которых слово «молодежь» было — но уже не главным. А так — турагентства, компания, торгующая билетами на концерты, риелторское бюро, а еще нечто, обещающее образование за рубежом и какие-то гуманитарные технологии (читай — PR и консалтинг), не говоря уже про вышеупомянутый офис Трубецкого.

Виктор Мироненко вспомнил, кто в каких кабинетах сидел, даже назвал их номера, но — не суть. Важно, кто куда съехал из ЦК ВЛКСМ. Оказалось, что эти люди о судьбе друг друга знают всё.

— Почему мой предшественник так быстро «устарел», просидев на посту всего три года? У нас не принято было об этом говорить, но первым о своем грядущем переводе из ЦК ЛКСМ Украины на аналогичную должность первого секретаря в ВЛКСМ я узнал как раз от Виктора Максимовича Мишина. Он человек очень искренний и широко распахнутый, бесхитростный — с такими качествами было очень трудно в перестройку. Что такое быть первым секретарем? Приятно ездить на большой машине и все такое, но не оставляет мысль, что на тебе висит 42 миллиона человек по всей стране. Мишин мог бы даже, наверное, лучше, чем я, реформировать комсомол, но в силу политических обстоятельств ему приходилось себя сдерживать. Он — строитель, закончил МИСИ. Куда же ему было идти после профсоюзов? В бизнес! «Крокус-Интернэшнл» не только деньги считает, но и нуждается в грамотных инженерах-управленцах.

А Борис Николаевич Пастухов (в 1977—1982 годах — первый секретарь ЦК ВЛКСМ) превратился из молодежного вождя в карьерного дипломата: из заведующих отделом ЦК КПСС его послали руководить сперва Госкомпечатью, а оттуда послом в Данию, потом вернули в МИД. Пастухов, конечно, дипломат и по опыту, и по жизни, и по характеру.

Про первого секретаря ЦК сталинских лет Николая Михайлова существует предание, что тот, перевалив за 50, попросил Иосифа Виссарионовича перебросить его на другой участок работы — и генсек якобы сказал Микояну: «Анастас Иванович, придется нам с тобой самим руководить молодежью». В ВЛКСМ люди до старости командовали пионерскими парадами. Однако, например, Людмила Швецова после руководства Всесоюзной пионерской организацией имени Ленина не потерялась. Двух заместителей мэра капиталистической Москвы — Людмилу Швецову и Иосифа Орджоникидзе — Виктор Мироненко назвал среди первых, когда перечислял товарищей из ЦК комсомола, нашедших себя в новой жизни.

— Секретарь ЦК Николай Пальцев только что избран мэром Ставрополя. Николай Долгушкин и Валентин Денисов — сенаторы. Сергей Рогожкин работает в «МК» журналистом. Сергей Епифанцев, который занимался комсомолом в армии, служит в горячих точках. Нина Курзанова, занимавшаяся учащейся молодежью после Швецовой, теперь на научной работе — преподаватель и ученый. Многие уже на пенсии. К сожалению, умер Владимир Федосов, бывший мотором XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Что касается бизнесменов — Ходорковский пишет, что начинал в системе Научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Юлия Тимошенко тоже начинала в досуговой структуре при комсомоле. Замысел НТТМ был чист, как «Слеза комсомолки». Люди были готовы внедрять новшества в нашу экономику, а предприятиям разрешили платить им деньги — эта блестящая идея принадлежит секретарю ЦК ЛКСМ Украины Дмитрию Ткачу и реализована энергией Иосифа Орджоникидзе. Из этого выросла новая экономика.