Виктор Шендерович:
Информационную продукцию центральных телеканалов я уже давно смотрю раз в году и исключительно по обязанности — как член гильдии создателей информационных программ, в рамках конкурса «ТЭФИ». Впрочем, и одного раза вполне хватает для интоксикации. В этом году канал «Россия» и Алексей Пушков с ТВЦ своевременно сняли свои программы с конкурса, в связи с чем (на заседании гильдии в минувшую субботу) мне удалось подробнее обычного остановиться на анализе конкурсной продукции Первого канала.Из уважения ко времени уважаемых членов гильдии я не поленился изложить свои соображения в письменном виде, запросив на сообщение по теме восемь минут. После продолжительной дискуссии о необходимости экономить время членов гильдии время моего сообщения было сокращено на три минуты.Надеюсь, что и без этой пятиминутки ни одна из так называемых информационно-аналитических программ Первого канала не попала бы в шорт-лист премии…Искренне полагая, что предмет обсуждения выходит далеко за узкоцеховые пределы, я и согласился опубликовать полный текст своей небольшой «аналитической записки». Он перед вами.
Как и в прошлом году, некоторые конкурсные программы не соответствуют номинации, в которой представлены. Вот несколько примеров, указывающих на то, что мы имеем дело не с плохой или хорошей информационной аналитикой, а в чистом виде — с пропагандистским продуктом.
«Воскресное время» с Петром Толстым
Позвольте мне проанализировать три сюжета из этой программы.
Сюжет про переговоры в Москве Кондолизы Райс и министра обороны США по вопросам ПРОВ программе развернуто и многократно представлена только одна позиция — российская. Доводы противоположной стороны, хороши они или плохи, просто не упомянуты. Это даже не тенденциозность, а прямое сокрытие общественно значимой информации.
Сюжет про возвращение в Россию эмигрантов из-за рубежаАнонс сюжета: «Почему в Россию начали возвращаться те, кто уехал раньше?».Такая постановка вопроса предполагает существование информации, подтверждающей эту замечательную тенденцию. Но никаких цифр в подтверждение тенденции не приводится.Вместо этого нам показывают милого стоматолога, впавшего в православие и собирающегося в связи с этим вернуться из Германии обратно на Родину. Весь анализ заключается в нехитрой мысли о том, что у них колбаса, а у нас — духовность.Этот сюжет был бы вполне уместен на канале «Спас», но появился на Первом канале, и представлен в номинации «Информационно-аналитическая программа».Я не поленился проделать за Петра Толстого его информационно-аналитическую работу по заявленной теме — и за пять минут, проведенных в Интернете, узнал следующее.Возвращается в Россию по-прежнему гораздо меньше людей, чем из России уезжает. Программа «Возвращение соотечественников» провалена — в прошлом году вернулись всего 400 человек. Для сравнения: только молодых российских ученых уезжает ежегодно 1—2 тысячи человек, не считая обычной эмиграции. 50% уезжающих на стажировку в страны Запада оттуда не возвращаются; около 70% молодых россиян с высшим образованием и высоким уровнем дохода хотели бы жить за границей.
Эти социологические данные указывают на ложный, заведомо пропагандистский характер самой постановки вопроса, вынесенной в анонс.
Сюжет об ужасающей инфляции на Украине…как и вся программа, вышел в эфир 23 марта. Я снова проделал за Петра Толстого его работу журналиста — и нашел показатели инфляции за март.Разумеется, российская оказалась выше украинской, причем как раз в марте в России был зафиксирован скачок инфляции, вдвое превышающий прошлогодний показатель.Значительно ниже на Украине и так называемый децильный коэффициент (коэффициент разрыва между богатыми и бедными), так что ключевую фразу репортажа: «Они жируют, а нам есть немае» — группа Петра Толстого имеет полное право снять на Родине, без командировки в украинскую глубинку.Если во время скачка инфляции в стране предметом критического интереса журналиста становится инфляция в соседней стране, можно констатировать, что мы имеем дело не с журналистикой, а с государственной пропагандой.Это другая номинация, пока еще не представленная на «ТЭФИ».
Программа «Судите сами» с Максимом Шевченко
Вопрос, вынесенный в заголовок, звучит так: «Является ли смерть Бадри Патаркацишвили политическим убийством?»Занимательно само вынесение этого вопроса в центр дискуссии — в случае с Политковской и Щеко¬чихиным Первый канал воздержался от аналогичного всенародного обсуждения, хотя, как минимум, это точно были убийства, и случились они не в Лондоне, а в Москве.Теперь по содержанию программы.Приглашенные эксперты со стороны обвинения не привели ни одного факта в пользу версии убийства, но через десять минут о вине Саакашвили говорится как о вещи самоочевидной.Пример уровня аналитики: эксперт Кургинян слышал о пленке, в которой речь идет об убийстве Бадри. Или: эксперт Луговой видел у Бадри какие-то документы, свидетельствующие о готовящемся покушении. Что это были за документы, Луговой не говорит, а Шевченко не спрашивает — хотя, если эксперт не врал, журналист был в шаге от сенсации, проливающей свет на преступление.Вместо этого Шевченко спрашивает: «Считаете ли вы, что политические убийства в Грузии — нормальная реальность?». Луговой отвечает «да», и никакого дальнейшего обсуждения этого вопроса не происходит, что автоматически делает мнение эксперта выводом программы на Первом канале.
Считаю уместным напомнить уважаемой гильдии, что в Международном кодексе журналиста необоснованное обвинение считается серьезным профессиональным нарушением.
Между тем (если оставить в покое спекуляции и вернуться к фактам) единственная доказанная попытка политического убийства в Грузии — это покушение на Шеварднадзе. Его предполагаемый организатор живет в Москве, и Москва не выдает его Тбилиси, несмотря на неоднократные запросы. Либо, поднимая тему политических убийств в Грузии, Максим Шевченко этого не знает, либо знает, но скрывает от аудитории, в очередной раз пренебрегая этическими принципами профессии.В любом случае можно констатировать, что Шевченко в этом эпизоде выступил либо как дилетант, либо как провокатор. А «ТЭФИ» — премия, предназначенная для журналистов.Еще один прием, близкий к подлогу, на который я хотел бы обратить внимание уважаемой гильдии. В процессе программы Максим Шевченко несколько раз переформулировал вопрос, вынесенный в заголовок. Он, в частности, спрашивал: «Могла ли причиной смерти Бадри стать политическая ситуация в Грузии?». Или: «Могла ли его смерть стать результатом травли?». Такая постановка вопросов очевидно некорректна, носит заведомо провокационный характер и несомненно повлияла на то, что в конце программы 87% подопытной аудитории на вопрос, вынесенный в заголовок: «Была ли смерть Бадри Патркацишвили политическим убийством?» — ответили «да».И еще одна важная деталь. Когда программа выходила в эфир, этот вопрос был хотя и провокационным, но все-таки вопросом.Ко времени, когда Первый канал выдвигал программу на премию «ТЭФИ», никакого вопроса уже не было: как и положено по английским законам в случае «подозрительной внезапной смерти», в Лондоне было проведено тщательное всестороннее расследование. Токсикологические тесты не подтвердили версию отравления, а патологоанатомическое обследование выявило у покойного следы тяжелой коронарной болезни сердца — такой же, от какой почти в этом же возрасте умер отец Бадри.Фамилия патологоанатома — Эшли Фиган-Эрл, он жив, и если на Первом канале когда-нибудь решат вернуться к журналистике, его можно пригласить в прямой эфир против эксперта Кургиняна, который точно знает, что Бадри убили.А пока можно констатировать, что в номинации «Информационно-аналитическая программа» Первый канал выдвинул на соискание «ТЭФИ» 54 минуты заведомой провокационной ерунды, внесшей свой вклад в ухудшение отношений между Россией и Грузией.Я предлагаю уважаемой гильдии не брать на себя чужой позор и не включать пропагандистские программы Толстого и Шевченко в список соискателей журналистской премии…
P.S.Еще одним сюжетом субботнего заседания гильдии стала просьба Первого канала снять с номинации «Информационная программа» программу «Время».Я, признаться, предлагал это сделать еще в прошлом году, но моя мотивировочная часть заметно расходилась с той, которую от имени Первого канала предложил общественности Кирилл Клейменов.
Я считал и считаю, что эта продукция имеет очень малое отношение к журналистике. А они сняли себя с «ТЭФИ» — не поверите! — по этическим соображениям. Им, таким тактичным, неловко участвовать в соревновании в отсутствие главных конкурентов — «Вестей» ВГТРК и программы «Сегодня» НТВ.Мягко обдав дерьмом остальных конкурсантов — программы РЕН ТВ, двух екатеринбургских компаний, одной петербургской и одной московской (с которыми программе «Время», видите ли, унизительно соревноваться), — Первый канал вышел из конкурса, строго по анекдоту, «весь в белом…».Тем интереснее почтенной публике будет узнать чуть подробнее о выпуске, до этой субботы претендовавшем на высшую теленаграду России.Второй год подряд Первый канал выдвинул на «ТЭФИ» эфир программы «Время» от 9 Мая — видимо, полагая, что уровнем пафоса можно заменить уровень журналистики. Оба уровня разом характеризуются первым же дикторским текстом: «Ветераны, как будто сбросив прожитые годы, снова учат нас, как надо любить жизнь».С этим текстом можно получить премию «ТЭФИ», но нельзя поступить на журфак.
Разумеется, бесконтрольный пафос скоро доводит до чудовищной пошлости: «В двадцать первой стрелковой гвардейской дивизии в этом году потеряли шестерых однополчан, но отступать некуда».В общем, конечно, это можно было снять с конкурса и по этическим соображениям…P.P.S.Точки зрения президента Академии российского телевидения Владимира Познера и главы дирекции информационных программ Первого канала Кирилла Клейменова читайте тут.
