В начале недели президент Ингушетии Мурат Зязиков дал пресс-конференцию о положении дел в республике. Видимо, по следам последних волнений, хотя о волнениях как раз не было ни слова. Основные тезисы выступления были такие: в Ингушетии царит спокойствие, экономическое развитие идет ударными темпами, а если что и происходит — то всему виной вмешательство сторонних сил. Слухи о том, что Ингушетия готова в одностороннем порядке разорвать отношения с Россией, президент опроверг. «Мы понимаем, что находимся на острие столкновения геополитических интересов и что секретари вашингтонского обкома партии неравнодушны к нам, — сказал он. — Но никогда в истории не было никакого противостояния между Россией и Ингушетией».

Убийство Магомеда Евлоева с последующим приглушенным расследованием — новая точка отсчета для Ингушетии. Хотя ударное событие случилось днем раньше, 30 августа. В тот день в Мехк-Кхел республики* поступил пакет заявлений от беженцев, скитающихся еще с осетино-ингушского конфликта. Беженцы просили рассмотреть вопрос о выходе республики из состава Российской Федерации.На следующий день, когда убили Магомеда Евлоева, идея зазвучала еще громче. Однако вскоре все разговоры с сепаратистским оттенком были свернуты. Легко понять почему.С точки зрения российского и даже международного права, заявления в народный парламент, как и его последующие решения, — это макулатура. Хотя в смысле легитимности этот орган мало чем отличается от руководящих органов Республики Южная Осетия. События последних недель показали, что при подобных коллизиях международное право впадает в замешательство. Российское же право, напротив, действует решительно и приравнивается к российским танкам. Это обстоятельство надо иметь в виду.До сих пор ингушская оппозиция, требуя от федеральной власти поменять власть местную, всячески подчеркивает собственную лояльность Москве.— Мы, может, больше, чем все те, кто сидит в Кремле, имеем право на Россию. Наши деды за нее воевали, — говорит Магомед Хазбиев, лидер протестного движения в Ингушетии. — Мы и впредь будем требовать наведения конституционного порядка в республике и отставки Зязикова.Однако Москва, как известно, не идет на переговоры с людьми, выдвигающими ультиматумы. Так что вопрос насчет вечной преданности Ингушетии Российской Федерации остается открытым. И президент Зязиков, наверное, тоже не просто так сотрясает воздух, когда говорит про «вашингтонский обком партии». Но гипотетические сторонники «обкома» в Ингушетии — это те, с кем отказывается говорить Россия. Хотя повод для разговора серьезный. И дело не в кирпичных заводах и жилищном строительстве, которое видит Зязиков и не видит республика. Дело в том, что все больше молодых ингушей уходит в лес, готовясь мстить — милиции, Зязикову и вообще России.На пресс-конференции президент Зязиков заявил, что за последний год в республике пропало всего 10 человек. Из которых восемь потом сами вернулись. Мурат Магомедович даже предположил, что многие прячутся у любовниц. Если это так, то на сегодняшний день у любовниц прячутся 176 человек — именно столько числится в списках пропавших без вести. Счет убитых правоохранительными органами идет на десятки. Магомед Евлоев — уже не последний.Буквально за две недели до убийства Евлоева правозащитный центр «Мемориал» выпустил доклад «Новые методы «контртеррора». Лицензия на убийство?». В докладе педантично собраны обстоятельства убийств ингушей, которые были объявлены преступниками уже после своей смерти. Доклад предваряет цитата Петра Пронько, пресс-секретаря УФСБ по Ингушетии: «Троих уже, как сказал президент Владимир Владимирович, уже замочили. <…>Они убивают здесь мирных жителей, русских здесь убивают, корейцев, ингушей, боевики. А мы решили ответить тем же. Не мы, а вернее — президент Российской Федерации Путин».Из этих слов Пронько ясно, как запускается механизм «око за око» и почему ингушские силовики так яро бьются с бандитским подпольем, что подполье предпочитает живым не сдаваться. За раскрываемость по участникам НВФ с Пронько и его коллег спрашивают серьезные люди. Раскрываемость должна быть. А все попытки привесить кому-то судимости все чаще и чаще заканчиваются оправдательным решением присяжных. Адвокаты становятся наглее, родственники становятся настойчивее и прут до самого Страсбурга. Присяжные становятся разборчивее. Даже в таких, казалось бы, однозначных случаях, когда в деле уже имеется чистосердечное признание. Часто, правда, в деле ничего, кроме этого чистосердечного признания, больше не имеется. Ни единого доказательства. А присяжные, хоть и отобраны строго, но тоже ведь из человеческого теста, и сами живут в Ингушетии. И знают, положим, что ровно по такому же чистосердечному сел сосед, которого все знали, как облупленного, которому доверяли забирать детей из сада. А потом вдруг выяснилось, что он в бандитском подполье чуть ли не в главарях.

По данным «Мемори¬ала», нередки случаи, когда людей, оправданных присяжными, задерживают снова и снова пускают под суд. Может, к примеру, всплыть криминальный эпизод, имевший место в Чеченской Республике, где суды присяжных не действуют. Вот один случай: в мае прошлого года Исропила Хайхароева суд присяжных полностью оправдал. В его деле было все: и терроризм, и бандитизм, и захват заложников, и хранение оружия… Почки, отбитые в ходе предварительного следствия — само собой. И присяжные Исропилу поверили.8 числа его оправдали, выпустили, а 23 задержали вновь. Вдруг всплыло, что когда-то Хайхароев участвовал в нападении на чеченское село. Судья чеченского Верховного суда был строже ингушских коллег и дал подсудимому 12,5 лет.Посадки через чеченских судей — это, безусловно, метод для закрытия отчетности по уничтожению НВФ. Но все же метод, затратный по усилиям. Убивать проще — убитый автоматически становится членом незаконного вооруженного формирования. В отчетность идет галка, в информационные сводки идет сообщение об очередной победе. Силовики, осуществляющие казни, обычно не стесняются присутствия свидетелей — убивают публично, не спрашивая ни имени, ни паспорта, ни распечатки из милиции. Лидия Албакова, пенсионерка, учительница русского языка с многолетним стажем, была убита и погребена вместе с сыном и знакомыми под развалинами собственного дома в ходе «адресной» операции. В официальных сводках убитая Лидия Бесултановна прошла как террористка. В розыске она не состояла и вообще при жизни проблем с законом не имела.Студент Альберт Горба¬ков, без пяти минут выпускник юрфака, тоже всегда был на виду и тоже никогда не находился в розыске. Преступником он стал уже после того, как был расстрелян сотрудниками милиции. Родители вечером отправили его искать овец, которые заблудились. Альберт не вернулся, а родителям потом сказали, что он «убит при сопротивлении».По информации «Мемо¬риала», на начало августа в ходе спецопераций были убиты 26 человек. Статистика растет — в 2007 за год убитых было столько же, 26. Всякий раз убийство обосновывали оказанным сопротивлением, хотя, как выяснили правозащитники, сопротивлялись только трое. Большинство из убитых не находились в розыске, не скрывались.Не все казни получаются одинаково «тихими», информация о некоторых из них доходит да самых верхов. Так, например, убийство Апти Далакова поимело даже оценку тогдашнего полпреда по ЮФО Дмитрия Козака. Убийство случилось в самом центре Карабулака. При многочисленных свидетелях люди в масках расстреляли Далакова и вложили ему в руку гранату. Тех, кто хотел заступиться, отгоняли. Подоспевшая милиция все-таки задержала убийц и доставила их в ГОВД. Однако вскоре туда приехали сотрудники республиканской ФСБ и вызволили задержанных. Спустя одиннадцать дней после этого события на совещании в Магасе Козак всыпал ингушским ментам по первое число. Республиканское МВД, по его мнению, действует неэффективно, не координирует свои действия с федеральными «силовиками», неспособно работать с населением, держит в своих рядах пособников боевиков, коррупционеров и предателей.

P.S. Вчера в Назрани около 17.00 по московскому времени убит двоюродный брат президента Мурата Зязикова, руководитель автотранспортного хозяйства республики Бекхан Зязиков. (ИТАР-ТАСС)

*Непризнанный парламент республики, созванный в качестве альтернативы официальному.