27 августа 130 лет тому назад родился Петр Врангель, барон, православный, потомственный дворянин. Уже по этим характеристикам генерал Врангель занимает особое положение в ряду вождей Белой армии. Те все выходцы из низов, селфмейдмены. Врангель же – баловень судьбы, блестящий гвардейский офицер-кавалерист. Сам – флигель-адъютант Его Величества. Жена, баронесса Ольга Михайловна – фрейлина Ее Величества. Немудрено, что он был в контрах с Деникиным и прочими «выходцами». В отличие от «этих тугодумов», Врангель мыслил категориями, далеко выходящими за рамки полевого устава. По-своему, даже изящно стремился к чудесному перевоплощению полуострова Крым в остров Крым. Уже современники, а за ними череда историков называли его меры идеей «левой политики правыми руками». Аграрная реформа в столыпинском стиле, земское самоуправление, 8-часовой рабочий день и т.д. Петербуржец Врангель вернул во власть прежних петербуржцев – в гражданской администрации ключевые посты заняли бывшие сотрудники Столыпина: А. Кривошеин, Н. Котляревский, С. Глинка.
Чуда, увы, не случилось, история осталась без крымского генерала Франко, а полуостров не стал крымским Тайванем.
Из выступления Врангеля перед представителями печати (апрель 1920):
«…О причинах наших бывших неудач. Причины эти чрезвычайно разнообразны. Резюмируя их, можно сказать, что стратегия была принесена в жертву политике, а политика никуда не годилась.
Вместо того чтобы объединить все силы, поставившие себе целью борьбу с большевизмом и коммуной и проводить одну политику, «русскую», вне всяких партий, проводилась политика «добровольческая», какая-то частная политика, руководители которой видели во всем том, что не носило на себе печать «добровольцев», – врагов России.
Дрались и с большевиками, дрались и с украинцами, и с Грузией, и Азербайджаном, и лишь немногого не хватало, чтобы начать драться с казаками, которые составляли половину нашей армии и кровью своей на полях сражений спаяли связь с регулярными частями. В итоге, провозгласив единую, великую и неделимую Россию, пришли к тому, что разъединили все антибольшевистские русские силы и разделяли всю Россию на целый ряд враждующих между собой образований.
Я вижу к воссозданию России совершенно иной путь…
Когда опасный для всех призрак большевизма исчезнет, тогда народная мудрость найдет ту политическую равнодействующую, которая удовлетворит все круги населения. Пока же борьба не кончена, все партии должны объединиться в одну, делая внепартийную деловую работу, значительно упрощенный аппарат управления мною строится не из людей какой-либо партии, а из людей дела. Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть лишь люди знания и труда…
Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа».
Покинув Россию, барон Врангель создал в Париже Русский общевоинский союз для сохранения армии как единственной реальной силы русского зарубежья. Он считал, что сначала нужно вернуться в Россию, а потом только определять ее политический строй. Но и здесь ему не хватило времени для осуществления планов. В 1928 году он умер и был похоронен в Брюсселе. В 1929 году прах был перевезен в Белград, где перезахоронен в русской церкви Святой Троицы.
Из интервью с коренным парижанином (внучатым племянником барона) Жан-Полем Врангелем:– Есть версия, что барона Врангеля все-таки отравили. Так считала его дочь Наталья. У них в доме появился какой-то моряк с советского судна, пришедшего в Амстердам, якобы брат денщика барона, пробывший целый день на кухне. После его отъезда барону стало плохо, у него поднялась температура, и вскоре он умер. Если барон опасался за свою жизнь, то почему пустили в дом, да еще на кухню, неизвестного человека?
– По рассказам матери, барон боялся, что его отравят. Поэтому он в конце жизни стал питаться только сваренными вкрутую яйцами. Если долго чего-то опасаться, то, в конце концов, приходит усталость и теряется бдительность. Может быть, в данном случае было так, и его смогли отравить.
–Ваша фамилия вам помогает или мешает жить?
– Сам я отношусь к ней спокойно: таков факт моей биографии. Всякое бывало. Я простой человек, без претензий, но к этой фамилии относятся либо «за», либо «против» – середины нет. Но не до такой степени, чтобы она очень мешала мне жить. Я работал в Советском Союзе несколько лет переводчиком с французского, английского, немецкого языков в фирме «Рено» на строительстве Камского автозавода. Сначала мне говорили: «А вы знаете, Врангель – «черный барон», белогвардейский генерал, воевал против красных…». Я отвечал, что знаю об этом, но я – это я. В итоге мы подружились с этими людьми.
