Корпоративный конфликт в горно-металлургической компании (ГМК) «Норникель» между основными акционерами — «Интерросом» и РУСАЛом — переходит в горячую и шумную фазу. Это когда в дискуссию вовлекается государство. Следственное управление по Красноярскому краю Следственного комитета Прокуратуры РФ возбудило уголовное дело против чиновника, незаконно выдававшего ГМК разрешения на выбросы в атмосферу загрязняющих веществ. Вследствие чего, по подсчетам следствия, он нанес ущерб государству на 1 млрд рублей.

Как сообщил представитель Следственного комитета (СКП) В. Маркин, уголовное дело по статье 286 ч.1 УК («Превышение должностных полномочий») возбуждено в отношении замруководителя Енисейского межрегионального территориального управления технологического и экологического надзора (Ростехнадзора). Информация об этом появилась на лентах агентств в понедельник. А за два дня до этого, в пятницу, стало известно, что новый гендиректор ГМК В. Стржалковский публично ответил на публичные же обвинения гендиректора РУСАЛа А. Булыгина. Приведу по цитате из эпистолярных упражнений одного и другого.

Булыгин: «По данным государственных органов экологического надзора и международных общественных организаций, состояние окружающей среды в Норильске находится на грани катастрофы.<…> Онкологические заболевания развиваются у жителей Норильска в 1,65 раза чаще, чем в среднем по России, а у жителей центрального района города — в 2,7 раза. Содержание серы в атмосферных осадках Норильска имеет самые высокие значения не только в Сибирском регионе, но и на всей территории России. Среднемесячное содержание диоксида серы в Норильске в 50—60 раз превышает фоновый уровень региона. По данным Росприроднадзора РФ и Гринписа России, содержание загрязняющих веществ в сточных водах предприятия в десятки и сотни раз превышает предельно допустимые концентрации…»

Стржалковский: «…К сожалению, ОК «РУСАЛ», являясь одним из главных акционеров ГМК «Норильский никель» и обладая значительным объемом информации о компании, намеренно или ненамеренно использовала не соответствующие действительности данные в попытке представить ситуацию как «катастрофическую» <…> РУСАЛ намеренно игнорирует информацию о масштабных планах и проектах, которые разработаны и реализуются в ГМК «Норильский никель». Напомню, что во время посещения Вами и г-ном О. Дерипаской г. Норильска 6 августа 2008 года у Вас была возможность ознакомиться не только с проектами развития производства, но и с экологической программой компании…»

Итак, стоило директорам РУСАЛа и «Норникеля» обменяться открытыми письмами о проблемах Норильска, как следственными органами был предъявлен косвенный аргумент в пользу правоты РУСАЛа. Имя подозреваемого чиновника — Владимир Зеель. Он отвергает все обвинения в свой адрес. Замечу лишь: расследование того, как «Норникель» получал квоты на выбросы, еще в самом начале.

Теперь и «Норникель» может написать десятки подобных писем — об экологии в Красноярске, Братске, Саяногорске, других городах присутствия РУСАЛа. Там проблем, конечно, поменьше, чем в Норильске, но и русаловские трубы отнюдь не озон выбрасывают. И анекдот о поскользнувшемся электролизнике, в результате чего у него нога сломалась в 14 местах — это, во-первых, красноярский анекдот, а, во-вторых, не совсем и анекдот.

Казалось бы, замечательно, что совладельцы обсуждают экологические проблемы, которые несет их компания. Однако всем понятно, что тема эта вынесена на публику лишь в результате конфронтации соучредителей, а когда она иссякнет, норильская экология станет вновь грандиозной фигурой умолчания.

Если же говорить о предмете спора, то, по-моему, спорить тут не о чем. Норильский горсовет давным-давно объявил регион зоной экологического бедствия, и никаких значимых изменений с той поры не произошло. Город пахнет серой и выглядит вполне инфернальным. Здесь текут разноцветные реки. В пространстве разлито столько химии, что ощущаешь себя в наглухо закрытом гараже, где работает машина.

Норильский комбинат является врагом российской природы со времени своего воздвижения. Это закономерное следствие промышленного освоения богатств Заполярья. Но если раньше в покорении зэками самого северного на планете полуострова, в создании на костях всей страны промышленного монстра можно было найти логику, пусть и людоедскую (стране нужна была стратегическая продукция НГМК, прежде всего для укрепления военной мощи), то сейчас с логикой туго. Теперь северную природу и здоровье норильчан гробят ради прибылей частных лиц — весьма ограниченного круга владельцев ГМК.

Первые признаки гибели лесов в районе Норильска были отмечены и зафиксированы в 1968 году. В 73-м предприятию предъявили иск на 4 млн руб. В 75-м — еще один, на 9 млн. И далее, пока существовал СССР, как по часам: как только фиксировалось увеличение площади погибших лесов, предъявлялся счет. Многомиллионные штрафы в 70-х — это впечатляет. Однако деньги тогда были «народными», и НГМК не страдал — в центральных ведомствах было кому перераспределять средства в его пользу. Но и тогда комбинат боролся: в 82-м вместо 12 млн с него взыскали лишь два миллиона. После штрафа в 1984-м — долгий перерыв. Иски, поданные в 1986-м (на 16,5 млн) и в 89-м (на 20 млн), взысканы не были. Меж тем установлено: с 87-го по 91-й год площадь мертвых лесов увеличилась на 61 тысячу гектаров.

Мне показывали карты и аэрофотосъемку в Восточно-Сибирском лесоустроительном предприятии: сотни тысяч гектаров убитой природы. Потом сам не раз бывал в этих местах. Леса здесь, на юго-западе Таймыра и в Туруханском районе, на границе с тундрой, выросли чудом — условия слишком экстремальны. Но господствующие ветра в вегетационный период несут аэротехногенные выбросы комбината прямо на лесной оазис.

Исходя из оценок лесничих в 90-х, посчитал, что, скажем, за время, пока вы читаете эту заметку, газом были задушены деревья на площади еще не менее половины гектара. Это происходит всегда, без остановок. Поновей и поактуальней оценки наносимого комбинатом ущерба, каковым можно было бы доверять, найти не удалось. Не нашел я сейчас и таких отважных лесничих, как главный специалист Красноярского управления лесами В. Сигин, который составил на НГМК в 92-м году протокол о лесонарушении. И в 93-м постановлением Высшего арбитражного суда России за ущерб лесам Таймыра НГМК «приговорили» к штрафу в 1,2 млрд. Ну а потом началась другая история. В Норильск благодаря залоговому аукциону пришли другие хозяева. И выстроили с госорганами другие отношения.

Хотя, конечно, счета комбинату Росприроднадзор выставляет и сейчас. За вредные выбросы, за ущерб водным объектам. Отдельно. Прибыли «Норникеля» меж тем зарабатываются на гибели всей таймырской природы. В комплексе. По-моему, никто и не пытался посчитать ущерб зверью, птахам, оленьим пастбищам — под кислотными дождями ягель становится бесформенным, как кисель.

В 70-х в СССР задорно смеялись над попытками капиталистического мира уменьшить загрязнение окружающей среды путем возведения более высоких заводских труб. Мол, загрязнение Огайо трансформировалось в загрязнение Квебека, а химические отходы Глазго стали вдыхать в Осло. Однако, как ни странно, когда подобный опыт применили на советском Севере, площади загрязнения также возросли — независимо от наших идеологических установок. Норвегия и Канада не раз заявляли, что предприятия «Норникеля» подвергают их химическим «бомбардировкам». Наши «ошибки» на Севере несут реальную угрозу биосфере планеты в целом — такой вывод прозвучал на одном из общих собраний Сибирского отделения РАМН.

Ученые американского института Блексмита (Blacksmith Institute) организовали хит-парад: изучили экологическую обстановку в 300 населенных пунктах по всему миру (решающее значение имели данные о состоянии воздуха и здоровья людей) и составили свой рейтинг. В него попали 35 территорий, самых загрязненных на планете. Норильск вошел в «горячую десятку». 8-е место в топе и отзыв о нем как о «просто романе ужасов»: «Этот город — один из самых грязных мегаполисов планеты, где из-за огромного количества серы и металлов в воздухе зимой выпадает черный снег, а продолжительность жизни — на 10 лет меньше, чем в среднем по России».

Можно в 97318-й раз поиздеваться над впечатлительными и необъективными американцами и воздать хвалу стойкому русскому человеку. Но по правде американцев надо поблагодарить — пусть хоть они говорят о том, о чем у нас не принято. Экологическая проблема, являющаяся, несомненно, одной из главных для России, у нас в список приоритетных не попадает. Не то что для решения, даже для обсуждения. И вся эта дискуссия, начатая Булыгиным, рассчитана на международные деловые круги, поскольку именно на Западе пренебрежение экологической проблематикой сказывается на репутации компании.

Норильчане же о том, что их комбинат их убивает, имеют представление. И без своих акционеров. Но пусть и они, борясь в Москве за власть в компании, поговорят об этом.