В восьмой раз в Москве проходит Летняя школа танца. За три недели лета — классы по техникам contemporary dance, импровизации, творческим лабораториям, а также тай цзи цуань и йоги. Преподаватели — лучшие хореографы из России, Европы и США. О том, почему важно заниматься танцем, мудростью тела, и о секрете творчества — один из ведущих хореографов современного танца в России, составитель программы школы — Татьяна Гордеева.

— Татьяна, вы придумываете программу Летней школы танцев?

— Мне помогает команда ЦЕХа. Принцип один — представить наиболее широкий спектр направлений. Наша задача — не просто дать студентам возможность выучить как можно больше движений, а позволить открыть для себя новые знания, новые направления в творчестве. И если кому-то не нравится, это не значит, что преподаватель несостоятелен, просто человек попал не в свое направление.

— Зачем вообще заниматься танцем? Просто чтобы приятно провести время?

— Танцоры из-за сильной связи с социумом, открытостью, способностью чувствовать пространство развивают в себе качества, которые могут влиять на жизнь общества в целом, в отличие от тех, кто сидит в офисах. Эту идею я почерпнула из работы одной британской преподавательницы танца. Несомненно, за последний век мышцы у человека атрофируются, а некоторые и вовсе исчезают, потому что не нужны! Мне кажется, если будем продолжать в том же духе — останутся одни руки на клавиатуре и лицо. Не заниматься своим телом — значит не обращать внимание на то, что вокруг, пренебрегать всем. Например, если человек ходит, сгорбившись, опустив голову, нетрудно догадаться, что мир лежит у него на плечах и тянет книзу, если напряженно выпрямлен — это свидетельствует о чем-то вынужденном, натянутом в жизни… Важно найти для себя удобное, комфортное состояние. Если напряжен ты, напряжен твой партнер — никогда никакого движения не будет! Эта связано с элементарными зажимами в теле…Нужно много времени этому уделять. На занятиях можно открыть в себе что-то неизведанное. Студенты углубляются в процесс и вдруг понимают, что правая и левая части тела разные — и как это странно, потому что раньше думали, что одинаковые! Это открытие себя как живого организма, целого мира в мире. И это не просто восторг высоко задранной ноги или блестящего падения, а восторг от полета! Зажимы связаны с нашими привычками, их быстро исправить нельзя, иначе приведет только к другому зажиму. Все — цепь. Например, если вам говорят, что вы сутулы и ставят к стене выправлять лопатки, ничего кроме нарушения работы легких вместе с «зажатыми» задними ребрами, работы диафрагмы и в связи с этим нарушения работы всего тела не происходит. Повлиять можно лишь ненасильственным методом.

— Тело умнее, чем голова?

— Вы знаете, да! Тело ничего не забывает, в нем хранится вся информация. И чем больше человек наблюдает за ним, тем благодарнее оно становится. Только у нас нет привычки слушать тело и анализировать то, что в нем происходит, то есть то, что оно нам говорит.

— Если человек научится слушать свое тело — как это ему в жизни поможет?

— Слушая тело, понимаешь, что ты — часть совершенно другой структуры мира; это влияет на самосознание, самооценку, представления о себе.

— Человек увеличит спектр восприятия и будет получать не 20% информации, а, к примеру, 80%?

— Думаю, да!

— Вы занимаетесь танцем с шести лет. Как с тех пор изменились ваши представления о танце?

— Только некоторое время назад мне удалось вернуться к тому ощущению, когда я, маленькая, ставила пластинки и с воодушевлением скакала перед мамой. Многое испортила балетная школа. Балет — жесткая форма эстетики, которой добиваются определенными методами. Ощущение непосредственности, живости танца из тебя выбивают. С возрастом появилось мастерство, но не вдохновение. А в современном танце, оказалось, можно идти, стоять, делать любые движения — и таким образом рассказывать свою историю! Можно быть естественным! И это было гигантское отличие. Я поняла, что современный танец — моя история.

— Вы говорили, что занимаетесь не танцем, а движением…

— Поначалу я преподавала что-то больше похожее на contemporary dance: связки, комбинации движений, техники… Потом задумалась: почему эти движения нужно делать, что в них такого важного? Так постепенно сложился материал, который я преподаю и на Летней школе: как научиться использовать потенциал своего тела, находясь в беспрерывном процессе «узнавания» его, и как это влияет на рождение движения и танца в целом. Сейчас я понимаю, что в простых движениях — смысл и глубина.

— В современном танце есть какие-нибудь правила? Мне показалось, что их меньше, чем в других танцах.

— Современный танец стремится к свободе движений, связанных с максимальным использованием того, что дала нам природа. Возможно, из-за неправильной осанки, к примеру, естество зарыто где-то глубоко в теле, и нужно откопать его свободу. У каждого свое тело, а человек в танце естественен. А вот движения в спектакле танцтеатра необязательно должны быть подчинены принципам современного танца…

Знаете, я же не хореограф совсем — в том-то и дело! Я перформер! Нравится своего рода «импровизация», которая возникает из тщательно продуманного материала. В этом живость танца для меня. Что нужно, чтобы создать движение? Cложный вопрос. Часто про меня пишут — «неэмоциональна». Но в чистом движении мало эмоций, которые может зритель считать. Как создать многомерность — вот что интересно!

— Когда ставится спектакль, то в его основе какая-то идея, тема…

— Да. Тема, которая волнует. Например, мое соло «Вчера хотелось исчезнуть» о пустоте. Иногда посещает ощущение: что бы я ни делала, все лишь для того, чтобы забить пустоту, которая вокруг все время есть… Александр Пепеляев (хореограф, режиссер, один из первых участвовал в развитии современного танца в России. — Прим. ред.) мне помог — перевел так: пустота — смена одного пространства на другое. И сказал: «Яркий пример — Офелия! У меня есть световая идея! Как распределить свет — чтобы человек исчезал…» Если честно, у меня есть одна довольно странная интуитивная идея: что и как должно происходить в моих перемещениях на сцене. Я думала, почему мне так нравится убирать в квартире, чистить, расставлять все по местам? И вдруг поняла: важна каждая деталь, даже та, которую не видно. Нельзя ни к чему относиться с небрежностью: любая маленькая деталь впоследствии отразится на нашем физическом состоянии. Все есть цепь событий в теле, что-то одно нарушается, появляются зажимы везде, расслабляется — расслабляется все тело. Когда я думаю о движениях или создаю спекталь, возникает знание, что так не должно быть или, наоборот, только так единственно правильно — и у меня нет объяснения этому. Я же говорю, тело умнее нас, и его надо слушаться.

Справка «новой»Татьяна Гордеева после окончания Московской академии хореографии с дипломом с отличием в 1990 г. работала солисткой Театра балета Государственного Кремлевского дворца на протяжении 9 лет. В 1995 г. приглашена в проект Александра Пепеляева. Выступает как независимый хореограф и танцовщик. На международном конкурсе Сен-Сан-Дени за индивидуальное исполнительское мастерство была отмечена премией ADAMI. Имеет I дан ки-айкидо. Со своими сольными работами участвовала в фестивалях России, Балтики и Франции.