Три года назад, 19 июля, в селе Знаменское Надтеречного района Чечни, напротив дома одного из местных милиционеров, был обнаружен подозрительный УАЗ. Сотрудники Знаменского РОВД, не дожидаясь саперов и не выставив должным образом оцепление, попытались автомобиль вскрыть. Раздался мощный взрыв, в результате погибли 14 человек, среди них двое подростков, десять милиционеров и один сотрудник ФСБ. Ранения различной степени тяжести получили 34 человека, в том числе маленькие дети.

В республике был объявлен траур. Президент Путин ультимативно потребовал укрепить южные границы страны. Президент Алханов оперативно заявил, что за преступлением стоит Шамиль Басаев. А вскоре по цепочке Чечня — Ростов — Москва ушла докладная: теракт раскрыт в рекордные сроки. Путину доложили лично Нургалиев и Патрушев…

Необъяснимая гуманность

Федеральные СМИ сообщили о раскрытии этого преступления с подробностями, на которые представители правоохранительных органов не скупились. Цитирую газету «Коммерсант»: «Название Веденский район стало ключевым для следствия — террористов начали искать среди людей, которые пересекались с Шамилем Басаевым и Доку Умаровым. Выделив среди этих людей всех так называемых неблагонадежных — состоящих на оперативном учете, оперативники показали их фото продавцу УАЗа. Как выяснилось, машину у него покупали двое бывших веденцев — Асланбек Витригов и Анзор Агамерзаев. Когда обоих арестовали, они категорически отрицали свою причастность. Но после того как в доме одного из них был обнаружен тротил, а у другого — взрыватели, сознались…»

На этом интерес к теракту в Знаменском иссяк, да и о чем писать? Пособникам Басаева и Умарова полагался вполне заслуженный ими пожизненный приговор.

Однако произошло непредвиденное. Внезапным сочувствием к убийцам детей и милиционеров вдруг проникся Верховный суд Чечни (самый суровый в России). Несмотря на всю тяжесть содеянного, Витригов и Агамерзаев получили всего лишь по 18 и 20 лет соответственно. Москва отменила этот приговор за мягкостью. Но и при повторном рассмотрении дела Верховный суд ЧР пренебрег мнением Верховного суда РФ, дав подсудимым еще меньший срок — как говорится, «ниже низшего».

Чтобы объяснить невероятную в данном случае гуманность чеченского суда, расскажу о двух типах бизнеса, процветавших в Надтеречном районе.

Династия чабанов

Асланбек Витригов и Анзор Агамерзаев — братья. Они выходцы одной из самых известных и уважаемых семей Чечни — семьи потомственных чабанов. Возможно, это старейшая трудовая династия Чечни (а может быть, и России). Историю своего рода рассказывает глава семейства Ярали Витригов, отец Асланбека. История вроде бы незамысловатая, а ощущение — как будто Маркеса перечитываешь.

До 44-го года Витриговы жили в родовом Макажое высоко в горах. Сам Ярали родился уже в Казахстане. И в казахских степях депортированные Витриговы тоже разводили и пасли скот. Когда разрешили вернуться, горцы Витриговы обосновались на равнине в Надтеречном районе Чечни, получив в госхозе работу и землю.

Хозяйство скоро стало самым большим в районе и одним из лучших в республике. Ярали сейчас 58 лет, а в его трудовой книжке — ровно 50 записей о различных поощрениях и наградах за трудовую доблесть. В середине 80-х фамилия Витриговых прогремела на весь сельскохозяйственный Союз: Ярали дали золотую медаль ВДНХ за новую породу овцы. Северокавказская овца была отличным (как по виду, так и по показателям мяса-шерсти-выносливости-плодовитости) результатом скрещивания австралийского барана с грозненской овцой. В Чечне Витриговыми гордились как национальными героями.

…Сорок лет они считались хозяевами на 400 гектарах Горагорского госхоза. Ни крушение страны, ни перемена власти в Чечне, ни война первая, ни война вторая не сдвинули их с места, хотя многие хозяйства разорились. Их кошары тоже были на грани, но чем хуже становились времена, тем больше работали Витриговы. Правда, знаменитую элитную овцу в сложные 90-е в буквальном смысле съели — госхоз рассчитывался витриговскими овцами как валютой: ими выдавали зарплаты, материальную помощь, оплачивали долги…

Как и у всякого бизнеса, возникали у Витриговых проблемы и с местным криминалом, и с местной милицией. Первые крали скот, вторые не раз пытались украсть дорогие трубы из спецстали, проложенные по земле Витриговых еще в советское время (недействующая ветка нефтепровода Чечня — Ингушетия).

На этой почве у Витриговых был долгоиграющий конфликт с начальником Надтеречного РОВД Рамзаном Такаевым и начальником территориального отдела милиции Горагорска. Сколько раз ловил милиционеров с поличным и с позором прогонял со своей земли сын Ярали Витригова Асланбек! Менты не унимались: слишком уж лакомым куском были эти трубы, стоившие сотни тысяч долларов. Но, повторюсь, Витриговы очень крепко осели на этой земле.

Их считали «богатой семьей», потому что у них было отлаженное хозяйство, много овец, упитанные коровы, задиристые петухи и замечательные чистокровные рысаки.

А у Ярали, его братьев и его сыновей, у его жены Зулпы, многочисленных невесток и снох — мозолистые, грубые, пораженные артритом от тяжкого физического труда ладони. (Запомните, это важно.)

Труба

Овцеводство — не самый прибыльный бизнес Надтеречного. Здесь сотни скважин, фонтанирующие нефтью, и сотни же кустарных заводов по перегонке нефти. Нефть обеспечивала спокойствие Надтеречного района в военное время. Его гарантировали: с одной стороны, Ханкала, с другой — спецслужбы и чеченские боевики — с третьей. Никому не выгодно было превращать нефтяные поля в поле боя!

На момент теракта в Знаменском нелегальный нефтяной бизнес Надтеречного района давал несколько тысяч тонн нефти ежедневно, и работа скважин не останавливалась ни на один день. Эшелонами уходила неучтенная нефть со станции Червленная–Узловая на Кизляр, Моздок и Астрахань. Курировал этот бизнес «эскадрон смерти», или, как его еще называли, «нефтяной полк» под командованием Мовлади Байсарова. И как водится, это кураторство очень активно оспаривали местные силовики: милиция во главе все с тем же начальником РОВД Рамзаном Такаевым и Надтеречное ФСБ, которым руководил подполковник Майрбек Хусиев.

В свою очередь Байсаров был агентом российских спецслужб, работавшим под крышей Северокавказского управления ФСБ в звании майора ФСБ. Он сформировал отряд киллеров, похищал и убивал «нужных» людей. В основном его отряд пополняли выходцы из горских сел, горцем был и сам Байсаров. И отряд его официально назывался «Горец». В нашей истории это важный момент.

Вражда между Байсаровым, Такаевым и Хусиевым началась с банального нефтяного передела, а впоследствии, когда дело дошло до похищения и убийства родственников с той и другой стороны, переросла в битву кровников.

Междоусобица стартовала 2 ноября 2004 года, когда при оказании сопротивления был задержан байсаровский боец Висхан Заитов. Буквально на следующий день неизвестными вооруженными лицами, представившимися сотрудниками ФСБ, были похищены сестра и племянник начальника ФСБ Надтеречного района Майрбека Хусиева. Еще через день при странных обстоятельствах бежит из-под стражи Заитов, а взамен Хусиеву возвращают родственников. А вскоре убивают Муслима (племянника Висхана Заитова, участвовавшего в похищении родственников Хусиева) и его шестнадцатилетнюю жену Асет Байсарову. Причем убийство происходит на территории села, где базируется отряд «Горец».

Байсаров расценил это как личное оскорбление, а быть врагом Байсарова опасно. Однажды за убийство своего брата он лично расстрелял кровника, а заодно всю его семью из 10 человек…

И вот, в продолжение всей этой борьбы за нефтяную поляну, 19 июля 2005 года люди Байсарова устанавливают заминированный уазик, главная цель теракта — младший лейтенант милиции Магомет Ахмаров. На тот момент, как зафиксировано в материалах судебного следствия, занимался «продажей воды из артезианских скважин в радиаторы охлаждения установок по переработке и перегонке нефти в бензин». В пятнадцати метрах от его дома и оставили автомобиль люди Байсарова, для верности поместив в уазик труп бывшего механика по обслуживанию артезианских скважин. Труп к тому же показательно нарядили в милицейскую форму.

Резонанс

Если бы не милиционеры Надтеречного РОВД, пренебрегшие элементарной техникой безопасности, никакого резонансного теракта не было бы. Максимум, на что тянул заминированный уазик, — покушение на убийство общеопасным способом.

Увы! Случилось то, что случилось: война силовиков районного масштаба в самом непрезентабельном виде докатилась до Кремля. И хотя впоследствии и прокуратура, и суд будут упорно избегать даже самого слова «нефть», в материалах дела прекрасно видно, как вдруг совпали интересы вчерашних кровников — агента ФСБ Мовлади Байсарова и подполковника ФСБ Майрбека Хусиева.

Что делает Байсаров?

Сразу же после теракта к нему на базу «Горца» был доставлен продавец УАЗа Абдулаев, где его и обработали. Смысл операции — Абдулаев ни в коем случае не должен указать истинных покупателей УАЗа — байсаровских бойцов Висхана Заитова и Супьяна Арсанукаева. Результат достигнут: после обработки Абдулаев явился в РОВД Надтеречного района и «опознал» Витригова.

Я читала его показания и — как и все, кто их читал, — забуксовала на одной, казалось бы, невинной фразе: «Когда он (Витригов. — Е. М.) передавал деньги за машину, я обратил внимание на его руки, которые были ухоженные, ладони были белого цвета…»

Покажите мне такого чабана, тракториста… да любого крестьянина!

Что делает Хусиев?

Он и Рамзан Такаев лично ведут следствие по теракту. В силу «громкости» преступления уже «назначены» заказчики — это, конечно же, Басаев и Умаров. Начинается работа по формированию «банды». В Надтеречное РОВД на допросы (вернее, на кастинг на роль бандитов) свозят чуть ли все население района. Предпочтение отдается выходцам из Веденского района (откуда родом Шамиль Басаев). Среди таковых — семья Витриговых, которые, правда, из этого района выехали не по своей воле аж в 44-м. Но кого это волнует? Горец — он на всю жизнь горец…

Помните, я говорила, что вопрос происхождения очень важен в этой истории? Потому что и в Чечне есть свой собственный местечковый шовинизм. Хусиев, допрашивая покалеченного пытками Асланбека, показывал ему фотографии настоящих бандитов Висхана Заитова и Супьяна Арсанукаева и кричал: «Я вас заставлю вернуться в свои горы!»

Майрбек Хусиев прекрасно знал, кто на самом деле устроил теракт в Знаменском. Ведь это из стен его ведомства недавно бежал будущий террорист Заитов, и его похищенные родственники были возвращены буквально на следующий день после побега…

…Тем временем на обыски в доме и на кошарах Витриговых выезжает лично начальник милиции Рамзан Такаев. Никакого тротила и взрывателей он, конечно, не находит. Зато в срочном порядке выкапываются и вывозятся дорогущие нефтетрубы — те самые, доступ к которым упорно перекрывал Асланбек Витригов.

А что Асланбек? Он и его брат Анзор, добавленный в банду «до кучи», проведут два месяца (без всякого там официального постановления об аресте) в ИВС при РОВД Надтеречного района. Из них выбьют признательные показания самыми мерзкими способами. Факт пыток будет установлен на суде, но многочисленные прокурорские проверки, которые назначит суд, закончатся «невозможностью установления лиц», совершивших насилие.

Что происходит с реально заминировавшими УАЗ боевиками отряда «Горец» — Висханом Заитовым и Супьяном Арсанукаевым? По делу они проходят как посредники и исполнители теракта. Но ловить их живьем никто конечно же не пытается (вдруг дадут показания об истинной подоплеке теракта). В общем, через пару месяцев Заитова и Арсанукаева убивают. Официально — «в результате спецопераций».

Клятва на Коране

…Есть одна удивительная особенность у этого дела — огромное количество людей, сочувствующих Витриговым. В том числе и среди тех, кто привык сажать невиновных.

По ночам в дом Витриговых огородами приходили милиционеры Надтеречного РОВД и делились информацией.

Из самой зловещей структуры Чечни — Оперативно-разыскного бюро-2, в застенках которого выбили «явки с повинной» у тысяч чеченцев, — прислали справку. По оперативным данным (исчерпывающим, потому как оперативники ОРБ-2 — лучшие на Северном Кавказе), Асланбек Витригов и Анзор Агамерзаев не связаны ни с одним из чеченских бандформирований…

Следователи прокуратуры ездили к вышестоящему начальству в Ростов с просьбой освободить невиновных. Когда услышали в ответ циничное «отпустим, когда поймаете настоящих преступников — Путину-то доложено», один из следователей прокуратуры посоветовал Витриговым не надеется больше на законы РФ, а прибегнуть к законам Шариата.

…Собрался весь род Витриговых (60 человек) и поехали в село Алхан-Юрт, в котором жил оговоривший Асланбека человек. Они хотели публично поклясться на Коране, что Асланбек никогда не был в Урус-Мартане и не покупал никакого уазика.

В ответ должны были собраться родственники Абдулаева (оговорившего Асланбека), старейшины села Алхан-Юрт — и тоже поклясться на Коране.

Много раз Витриговы приезжали и пытались дать клятву в мечети села Алхан-Юрт. Увы! Выбирая между позором и проклятьем, лжесвидетель Абдуллаев, его родственники и даже старейшины каждый раз убегали из родового села.

…Теперь понятно, почему у сурового чеченского суда не поднимается рука дать пожизненное «убийцам детей и милиционеров»?

Послесловие

Витригов и Агамерзаев уже три года сидят в ожидании приговора, который бы устроил и Чечню, и Москву. Отряд «Горец» вскоре после теракта был признан незаконным бандформированием, разоружен и амнистирован. Мовлади Байсаров был убит кадыровцами в Москве, а его бывшие горцы теперь верно служат Рамзану Кадырову.

Начальник РОВД Надтеречного района Рамзан Такаев погиб в ДТП при весьма странных обстоятельствах — он ехал в одной машине с подполковником ФСБ Майрбеком Хусиевым. Он погиб, а Хусиев остался жив и был переведен начальником ФСБ в Шалинский район. В Шалях во время войны велись активные боевые действия — это значит, что там нет ни капли нефти.

Что касается нефтяного бизнеса в Надтеречном районе, то он по-прежнему процветает.

И, наконец, чабаны Витриговы. Примерно через полтора месяца после теракта госхоз расторг договор долгосрочной аренды с арендатором Витриговым Ярали.

Витриговых выгнали с кошар, конфисковали технику. Коров, лошадей и овец они совершенно бесплатно раздали по соседям.