В музее храма Христа Спасителя уже неделю работает выставка «Царский венец», приуроченная к 90-летней годовщине расстрела в ночь на 17 июля 1918 г. семьи последнего русского императора Николая II.

Открылась данная выставка, или, как ее именуют на официальном сайте Московской патриархии, «духовно-просветительский выставочный проект», весьма примечательным скандалом.

Те из журналистов, кто пришел на пресс-конференцию, посвященную открытию «Царского венца» минут за сорок до ее начала, на одном из стендов могли увидеть небольшой милитаристский набор — штык и пригоршню пуль. Но почти тут же (минут за тридцать девять до начала «прессухи») пули музейными и церковными служителями были вынуты из-под стекла и унесены прочь, в чертоги храма. Одновременно со стола, за которым должны были вот-вот расположиться устроители выставки (из Музейного объединения «Музей истории Москвы», Государственного архива Российской Федерации и Екатеринбургской епархии), проворно исчезла табличка с надписью «Соловьев В.Н. Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ».

Причем сам Соловьев В.Н. при полном параде, в форме сотрудника Генпрокуратуры, находился тут же в зале. И после вышеописанного демарша с обиженным видом опустился на стул в последнем ряду, позади не столь уж и многочисленной пишущей и снимающей братии.

Понятно, что внимание последней было приковано не столько к устроителям, вяло и бесцветно повторяющим дежурные фразы об огромном духовно-просветительском значении данной выставки, об уникальности, эпохальности и т.д., сколько к странноватой для подобного рода мероприятий фигуре следователя по особо важным делам. И едва устроители закончили свое дежурство, как пишущие и снимающие устремились к человеку в форме. Тот охотно поведал, что устроители тайно изъяли из экспозиции 25 пуль, которыми была убита царская семья. Причем другие экспонаты, предоставленные Генеральной прокуратурой, а именно штык, которым добивали жертв, а также некие черепки — осколки сосудов из-под серной кислоты, использованной для уничтожения трупов, на выставке остались. На них устроители по какой-то причине не посягнули. По какой же — замдиректора Музея истории Москвы и священник, представлявший Екатеринбургскую епархию, внятно публике не объяснили, а лишь мрачно твердили, что «пули не являются экспонатом», а следователь Соловьев «не является устроителем выставки».

Известно, РПЦ не признает найденные уже в трех (!) местах останки царской семьи (несмотря на положительный результат прокурорской экспертизы), а считает их за «непонятные кости». Подобная точка зрения по-своему где-то даже и резонна. А то ведь дай волю — царевича с царевнами найдут еще и в четвертом месте.

Но почему отцы церкви посчитали пули, представленные Генеральной прокуратурой, «не экспонатом», а штык, представленный той же Генеральной прокуратурой, «экспонатом» — неисповедимы пути Господни…

Вот полный текст музейной этикетки, расположенной рядом со штыком:

«Штык-нож от винтовки системы Винчестера, который использовался при убийстве царской семьи.

54 х 3,5

Генеральная прокуратура РФ

«Алексей, три из его сестер и Боткин были еще живы. Их пришлось пристреливать. Это удивило коменданта, т.к. целили прямо в сердце, удивительно было и то, что пули наганов отскакивали от чего-то рикошетом и как град прыгали по комнате. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсажа. Благодаря всему этому вся процедура, считая «проверку» (щупанье пульса и т.д.), взяла минут 20. Потом стали выносить трупы и укладывать в автомобиль, прикрывая сукном, чтобы не протекала кровь. Тут начались кражи; пришлось поставить 3 надежных товарищей для охраны трупов, пока продолжалась переноска (трупы выносили по одному). Под угрозой расстрела все похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар с бриллиантами и т.п.)». (Из воспоминаний Я.М. Юровского. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 2. Д. 27. Л. 32.)

Штык-нож был передан в середине 1990-х гг. в Генеральную прокуратуру РФ М.М. Медведевым, сыном одного из участников расстрела».

Вопрос, почему пули — дуры, а штык совсем не дурак, я, естественно, задал следователю Генпрокуратуры Владимиру Соловьеву:

— Мне неизвестно, почему они были сняты, это были, на мой взгляд, главные экспонаты этой выставки. Они только что прошли экспертизу, которая подтвердила, что пули, обнаруженные в Поросенковом логу (я его называю уже Царским про себя), и пули, обнаруженные в районе Ганиной ямы, выстреляны из одних и тех же стволов. Не из одних и тех же просто калибров, а из одних и тех же стволов. То есть эта последняя экспертиза подтвердила совершенно четко и определенно, это категорическое заключение — что эти два места взаимосвязаны. И действительно, по историческим данным, тела сначала были вывезены в район Ганиной ямы, брошены в так называемую открытую шахту, потом их достали, а одежду сожгли там. То есть пули — с выплавленными сердечниками из тех мест, они могли находиться в одежде. Тела перевезли в район лога, там их захоронили, и, таким образом, получается, что пули, выстрелянные из одних и тех же стволов, оказались на расстоянии 4 километров.

— Вы были удивлены, что эти артефакты, несомненно, самые «ударные», убрали с выставки именно представители церкви?

— Вы знаете, меня это не очень удивило, потому что у нас с ними идет очень своеобразный диалог. Вот я не так давно встречался с архиепископом Викентием (архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий (Морарь) является главным куратором выставки. — А.М.). Я предложил, что, конечно, архиепископу нужно узнать о том, что происходит у экспертов не из прессы, а может быть, подключить православных ученых, чтобы они могли побеседовать с нашими экспертами, посмотреть наши документы и потом уже доложить, соответственно, и архиепископу, и, может быть, святейшему. Действительно, архиепископ Викентий пригласил православных ученых… Но, к сожалению, православные ученые даже не удосужились ни с кем поговорить из экспертов, не посмотрели ни одного материала, не изучили этой темы, не являются специалистами в этой области, а доложено было так, что то, чем мы занимаемся, это полная ерунда. Но, вы извините, у меня Рогаев Евгений Иванович — это эксперт с мировым именем, лауреат государственной премии, профессор семи университетов, в том числе пяти американских… Во всяком случае, мы имеем какие-то серьезные аргументы для диалога. Диалог этот, к сожалению, не получается. Хотя я понимаю, что в данном случае инициатива вот этого антидиалога, что вы видели сегодня, она идет все же из Екатеринбургской епархии.

—А как было технически обусловлено участие Генпрокуратуры в этой выставке? Заявка какая-то была, письмо?

— Да, заявка была, ко мне обратились, чтобы я пополнил экспозицию, я это сделал. Да вот, акт приема-передачи, что там далеко ходить… Подпись директора музея… Все официально…