Три недели назад в «Новой» был опубликован материал об Александре Новикове, который попросил политического убежища в Дании, признавшись, что два года — за 8 тыс. рублей в месяц — являлся агентом ФСБ, внедренным в «Объединенный гражданский фронт». Одновременно с публикацией сюжет о Новикове вышел на датском телевидении и радио. Реакция заинтересованных сторон на заявления Новикова оказалась весьма любопытной.

Общественность Да¬нии связала дело Нови¬кова с президентскими выборами и с совпавшим по времени докладом Human Rights Watch о России «Удушающая бюрократия: государство против независимой гражданской активности». В посольстве РФ в Дании нам подтвердили, что внимательно следят за делом Новикова, и подчеркнули, что готовы с ним встретиться, если он выскажет такое пожелание.

В ОГФ предпочли не раздувать скандал о предполагаемой незаконной деятельности спецслужб: закон «Об оперативно-розыскной деятельности» прямо запрещает негласное внедрение в общественные организации. Как заявила «Новой» пресс-секретарь организации Марина Литвинович: «Вы написали, и что, ну хорошо, что об этом написано».

Официальной реакции от пресс-службы Московского УФСБ нам дождаться не удалось: глава пресс-службы управления Евгений Калинович с момента публикации находился на больничном, а другие сотрудники отказываются от комментариев, нет ответа и на письменный запрос.

Между тем два наших источника в УФСБ подтвердили правдивость слов Новикова. При этом офицер сокрушался: «Ты пойми, мы его проверяли, он аферист, у него проблемы с выплатой кредитов» (видимо, обладание этой информацией в УФСБ считали достаточной гарантией подконтрольности Новикова). На вопрос, зачем же тогда вербовать такого человека, последовал ответ: «Ну у нас же есть план по вербовкам».

Другой сотрудник, также пожелавший остаться неизвестным, заявил, что его пугает такой уровень профессионализма нового поколения оперов. На вопрос, а как же быть с нарушением закона об ОРД, он ответил, что выкрутиться можно: разработка начинается по другому поводу, а информация по общественной организации включается «факультативно», просто потому, что человек «по случайному совпадению» оказался ее активистом.

Кстати, как нам стало известно, Московское УФСБ узнало о провале своего агента даже не из прессы, а от начальства во время нагоняя.

То, что Новиков имел проблемы с выплатой кредитов, подтвердил нам один из активистов ОГФ Михаил Дмитриев (в свое время он владел небольшим банком, лопнувшим из-за кризиса 1998 года). Дмитриев сообщил «Новой», что Новиков, узнав о его финансовом прошлом, предлагал ему вместе взять кредит, чтобы расплатиться с другими кредитами, в которых к тому времени он сильно запутался. Дмитриев от таких предложений отказался.

Оставалось попросить самого Новикова прояснить эту историю, ведь обстоятельства его вербовки были до конца неясны. В телефонном разговоре беглый агент признался, что у него действительно есть проблемы с возвратом потребительских кредитов на сумму 15 тыс. долл. Кроме того, он рассказал, что еще при первом разговоре в ФСБ зашла речь о его «контактах» с известными криминальными авторитетами в Приднестровье. Таким образом, на чем «поймали» Новикова, теперь понятно.

Между тем положение бывшего информатора ФСБ становится все более неопределенным. Новиков уже получил от датских иммиграционных властей официальное письмо, в котором его уведомили, что, согласно Дублинской конвенции, он должен вернуться в первую страну, в которую он въехал из России — то есть в Финляндию. Узнав об этом, Новиков переехал в Швецию, где находится и по сей день.

Новиков охотно покинул лагерь под Копенгагеном, поскольку там его уже искали какие-то люди, приехавшие на машине с синими (то есть дипломатическими) номерами. Правда, консул посольства РФ в Дании Сергей Попков заявил «Новой», что встретиться с Новиковым он не стремился: по датскому законодательству человек, попросивший политического убежища, всячески оберегается от представителей страны, из которой бежал. Попков также заметил, что ему ничего не известно о попытках вступить в контакт с Новиковым со стороны других сотрудников посольства.

В иммиграционной службе Дании нам отказались комментировать дело Но¬викова, но заявили, что в таких случаях Дублинское соглашение обязывает российского гражданина выехать в Финляндию. Глава консульской службы посольства Швеции в Москве, в свою очередь, объяснила «Новой», что Швеция также должна будет выдать Новикова в Данию или Финляндию, согласно тому же Дублинскому соглашению.

Похоже, что сегодня Александр Новиков, которому нечего предложить на Западе, кроме той истории, о которой он уже поведал прессе, оказался всем неудобен и по большому счету не нужен. Как рассказывает сам Новиков, правительственные структуры Дании после публикации контактировать с ним не пытались. Более того, письмо с просьбой покинуть Данию датировано 22 февраля — то есть было отправлено на следующий день после публикации «Новой» и выхода сюжета по местному ТВ.

У Новикова, по его словам, пока остается надежда на Великобританию, где он также попросил убежища. Однако сотрудник британского посольства в Дании Питер Старк заявил нам, что те бумаги, которые он оставил, не являются «соответствующим закону обращением». Кроме того, добавил британский чиновник, «насколько мы поняли, Новиков просил убежища в Дании, и по Дублинской конвенции мы будем рассматривать это дело как проблему датских властей».