Ребенок-символ …Как уговаривают тяжело заболевшего ребенка, когда он упрямится? Да как угодно, лишь бы не расстраивался уставший от болей и химиотерапии малыш… Калужский врач нашел такой вот ключик: «Что ж ты в Москву не хочешь? Там президент живет, приедешь, покушаешь с ним вместе блинов…».И восьмилетний Дима Рогачев сразу согласился, хотя до этого очень не хотел уезжать. Он болел к тому времени уже год, он очень устал.По рассказам всех, кто знал Диму уже в Москве, ребенок ни на секунду не усомнился в том, что обещание калужского доктора исполнится. Он всем рассказывал о том, что будет есть блины с президентом, — волонтерам, медперсоналу РД КБ, актерам — всем, с кем затевался разговор. Разные люди писали о нем в своих ЖЖ и искали выхода на администрацию президента. И были услышаны.Президент приехал к Диме Рогачеву, привез с собой блины. Они поели, пообщались, попили чай из больничных кружек — никто в больнице не был предупрежден о таком визите. А потом разговорились врачи, рассказали о проблемах, о том, как жизненно необходимо строить современный онкогематологический центр. Наша газета рассказывала об этом неоднократно, но со временем интонационные восклицательные знаки радости поменялись на жестко вопросительные предложения. Сравните, в августе 2005-го: «…Есть факт решения: в Москве будет построен онкогематологический центр, уже выделена под него земля, выделены деньги. Этот факт мы, как в песне, «приближали, как могли». («Президент пришел с блинами», «Новая»№ 62, 2005 г.)И в январе 2008-го: «…Со дня чаепития Владимира Путина с восьмилетним Димой Рогачевым прошло более двух лет. Новый детский онкологический центр, который распорядился построить президент России, так и не появился… В конце сентября 2007 года Дима Рогачев скончался от кровотечения в легкие в израильской клинике Хадасса ….Когда будет построен центр? Что стало с выделенными деньгами? Почему проект неожиданно вырос в цене? Кто несет персональную ответственность за задержку строительства? («Президентская пустошь», «Новая» № 2, 2008 г.)Скажу сразу: каждый день жизни Димы Рогачева в Москве был наполнен предельными усилиями врачей. Ему сделали трансплантацию костного мозга. Потом у донора повторно брали клетки и проводили клеточную терапию, доставали лекарства, которых не существует в России. Но болезнь прогрессировала. Оставался минимальный шанс — еще одна пересадка, но технически в Москве, да и в клиниках всех стран Европы это было сделать невозможно. Согласие было получено только в Израиле, потому что там единственная экспериментальная клиника. На это лечение деньги выделил лично президент России… В Израиле Дима перенес еще две трансплантации, и болезнь ушла, но начались осложнения от лечения. Врачи говорят, что имя Димы сегодня — символ надежды на лучшее будущее для заболевших раком детей.Так что же там происходит с лучшим будущим? Почему оно не строится?ПрорывДиректор Федерального научно-клинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии (ФНКЦ ДГО и И) Росздрава, главный педиатр Департамента здравоохранения Москвы, профессор Александр Румянцев считает, что в сложившейся ситуации виноватых нет, потому что речь идет о реальном прорыве, подвижничестве. Я не понимаю: где? Строительство же так и не началось. Он объясняет:— Речь идет об объекте, который поведет в своем фарватере все здравоохранение России. В экспертном заключении группа высококвалифицированных специалистов во главе с дипломатическим врачебным советником федерального правительства Германии, членом международного Совета Foundation for Cancer Preventation, доктором Мартином Фридрихсом назвала наш будущий центр уникальным, заметив, что ему нет аналогов не только в России, но и в Европе.— Но, Александр Григорь¬евич, давайте еще раз вспомним, что и в России пока нет центра, а есть только проект. На него ушло все время?— Нет, на проект в общей сложности ушло 11 месяцев, и здесь очень важно иметь в виду, что нормативная расчетная продолжительность проектирования центра составляет более 22 месяцев.— Куда ушло все остальное время? На что?Прошедшее время— Давайте пройдемся по времени. Идея проекта нашего центра действительно прозвучала 7 августа 2005 года, когда президент Владимир Владимирович Путин приехал в гости к пациенту Диме Рогачеву. Здесь же состоялся неформальный разговор с врачами, которые объяснили: необходимость центра диктуется драматической историей догоняющих модернизаций в области высоких технологий диагностики и лечения детей. Позиция «национальной таблицы умножения» уже завела нас однажды в тяжелейшее профессиональное унижение — это было на пике перестройки, в 1989 году, когда группа ведущих детских гематологов и онкологов впервые в советской истории выехала на международный симпозиум. В немецком городе Веймаре зарубежные коллеги обсуждали проблемы: что делать с 30% детей с острым лимфобластным лейкозом, не поддающимся лечению, то есть 70% выздоравливающих уже стало на тот момент международным критерием качества помощи. В СССР же именно к этому времени излечивали только 7%, то есть в 10 раз меньше. Тогда мы нарушили советские устои и без согласования с руководством Минздрава, прямо на симпозиуме, пригласили ведущих специалистов мира приехать в СССР и обучить наших врачей современным технологиям лечения. Они приехали, а позже на протяжении трех лет в лучших клиниках Германии обучались наши врачи. Нам понадобилось 7 лет для организации службы детской гематологии и онкологии в России, были созданы 72 специализированных центра. Результат — 70% выживаемости больных острым лимфобластным лейкозом во всей стране. То есть на территории России фактически заработал унифицированный стандарт лечения детских лейкозов — это был прорыв в детском здравоохранении России… Но дальше наступила стагнация, потому что закончился период, когда нам, в связи с демократическими преобразованиями, помогала вся Европа. И без материально-технической базы, без системы, при которой возможно развитие высоких технологий, мы просто обречены только на локальные победы. Вот так примерно объяснили врачи ситуацию президенту в августе 2005-го. И тогда же прозвучала тема: для строительства инновационного центра в Москве можно использовать все достижения одного из лидеров ЕС и нашего давнего партнера — Германии, чьи протоколы лечения больных были повсеместно внедрены в России. Президент эту позицию принял, и сразу же последовал целый ряд действий. Уже в сентябре 2005 года в Берлине министры Минздравсоцразвития РФ и ФРГ подписали декларацию о сотрудничестве в области творческого строительства, это то, что объясняется термином «инкремен». — Реально работа над проектом, как я вижу из документов, началась ровно через год после этой декларации — в сентябре 2006 года. Почему?— В четвертом квартале 2005 года мы были заняты оформлением земли, подготовкой и согласованием материально-технических заданий. Постановление правительства РФ № 139, где строительство нашего центра было включено в раздел национальных проектов, вышло в марте 2006 года. Мы получили деньги и до сентября того же года успели провести все виды конкурсов.— Почему вы не говорите о том, что денег долго не было? Мы поднимали эту проблему в газете («Билет на жизнь» № 39, 2006 г.).— Деньги, которые были прописаны в мартовском постановлении, дошли до нас только летом. Но мы тем не менее успели провести все виды конкурсов и сразу после оглашения их результатов заключить государственные контракты с германской специализированной фирмой «Транзумед» на проектирование, строительство и оборудование центра (под ключ) и подрядчиками — ОАО «Московская городская электросетевая компания», ООО «Заказпроект-4» и ООО «Гипрокон.Ко» на проектирование и строительство инженерных сетей и резервно-аварийной станции энерго- и теплообеспечения.— Проект, как вы уже сказали, был закончен за 11 месяцев — и что дальше?— 30 августа 2007 года мы сдали проектно-сметную документацию на государственную экспертизу. Процесс затягивается, но у нас здесь нет претензий.— То есть как это: процесс затягивается, а претензий нет?— Давайте я приглашу вас на виртуальную экскурсию по будущему центру, чтобы вы представили ситуацию.— Давайте…Виртуальное путешествие, или Монолог профессора Румянцева— По ходу Ленинского проспекта, между улицами Миклухо-Маклая и Саморы Машела, на площади в 4,5 га на едином стилобате с подземной стоянкой автомашин и вспомогательными помещениями будет построен многофункциональный комплекс зданий от 3 до 12 этажей.Даже на рисунке общий вид и конфигурация этого комплекса, согласитесь, впечатляют. В составе центра — два шестиэтажных клинических корпуса на 220 коек, шестиэтажный лабораторно-функциональный диагностический корпус, трехэтажная поликлиника с дневным стационаром на 20 коек и реабилитационным центром, трехэтажный учебный центр, шестиэтажный научный центр и 12-этажный пансионат для детей и родителей на 150 комнат с вертолетной площадкой на крыше, при необходимости (катастрофы, бедствия и т.д.) легко трансформирующийся в дополнительный коечный фонд.Объем уникального центра — 70 000 квадратных метров. Внутреннее содержание включает банк стволовых, в том числе пуповинных, клеток, службу крови со специальным контролем ее компонентов, отделения трансплантации костного мозга, хирургический блок, реанимационное отделение. В проект заложены: современная лучевая диагностика, включая позитронно-эмиссионный томограф, специальные, оборудованные для детей, лучевые ускорители и средства эндоваскулярной и радиохирургии, научные лаборатории с «чистыми» комнатами для генной модификации клеток…Наш центр сможет единовременно лечить 400 детей — такого нет нигде в мире, это самые тяжелые дети, с костно-мозговой недостаточностью, иммунодефицитными и онкологическими заболеваниями. Мы сможем выполнять от 200 до 250 трансплантаций в год. Центр будет служить базой по подготовке и переподготовке специалистов. Это очень важно, потому что в нашей области происходят такие колоссальные изменения, что, по многим доказательным прогнозам, рак будет полностью излечим к 2017 году. Специалист безнадежно отстает, если стандарт его переподготовки равен пяти годам, — полная смена информационных пластов, связанных с расшифровкой генома человека, молекулярными открытиями в области рака и новыми молекулярными лекарствами, таргетной (точечной) терапией происходит каждые два года. В нашем проекте предусмотрена организация профильных молекулярных лабораторий.Для российской экспертизы такой уникальный объект, включающий несколько проектов, выполнявшихся различными германскими и отечественными организациями, крайне сложен. Любая экспертиза работает на основе аналогов, а аналогов нет, поэтому от экспертов к нам идут бесконечные вопросы. Экспертная оценка архитектурной и технологической части проекта давно закрыта, там все нормально.Речь идет о деньгах. Мы ждем цены…Деньги— Вы можете назвать окончательную цену строительства центра, которую ждете от экспертизы?— Это как раз тот случай, когда нужно сказать: «Мы за ценой не постоим…». Мы сделали проект по максимуму — цена очень высокая, но ведь может страна себе позволить не только газопровод на высочайшем уровне… Должно быть в нашей области системное движение вперед, должен быть центр — кухня, не только внедряющая, но и заваривающая инновационные технологии.— Но вы же еще не израсходовали даже тех денег, которые уже поступили на строительство центра.— Финансирование проектных и строительных работ на 2006 год было установлено в размере 1,345 млрд рублей, из них в 2006 году израсходовано 63 млн рублей. В 2007 году израсходовано 50,5 млн рублей, причем и во второй раз средства поступили на счет центра с большой задержкой, только в июне 2007 года. Мы не могли реализовать деньги полностью, потому что расходы осуществлялись только на проектные и подготовительные работы. Остаток в сумме 1,232 млрд рублей в соответствии с законом «О федеральном бюджете на 2008 год» предусмотрено направить на нужды строительства в 2008 году. Средств, выделенных на 2008 год, достаточно для завершения разработки рабочей документации и оплаты аванса за строительно-монтажные работы.Мы — врачи, мы закладывали в проект дорогие решения не для роскоши. Мы хотим создать центр высоких технологий, хотим, чтобы не было упущенных возможностей в таком вопросе, как выздоровление детей…— Разве время — это не упущенные возможности? Когда же в итоге будет построен центр?— Нужен еще шаг: внесение поправок в бюджет страны на 2009—2010 годы, так как, по расчетам специалистов, именно 4-й квартал 2010 может быть установлен сроком сдачи уникального объекта под ключ.