Гостей Грузии в новом тбилисском аэропорту встречают с билборда гигантский Саакашвили и толпа счастливых карликов-избирателей. Эффект ракурса таков, что сразу понимаешь, кто в доме хозяин. По дороге из аэропорта в город, то есть на улице Джорджа Буша-младшего, висят только предвыборные плакаты Саакашвили. Ощущение, что на каждом столбе.
— А где остальные? — спрашиваю у таксиста.
Он долго не отвечает. Я думаю, что он забыл русский язык. Что возможно: интеллектуалы здесь уже переводят свою мысль сначала на английский и только потом — на русский.
…Мой водитель неожиданно тормозит около забора, заклеенного мелкими (А4) плакатами с кандидатом в президенты Гамкрелидзе (третий номер в избирательном бюллютене).
— Вот! — гордо говорит он, и мы едем дальше. Я смеюсь, он — тоже. Больше ни слова о политике.
Много позже я замечаю, что в Тбилиси выборная тематика перестала быть темой для дискуссий. И это, между прочим, вывод, подтвержденный социологией. Все последние соцопросы населения, которые проводят политологи, зафиксировали 40—45% респондентов, которые отказывались отвечать на вопрос о политических предпочтениях. Никогда грузины так не скрывали своего мнения. Социологи и психологи считают, что самая вероятная причина — страхи, которые 7 ноября (день жестокого разгона оппозиции) только усугубило. Ну а если допытывать человека, то может и послать. Или соврать, что еще хуже.
Политтехнолог Валерий яростно не любит своего президента. Чисто эмоционально. От правительственных заказов Валера никогда не отказывался. Для этих выборов анализировал эффективность агитационной кампании Саакашвили: ролики, лозунги, символика и т.п.
— У большинства кандидатов в президенты, в первую очередь у Саакашвили, Патаркацишвили, Нателашвили, предвыборные кампании были построены на материальных обещаниях, — обобщает ситуацию Валерий. — Еще до своей формальной отставки Саакашвили увеличил пенсии, зарплаты учителям, раздал ваучеры для оплаты газа и света, субсидировал из бюджета сельское хозяйство (например, закупили 350 тракторов, и новенькие, красивые машины играли важную роль в предвыборных роликах Саакашвили. — Е.М.)… Вообще предвыборная кампания Саакашвили очень сильно ударила по бюджету страны и по карману бизнеса. Заставили сделать взносы в предвыборный фонд Миши почти всех. Многие компании задержали выплату зарплаты и с трудом находили на это деньги.
Конкурировать с Саакашвили на поле обещаний мог только Патаркацишвили. Бадри заявил: «Саакашвили повысит вам пенсии и зарплаты, взяв деньги из вашего же кармана (то есть бюджета страны. — Е.М.). А я сделаю все это за свой счет». Бадри пообещал потратить полтора миллиарда личных долларов. Он обещал пенсии в 200 долларов, собирался оплачивать все счета населения за газ и свет, давал по 2000 лари за первого ребенка и 3000 лари — за второго. Он был очень опасным соперником для власти и крайне вредным соратником для тесно связанной с ним оппозиции. Сначала он оттягивал протестные голоса у Левана Гачечиладзе, а потом, когда властям удалось подставить самого Бадри, скомпрометировал и оппозицию.
В итоге Патаркацишвили и Гачечиладзе пошли на выборы разными путями. И вот что важно: пожалуй, только объединенная оппозиция повела себя с избирателями, как с людьми, для которых пустой живот — не главное. Народу ничего не обещали. Вся предвыборная кампания Гачечиладзе основывалась на критике президента и его окружения. Многих избирателей, кстати, смущало отсутствие реальных обещаний.
Накануне выборов по всем замерам выходило, что никто из кандидатов не мог победить в первом туре. С другой стороны, второй тур означал неминуемый проигрыш действующей власти. Рубикон надо было перейти любой ценой.
Четвертого января — «день тишины». По общепринятому правилу, которое соблюдается даже в России, в этот день запрещена предвыборная агитация. А в Тбилиси 4 января прошел помпезный съезд «Национального движения» — партии власти. Съезд в прямом эфире транслировала телекомпания «Мзе», репортажи передали все грузинские каналы.
Целый день по Тбилиси разъезжали новенькие желтые рейсовые автобусы с огромными фотками Михаила Саакашвили на бортах и пятеркой на лобовом и заднем стеклах. Фирменный номер Миши (на прошлых президентских выборах Саакашвили значился в избирательном бюллетене тоже пятым) стал главным символом съезда, на котором, правда, сам Миша не сказал о предстоящих завтра выборах ни слова.
Половину людей привезли на автобусах из регионов. Очень много сухумских беженцев и студентов. Всем им — членам партии — раздавали красно-белые шапочки, шарфики, флаги и «пятерки» на палочках. Массовка в униформе забила собой весь дворец спорта. В центре — огромная сцена, на которой для разогрева пока выступает известный грузинский эстрадный певец. На каждом секторе расставлены инструкторы — ребята из молодежной организации «Кмара». По их команде взрослые и даже пожилые мужчины, женщины кричат: «Сакартвело», «Гаумарджос» и «Миша, Миша, Миша».
Лидер появляется вовремя, говорит осипшим голосом, то и дело нарываясь на технично спровоцированные инструкторами из «Кмары» аплодисменты. Четко и быстро Саакашвили отрабатывает весь сценарий митинга, который явно не рассчитан на присутствующих, — скорее на эффектную телевизионную картинку. Все доведено до автоматизма, особенно подход Миши к левому краю сцены и точное выхватывание из толпы маленького ребенка. Ребенок мешает привычно жестикулировать. Через несколько минут Миша пытается вернуть мальчика обратно.
«Грузия без бедности», — об этом он говорит. Это главный и довольно успешный лозунг предвыборной кампании Саакашвили. Как только Миша исчезает с трибуны, люди начинают в массовом порядке утрамбовываться в автобусы.
День выборов начинается с активной лобовой пропаганды по всем грузинским телеканалам (за исключением маленькой «Кавкасии» — последнего оплота оппозиции, смотреть который невозможно: даже в Тбилиси ловится с помехами). Показывают несчастных грузин из Гали, перебегающих тайными тропами (но под камеры «Рустави-2») наши (российские) миротворческие заслоны на границе с Абхазией. Чтобы проголосовать «за Мишу, он самый лучший». Очень грамотно.
Оппозиция, вооружившаяся скрытыми камерами и инструкциями кинорежиссера и активного оппозиционера Георгия (здесь — Гога. — Е.М.) Хаиндрава, распределилась по многочисленным избирательным участкам. Оппозиция снимает свое кино, но эти кадры не покажут грузинские каналы.
На всех участках Тбилиси жуткие очереди. Голосование проходит крайне медленно, впускают на избирательный участок по одному человеку. Многие так и не успеют проголосовать, простояв в очереди под мокрым снегопадом весь день.
Выбор раздирает людей. Много неопределившихся. Моя знакомая Кети ездила на выборы вместе с мужем. Сказала ему, что проголосовала за Гачечиладзе. На самом деле галочку поставила за Мишу, но признается только мне и под большим секретом — муж ненавидит Саакашвили. Потерял при нем бизнес.
К 17.00 еду на улицу Лермонтова, где крупнейшие грузинские социологические организации проводят по заказу четырех грузинских телеканалов экзитпол. История этого экзитпола любопытна. С самого начала с вопросом о финансировании исследования социологи обратились к американскому послу Тефту. Но он отказал, и вслед за этим не нашлось ни одного иностранного спонсора. Идея возродилась, когда прошел слух, что Березовский (личный друг Бадри) нанял политтехнологов из Украины (неизвестный информационно-аналитический центр «Общеевропейское дело»). Грузинская общественность всколыхнулась уже после первых рейтингов, выданных украинцами.
Согласно этим данным, лидировал Гачечиладзе и большие проценты набирал Патаркацишвили. И тогда четыре проправительственных телеканала срочно оказали спонсорскую помощь четырем проправительственным социологическим организациям, которые и решили дать ответ Березовскому. Честным опросом избирателей в день голосования.
В штаб-квартире официальных экзитпольщиков, когда я туда приехала, уже было известно, что в Тбилиси Саакашвили проиграл кандидату от оппозиции Гачечиладзе. Такие же данные поступали из других крупных городов Грузии. (Эту информацию ЦИК, кстати, будет придерживать до утра 6 января, пока не подойдут данные из регионов, где Саакашвили убедительно выиграл. Только тогда, разбавив цифры, телеканалы дадут бегущей строкой данные по Тбилиси.)
Общаюсь с Гиги Тевзадзе, ректором института Чавчавадзе, его институт участвует в экзитполе. Он уверен в победе Саакашвили.
— Я не сомневаюсь, что второго тура не будет! — заявлет Гиги. — Я сам проголосовал за Саакашвили.
— А все, кто проводит исследование, так думают?
— В основном да. Это, правда, не означает, что наш экзитпол будет необъективным.
Меня обуревают сомнения. Я задаю нетактичный вопрос:
— Скажите, вы стали ректором при Саакашвили?
Тут же рядом возникает мой знакомый социолог Ираклий. Он оттаскивает меня в сторону от сердитого Гиги.
— Исследование действительно проводится объективно, — смеется Ираклий. — А ты взяла плохой тон для разговора с ученым.
В восемь часов вечера закрылись участки, а в штабе случился переполох. Украинские политтехнологи, оказывается, проводят пресс-конференцию по результатам своего экзитпола. Никто не набирает 50 процентов, но лидирует Гачечиладзе с 30% голосов. Саакашвили — на втором месте. Мои экзитпольщики ругаются вслух, обзывают украинцев «проходимцами». Гиги горячится: «Какая, ну скажите, какая методика у них? Какая база? Ничего не известно! Они эти цифры из пальца высосали!».
Тем не менее ситуация подстегивает моих ученых к ненаучным действиям. Они спешно созывают свою пресс-конференцию и дают данные на 16.00 5 января. Мало того что данные неполные, социологи начинают мухлевать, как те украинцы. Среди объявленных ими цифр 53% — за Саакашвили, 26% — за Гачечиладзе и от 0,9% до 6% — у всех остальных кандидатов. Умышленно потерялись 23% не ответивших на вопросы интервьюеров.
— Скорее всего, это люди, которые проголосовали против Саакашвили, но побоялись об этом сказать, — объясняет мне Ираклий. — Не учитывать эту цифру, которая, если ее правильно интерпретировать, свидетельствует об устойчивой угрозе второго тура, необъективно. Но и заявить о такой возможности по телеканалам они, увы, не смеют. Плохо дело…
Собственно говоря, именно результаты этого экзитпола — а именно 53% в пользу кандидата № 5 — позволили избирательному штабу Саакашвили объявить свою победу и начать праздновать ее уже через час после закрытия участков. Это взбесило оппозицию, призывающую дождаться подсчета голосов. Но, если объективно, кто эту кашу заварил? Украинцы!
Увы, вся эта кутерьма не смутила наблюдателей от ОБСЕ, которые уже на следующий день скоропостижно признали выборы состоявшимися, а оппозицию призвали смириться.
Оппозиция притихла на Рождество, но не смирилась. Уже 8 января в 12.00 около ЦИКа на Гагарина собралась огромная толпа журналистов, оповещенных о наступательных планах Левана Гачечиладзе и компании. Они решили идти на ЦИК с кипами фальшивых протоколов и бюллетеней…
Их пропустили, хотя формально имел право пройти только сам кандидат. Кстати, сам он шел с трудом, прихрамывая на одну ногу. Видимо, поскользнулся. С 5 января, когда пошел снег, Тбилиси превратился в сплошной травматичный каток, а фонтаны Саакашвили, так восхищающие приезжих и озлобляющие местное население, превратились в ледяные абстрактные скульптуры, довольно живописные…
С появлением Гачечиладзе ЦИК стал напоминать базар. Журналисты плотной, душной толпой окружили оппозиционеров. Председателя ЦИКа Левана Тархнишвили обнаружили в задней комнате между компьютером и холодильником, где он судорожно говорил по мобильному.
— Советуется… — презрительно выдохнул оппозиционер Коба Давиташвили. Он с комфортом развалился в кресле председателя ЦИКа.
Председателя вытащили из задней комнаты под безжалостные камеры. Леван Тархнишвили, чем-то неуловимо напоминавший мне нашего Александра Вешнякова (почему-то не Чурова), взывал к журналистам: «Вы видели? Все вы видели, что надо мной производят физическое насилие?».
Леван Гачечиладзе, загнанный телевизионщиками в одно плотное кольцо с Тархнишвили, отчаянно по-грузински ругался.
Я спросила Давиташвили, что он говорит.
— Это непереводимая игра слов, — сказал Коба.
В этом потоке горячих грузинских выражений я улавливала только фамилии Нино Бурджанадзе и Саакашвили. Ничего не было видно. От безысходности я вытащила газету, постелила на диван и робко встала. Потом, осмелев, поднялась на спинку дивана. Потом — на подоконник. Вот теперь было видно, как фактурный мужчина Леван Гачечиладзе экспрессивно выражает свою точку зрения на работу ЦИКа, а ЦИК пытается сохранить лицо, сцепив на груди руки.
— Speak English! — не выдержал накала страстей кто-то из иностранцев, которых здесь было подавляющее большинство.
— Speak Russian! — выкрикнула я.
—…Я добьюсь второго тура, не успокоюсь! — закончил на русском свой пламенный спич Гачечиладзе.
В этот момент вся наша толпа вдруг ринулась бежать из кабинета Тархнишвили в комнату для брифингов. По пути чуть не сбили с ног интеллигентную Саломе Зурабишвили (кандидат в премьер-министры от оппозиции). Когда все расселись и рассредоточились для брифинга оппозиции, в комнату неожиданно вошел председатель ЦИКа Леван Тархнишвили. Ему уступил место Давид Бердзенишвили, лидер Республиканской партии. Тинатин Хидашели, активист оппозиции и юрист со стажем, разложила перед Леваном протоколы с избирательных участков и стала показывать журналистам, как их фальсифицировали. (Делали это и с помощью вбросов, изготавливая вторые протоколы, или чисто технически, от руки исправляя цифры. Например, в одном из протоколов, где за Мишу подано 175 голосов, впереди просто приписали 1. Это видно, потому что приписана она в квадратике с крестиком. В результате получилось 1175 голосов.)
— У нас есть подобные данные с 17 избирательных округов Грузии. На данный момент мы готовы доказать, что 110 000 голосов были добавлены в пользу Михаила Саакашвили. У нас есть данные, что даже в Квемо-Картли (проживает в основном азербайджанская община. — Е.М.) и в Ахалкалаки (соответственно армянская. — Е.М.) были серьезные подтасовки. В Ахалкалаки, например, проголосовали 100% избирателей за Саакашвили. Это смешно! Люди даже не ходили там на выборы. У нас есть видео!
Давид Бердзенишвили достал ноутбук и поставил его перед Тархнишвили. Включил видеозапись, от которой председатель ЦИКа буквально отшатнулся, и сказал:
— Такие протоколы легко напечатать на ксероксе! Это не доказательство!
Ой, какой шум поднялся после этих слов. Гачечиладзе стал так кричать, что с него чуть не слетела кахетинская шапочка.
Хаиндрава высыпал на стол какие-то бумажки из пакета. Оказалось — избирательные бюллетени, в которые были вложены голубые листочки с вопросами по плебисциту. И на бюллетенях, и на голубых бумажках стояли галочки — за Саакашвили и за НАТО. На обороте стояли подписи председателя избирательного участка и печать. Бюллетени были самыми настоящими. Их выкрали представители от оппозиции из стола члена избирательной комиссии, который представлял «Национальное движение» и должен был вбросить эти бюллетени на своем участке.
— Объясните, пожалуйста, — обратилась я к Левану Тархнишвили, — как такое может быть.
— Сейчас объясню! — пообещал председатель ЦИКа. И… сбежал.
В 16.30 в Mariotte Hotel началась встреча иностранных послов с оппозицией. Тинатин Хидашели сказала мне: «Мы не пытались переубедить, мы просто информировали». Послы, судя по выражению лица американца Тефта (непреклонному) и несвойственной ему манере уходить от журналистов через заднюю дверь, не прониклись. Собственно, об этом нам сообщил г-н посол Франции. Он с трудом протиснулся в холл, полный журналистов, и со смешком сказал:
— Вот оппозиция нам говорит о том, что действует в условиях информационной блокады. Но присутствующие здесь СМИ (их количество) опровергают эти слова. Будем надеяться, что и другие претензии оппозиции преувеличены.
Затем посол Франции зачитал распечатанный из интернета резолютивный текст, в котором повторялись выводы ОБСЕ о том, что западное сообщество считает прошедшие выборы «серьезным шагом Грузии на пути к демократии».
— ОБСЕ в 2003 году признало победу партии Шеварднадзе на парламентских выборах, — усмехнулась Тинатин Хидашели.
— Послы уговаривают вас угомониться? — прямо спросила я.
— Я не могу комментировать этот вопрос, — Тинатин помолчала, но не сдержалась: — Пусть попробуют!
— Почему Запад так настаивает, чтобы Михаил Саакашвили оставался президентом Грузии? — спросила я у Саломе Зурабишвили.
— Потому что вот этим дипломатам, многие из которых — мои друзья, внушили, что, если оппозиция придет к власти, Грузию ждет нестабильность. Послы стали заложниками этого страха и готовы смотреть сквозь пальцы на преступления против демократии. Я все-таки надеюсь больше не на Запад, а на грузинский народ. После 5 января Михаил Саакашвили стал президентом периферии. Да и то не самыми чистыми методами. Крупные же города проголосовали против него. Эти выборы дают нам уверенность в огромной поддержке народа. Но мы не будем ждать до парламентских выборов, как нам советует западное сообщество. Никакие парламентские выборы невозможны для нас, пока не добьемся второго тура.
(Продолжение следует)
А в это время
В отличие от 2003 года в политическом кризисе 2007—2008 гг. влияние России на ситуацию в Грузии не ощущается никак. Российский посол принимает участие во всех государственных грузинских праздниках (особенно религиозных), но ни разу не комментировал ситуацию этих дней.
И все-таки России удалось потрясти Грузию.
И опять это сделал Геннадий Онищенко. Он заявил, что его ведомство «готово высказать свои предложения в том же режиме, как это произошло в отношении молдавской стороны», по поводу возвращения в наши магазины грузинского «Боржоми» и вина. Эта новость стала в тот день — 7 января — сенсационной.
Даже сюжеты о православном Рождестве, которое Россия и Грузия справляют одинаково торжественно и пышно, уступили место этой благой (без всякого преувеличения) вести.
