О том, как в Туруханском районе провалилась презентация туристического центра памяти «отца народов», «Новая газета» писала. Замысел светлогорского коммерсанта Михаила Пономарева земляки оценили по достоинству — на статую Иосифа Сталина, вновь установленную в Курейке, где он отбывал ссылку при царском режиме, накинули петлей трос и трактором сдернули с постамента.

Пономарев похвалялся, что бетон ему замешивали потомки репрессированных. Ну они же, вчетвером, бетонного истукана и сдернули.

То стоит он напролом,То летит, как конница,Я сапог его — кайлом,А сапог не колется.А. Галич

В глубокой древности люди могли поклоняться священной свинье и вдруг, одномоментно, объявлять ее тварью нечистой. Нормально: святость была грязью, грязь — святостью. Дело не в тотемных животных или политиках, дело в их поклонниках. В страсти находить объект поклонения. Чтобы потом смешать его с придорожной пылью.

Четыре месяца назад мне представилась возможность лично убедиться в том, как обстоят дела в «сталинском парке». Памятник с оторванной рукой валяется на траве, уткнувшись лицом в землю. Рядом — толстый осиновый кол, которым, видимо, пробовали пригвоздить статую. Куда там, «сапог не колется». Сквозь развалины пантеона прорастает лес. Люди покинули эти места, но тоска здесь навечно.Пантеон норильские зэ­ки выстроили помпезный. Классичность, симметричность и прямолинейность. Такой «нашенский» ардеко, немного тяжеловесный и абсолютно имперский, великодержавный. Перед пантеоном высилась 10-метровая статуя генералиссимуса. До развенчания культа личности все пассажирские суда делали тут остановку, и людей вели на поклон. При Никите Хрущеве пантеон закрыли, статую утянули на дно Енисея, на фарватер. Летом 1995 года пожар, бушевавший в этих местах в течение месяца, практически уничтожил пантеон — остался лишь его остов.

Под боком у циклопических руин пантеона сохранились добротные теплицы, за ними — поселок. Когда-то, по-видимому, образцовый. Иду, судя по сохранившейся табличке, по улице Таежной. Полтора десятка изб. Одни заколочены, другие нараспашку. Захожу. По дому гуляет сквозняк, по полу разбросана посуда, домашняя утварь. Полотенце на гвоздике. Во дворах — старательно сложенные поленницы, трубы водопровода. И — ни души. Будто людей унесло отсюда в мгновение ока — той же неведомой силой, что разломала и скрутила железобетонные конструкции пантеона.

Сосо оставил несколько незаконнорожденных детей. Наследил и в Курейке. Ссыльный квартировал у Перепрыгиных. Их старшей дочке Лиде было 14, когда он ее соблазнил. Первый их ребенок умер грудничком, второй — Шура — выжил. Коба дал жандарму слово жениться на ней, когда она достигнет совершеннолетия. Однако по окончании ссылки Сталин уехал, а Лидия вынуждена была выйти замуж за местного рыбака и охотника Давыдова. Она родила еще семерых детишек. Шура был старшим. И чужим. Не выдержав попреков и косых взглядов, в 16 лет ушел из дому. В армию его забрали незадолго до войны. Служил на Дальнем Востоке и в Корее.

Демобилизовался в 56-м в чине майора. С тех пор Давыдовы поселились в Новокузнецке. Умер Александр Яковлевич в 1987 году. Сейчас там живет его сын, внук Сталина — Юрий Александрович Давыдов, родившийся в 1948 году в Пхеньяне.

В Верхнеимбатске (это выше по течению) я познакомился с Борисом Салты­ковым, родственником сибирской гражданской жены Кобы: «Я Сталина уважаю».

Верхнеимбатские мужики поддакивали и кивали. В местных произведениях устного народного творчества ссыльный Сталин кормил кучу-малу перепрыгинских ребятишек — братьев и сестру Лиды. Водил с ними хороводы, играл, шутил постоянно.

Фольклорный Сталин — добрый, веселый и понятный народу. «Очкарика» Свердлова забыли, а «черкеса Осипа» хранят в памяти. Заготавливал дрова на долгую зиму, летом рыбачил, зимой охотился. Хорошо пел, переплясывал всех парней в Курейке, матерился по-местному, слова ласковые девчонкам говорил. И — никакой революционной агитации. «Потом Лидия подавала на него алименты. Нет, сказал, присылай сына в Москву, помогу ему. Посылки от него приходили, Маленков приезжал сюда. А мальчишка — точная копия отца — разбивал его портреты».

Рассказ Бориса Филип­повича мне во многом подтвердила Светлана Ростомашвили, хозяйка музея «Политическая ссылка в Туруханском крае». Краевед Иван Лалетин, ныне покойный, предоставил мне записанный им рассказ Валентины Леонтьевой, работавшей в 30-х годах учительницей в Туруханском районе. Она знала Сашу — сына Сталина. Он себя сам называл «Сурка» (Шурка). Да, он портил портреты Сталина — шилом выкалывал глаза. И при этом оставался безнаказанным.

Сталин, когда его Шурка был еще маленьким, предложил через доверенных людей Лидии отправить его в Москву. При условии, что сама она останется в Курейке. Та отказалась.

Позже, в 30-х годах, Сталин навешивал на противников ярлыки распутников. При этом он помнил свою сибирскую ссылку всегда. Скажем, громил бухаринцев, сравнивая их с енисейскими рыбаками, что, «чуя бурю, падали духом и начинали хныкать… в панике отступать перед трудностями».

«…Россия — это Сталин. «Россия без Сталина» — это Россия без руководства, Россия без воли. Россия, которую можно делить и с которой можно делать все что угодно. Россия как добыча…» Эта цитата не из прошлого века. Это статья спикера Бориса Грызлова, опубликованная 17 октября с.г. в официальной «Российской газете». Я лишь заменяю Путина на Сталина. Это напрашивается само собой, поскольку статья исполнена духом Сталина. Грызлов утверждает в ней, что у России полно врагов. Но мы победим. Потому что с нами Путин. «Россия — это Путин»…

Трудно забыть памятную сталинскую речь Грызлова в 2004 году, которая ничуть не помешала ему прекрасно себя чувствовать и сегодня. Григорий Явлинский тогда выразил надежду на то, что позиция Грызлова — не следствие осознанного и окончательного выбора, а результат непонимания ситуации и неспособности контролировать свои высказывания.

Это были иллюзии. Мы видели, как человек, объявленный общенациональным лидером и возглавивший предвыборный список партии Грызлова, с трибуны стадиона клеймил многоликого врага, который не оставил советским людям даже мыла и спичек, а нынче «шакалит у посольств» и готовит олигархический реванш.

Это мы превращаем кремлевских обитателей в тотемных животных. И потом они говорят о кулацких недобитках или маргинальных либералах, чтобы понравиться. Если последовательности не хватает и недостает духа назвать врагов поименно, их героически побеждают в фантазиях. В своем первом телеобращении к нации Дмитрий Медведев назвал курс Путина «курсом, предотвратившим гражданскую войну». Какую, не знаете? Имеется в виду Чечня? Но все происходившее на Северном Кавказе власти называли «контртеррористической операцией».

В Туруханском крае — запустение. Река обезлюдела, громадные пространства пустеют — за несколько дней можно увидеть лишь однажды баржу с контейнерами, набитыми пожитками навсегда уезжающих. На реке пусто, медведи уже забыли о существовании людей и чувствуют себя здесь хозяевами. Стоит причалить — видишь медвежьи следы.

«Соль земли русской» говорит, что Путин мужик хороший, ему бы еще сталинской твердости. Это я слышал от детей тех, кого расстреляла народная власть. В крае ссыльных и каторжан результат химических реакций, движения атомов в мозгах поражает. А что до сердец, пепел в них не стучит, это точно.

У меня есть хороший знакомый — немецкий журналист Эрнст В. Валденфелс. Он не понимает, как люди могут оправдывать сталинский режим. И я не знаю, как ему объяснить. Их Гитлера проще понять, его логику можно объяснить. Он вот так понимал благо для немцев. А Сталин, уничтожая собственный народ, для кого хотел блага? И кто-то из немцев, интересно, может пожелать сегодняшнему канцлеру гитлеровских талантов? А русские немцы — потомки сосланных на енисейский Север из европейской России, так и оставшиеся жить здесь, — говорили мне, что Сталин правильно их предков сослал. Дескать, война была, и кто знает, как бы все повернулось.

В доме повешенного не принято говорить о веревке. Почему-то у нас только и разговоров — о веревке и о тех, кто вешал. Уважительных разговоров.