СюжетыОбщество

Хорхе Вольпи: Меня всегда интересовали отношения между наукой и властью…

Этот материал вышел в номере Научно-популярное приложение "Кентавр" №5
Читать
В Мексиканском культурном центре в Париже меня разочаровали: писатель Хорхе Вольпи, с которым я хотел поговорить, больше не работает его директором, а вернулся на родину в Мексику. Сейчас живет в Мехико и руководит Мексиканским...

В Мексиканском культурном центре в Париже меня разочаровали: писатель Хорхе Вольпи, с которым я хотел поговорить, больше не работает его директором, а вернулся на родину в Мексику. Сейчас живет в Мехико и руководит Мексиканским общественным телевидением «Культура».

Но спустя некоторое время мое интервью с ним все же состоялось в совершенно уже не странной для нового века форме электронного трансатлантического диалога.Хорхе Вольпи родился в 1968 году, но уже успел прославиться, его произведения переведены на многие языки. Прежде всего роман «В поисках Клингзора» (1999 г.). Автор вводит нас в мир науки, переплетенный с политикой на фоне событий Второй мировой войны. Острый сюжет закручен в форме детектива—попытки союзников найти в поверженной Германии человека, скрывавшегося под псевдонимом Клингзор, главного научного советника Гитлера. Им мог быть один из крупных немецких ученых, галерея портретов которых проходит перед нами в романе. Среди них — участники атомного проекта Третьего рейха.

Вольпи с радостью согласился ответить на наши вопросы, сказав, что хорошо знает «Новую газету», потому что в работе над последним своим романом перелопатил много документов и материалов по советской и современной российской истории. На испанском языке роман вышел под названием «No sera la Tierra» («Не будет Земли») (изд. Alfaguara, 2006).

Предваряя мои вопросы, он прислал только полученный из Парижа перевод на французский язык первой части книги.

— Хорхе, прочтя начало вашей новой книги, я понял, что вам пришлось изрядно покопаться в материале. Такое детальное, прямо-таки технологическое описание обстоятельств чернобыльской аварии, четкая хронология, множество персонажей…

— Для того чтобы написать этот роман, я целый семестр занимался исследованиями в университете Корнел в США, работал с документами и прессой, читал исследования историков и свидетельства очевидцев, консультировался с учеными университета.

— Почему выбрали предметом исследования Россию?

— Меня давно занимала эта тема: крушение Советского Союза, великой державы, достигшей блистательных высот науки и техники, вершин человеческого интеллекта. И потом такая трагическая развязка. Из документов и исследований я попытался представить себе повседневную жизнь в СССР, увидеть ее через судьбы людей, которые жили в сталинские времена и потом при Брежневе, Горбачеве, были свидетелями и участниками конца того мира…

— А сами-то в России бывали?

— Да, в России мне довелось побывать дважды, и Москве, и в Санкт-Петербурге… Эти поездки позволили вдохнуть атмосферу страны, набраться впечатлений.

— Но главное все же дала работа исследователя-историка?

— Я по образованию не историк. Дома, в Национальном автономном университете Мехико, изучал право, а потом в Испании, в университете Саламанки, защитил докторскую по литературе. Некоторое время работал юристом, но потом ушел в литературу, вместе с другими молодыми писателями участвовал в создании известного у нас в стране литературного движения «Крак». Каждое мое произведение — это исследование сродни научному. Детали, факты. В Корнеле, работая над своим «русским» романом, я пересмотрел множество документов, книг, статей прежде всего про чернобыльскую катастрофу, по науке и вообще по российской истории.

— Герои, как я понял, в основном придуманные, но есть и известные имена.

— В романе есть подлинные исторические персонажи, мысли и внутренний мир которых я попытался вообразить. Есть вымышленные герои, имена которых я позаимствовал из «Войны и мира» Льва Толстого. Я люблю это произведение. Оно послужило мне как бы моделью для собственного романа на российскую тему.

— Вернемся к роману «В поисках Клингзора», который переведен на русский и напечатан в России. Откуда в ваших планах появился этот герой? Почему?

— Клингзор, таинственный советник Гитлера по науке, — это абсолютно вымышленный персонаж. Я придумал его, изучая документы о деятельности реально существовавшего Совета по научным исследованиям Третьего рейха. Он, можно сказать, стержень сюжета, позволившего поразмышлять над судьбами могучих ученых в условиях тоталитарного, преступного режима, мечтавшего о власти над миром.

— Хорошо, Клингзор — плод фантазии, писательский прием. Как и другие вымышленные герои. Но вы пишете о реальных событиях, великих физиках, генералах. В каких архивах вы работали над этой книгой?

— Роман «В поисках Клингзора» я писал параллельно с работой над докторской диссертацией по литературе в университете города Саламанка. Надо сказать, что в то время в моем распоряжении было не так уж и много источников. Была возможность «копать» материал только в библиотеке самого университета Саламанки да еще в нескольких библиотеках Испании, Италии, Англии.

— Какое из свидетельств крупных ученых произвело на вас особое впечатление и какое личное отношение к ним сложилось после знакомства с материалами?— Из всех персонажей самое большое впечатление на меня произвел Эрвин Шредингер, хотя по объему текста в романе он занимает не так уж много места. «Ариец», который принял осознанное и волевое решение не сотрудничать с нацистами. Но в отличие, например, от Нильса Бора он не стал помогать делать атомную бомбу и американцам. Шредингер был единственным большим ученым-физиком своей эпохи, который не участвовал в атомных проектах — ни в германском, ни в союзническом.

— Какую из естественных наук вы сами знаете, занимались ли профессионально? В «Клингзоре» главный абстрактный герой — физика…

— Я обожаю науку с раннего детства. Когда мне было двенадцать лет, я любил смотреть «Космос» — телевизионное шоу выдающегося американского астронома Карла Сагана. Это был замечательный ученый и популяризатор науки. «Космос» шел на телеканалах десятков стран на разных континентах. И я мечтал стать ученым-физиком. Судьба моего образования сложилась иначе: сначала право, потом литература. Но я всегда жалел, что не пошел учить физику. Она продолжала меня притягивать, и именно поэтому я решил написать роман о мире науки. Однажды прочел великолепную биографию одного из участников немецкого атомного проекта Вернера Гейзенберга, и она подсказала мне сюжет для такого романа.

— Что осталось за рамками романа и будет ли продолжение? Иными словами, традиционный вопрос о творческих планах.

— После исследовательской работы с документами и завершения романа «В поисках Клингзора» отношения между наукой и властью стали и остаются одной из моих любимых тем. Я продолжил ее в романе «Конец безумия» («La fin de la folie»). В нем я исследовал подъем левых движений второй половины прошлого века: «красный май» в Париже 1968 года, а также восстание индейцев чапас под предводительством «субкоманданте Маркоса», писателя и, кстати, бывшего профессора университета, где я учился. В этой книге я попытался взглянуть на политическую ответственность интеллектуалов и поколения, которое выступило с претензией изменить мир, но в конце концов, потерпев неудачу, оказалось в лапах капитализма, или тирании. Тема науки, как мы уже отметили, и в моем «русском» романе «Не будет Земли». Вместе эти три романа составят трилогию о ХХ веке, в которой противоречия между наукой и властью находятся в центре перипетий и бед эпохи.

— Считаете ли вы ученых людьми особой породы, особого назначения, особой ответственности?

— Меня всегда интересовало отношение между интеллектуалами, учеными, с одной стороны, и политической властью, с другой, в динамике противоречия между «знаю» и «могу». В том смысле, в каком эту тему разрабатывал замечательный французский философ Мишель Фуко. Он в 70-х основал кафедру истории систем мысли в Парижском колледже. Я думаю, что в наше время нельзя говорить об ангажированных интеллектуалах или ангажированных ученых, потому что любой интеллектуальный труд или любое научное исследование уже сами по себе включают общественную ангажированность. Писатель, художник, музыкант или ученый должны нести моральные обязательства по отношению к собственной работе.

— Что вы пишете сейчас и пишете ли? Удается ли совмещать литературное творчество с руководством телеканалом?

— Сейчас я работаю над совершенно другими темами, чем те, которые легли в основу трилогии ХХ века. Время складывается по-разному, но обычно удается выделить по меньшей мере час-другой ежедневно, чтобы писать.

— Вы — мексиканец, но жили и работали в разных странах, герои ваших романов — немцы, американцы, русские… Вы не ощущаете себя гражданином мира?

— Я — мексиканец, но всегда остаюсь иностранцем, где бы ни жил…

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow