Ольга АРЕФЬЕВА — сирена. Умеет околдовать слушателей. Грудной властный голос, то снижающийся почти до басов, то поднимающийся до самых верхних нот. Волосы ручьями по плечам. Платье «в пол». Ольга — музыкант, писатель, актер. Ее группа «Ковчег» трансформируется от концерта к концерту в «Акустик-Ковчег», «Блюз-Ковчег», «Регги-Ковчег», «Рояль-Ковчег» и «Шансон-Ковчег». Арефьева Ольга — член Союза писателей и создатель перформанс-группы KALIMBA.А очень усталая Арефьева похожа на сфинкса.Эскалаторы шлив ритме танго Дали,Бесконечным фанданготекли нули,Инвалиды вдали брели,сняв костыли,Короли Манго-Мангонесли бутыли…— Вы на сцене абстрагируетесь от реальности? Или, может, хотите защитить от нее слушателей? — От музыканта требуется не проповедь, а исповедь. Люди находят в ней созвучное себе. А злободневные и политические вещи меня совершенно не интересуют. Это некий ментальный мусор, который непрерывно пережевывается обществом. Он существует для того, чтобы люди не задумывались о вечном: такой нестареющий маневр. Конечно, нужно знать, в каком мире, в каком государстве ты живешь, как-то ориентироваться. Но если будешь концентрироваться только на этом, не дойдешь никуда.Каждый день будет новая горячая десятка политических новостей, музыкальных хитов и скандалов из жизни звезд. Можно всю жизнь, как бычок на веревочке, ходить вокруг телевизора и не уйти вперед ни на шаг.— А как же рок 80-х, который кричал именно о политичном и актуальном?— Та музыка была совершенно своевременна. В тот момент так выражались энергии. Их долго зажимали, а когда открыли кран, произошел творческий взрыв. Людям было что сказать, потому что они накопили очень многое в подполье. Это пересекалось с политическими реалиями того времени. Но что из этого осталось вечного, что пережило сиюминутную актуальность? У меня, например, тот период ассоциируется с песней в исполнении Жанны Агузаровой «Верю я». Это духовный гимн в чистом виде. И в нем нет ничего про перестройку и про гласность…— Многие пытаются найти в музыке духовность. Вот только предлагают им совсем другое…— Сейчас у нас время расцвета тренингов и различных объединений по интересам. Финансово состоявшиеся люди готовы платить большие деньги за то, чтобы с ними фактически позанимались детским садом: потанцевали, полепили, попели, погуляли, полазали по горам, просто поговорили «о духовности».Все это вынеслось в некую сферу платных услуг. С одной стороны, это граничит с психотерапией, с другой — пересекается с искусством. Кто-то может пойти дальше, а кто-то останется на досуговом уровне.К сожалению, сейчас время пассивной агрессии. Торможение непрерывно захватывает и пожирает весь мир. Банальный пример: вчера здесь был детский центр, сегодня уже бар. И так везде. Но люди все равно занимаются искусством…Кто здесь есть богатый — ответь,Как серебро превращают в медь,Как выворачивает нутро по дороге в рай,Как добро превращают в плеть…— А что сейчас с официальным искусством, на ваш взгляд, происходит?— На него смотрят прагматично. Чтобы народ не бунтовал, ему надо дать хлеба и зрелищ. Мероприятия типа Дня города, больших попсовых концертов и телепередач культивируются, потому что они помогают поддерживать массы в состоянии жвачности. Это признак всех времен и всех государств. Государство –зверь, у которого есть свои примитивные, но очень жесткие потребности: не дать себя порвать другим зверям и самому не развалиться на части.— «Ковчег» ведь был участником таких акций?— Был. Зрители на таких концертах, как правило, искусственно нагнанные. Они ковыряют в зубах, входят и выходят. Когда человек пришел по билету, месяц мечтал о нем, может быть, потратил на него последние деньги, он слушает совершенно иначе. До него все доходит. На государственных сборных солянках хорошо встречают, провожают, селят и кормят. А когда выходишь на сцену — понимаешь, что это никому не нужно, организаторам в том числе.— Ваш театр «Калимба» — во многом экспериментальная площадка…— Рок-музыка для меня — уже «уходящий интерес». На смену ему пришел интерес к визуальности, к телу, к танцу. Это не только театр. Это изучение человеческой природы на уровне физики, психики и духа.Жанр, в котором мы работаем, можно условно назвать визуальным театром, или физическим театром. Это синтез множества искусств. Я уже несколько лет веду тренинг «Человеческая комедия». Наблюдаю за людьми и пытаюсь их чему-то научить. Процесс взаимен: меня тоже многому учат.Мы занимаемся не только телом и движением, но и речью, пением, перформансом, ритмом, вниманием, пространством, временем. Выполняем большую черновую работу в небольшой замкнутой группе, а лучшие результаты осторожно выносим на публику. Это и есть театр KALIMBA. Мы работаем с телом, воспринимая его не как кусок мяса, а как вместилище духа.Наши учителя — театр Антона Адасинского «Дерево».Это не рок!Потерянный райи ненайденный Бог,Это не рок —Ты открыл рот,но в горле песок.Это не рок!— Ваше противостояние с «Нашим радио» недавно всколыхнуло весь интернет.— «Наше радио» позиционирует себя как некий рок-манифест, но, оказывается, оно все делает ради денег. Скажите откровенно: «Мы радио попс-пупс» — и к вам не будет претензий.Но слушателям говорят одно, а музыканты знают совсем другое. Я имела нахальство вынести сор из избы в своем «ЖЖ». Началась буря. Оказывается, проблема-то наболела!…Народ просто не может узнать о настоящей музыке, а он должен откуда-то узнавать о ней.— Насколько активно развивается альтернативная музыка вне рамок радио- и телеформата?— Очень активно. Но уровень порыва часто детсадовский. Идет период изобретения велосипеда.Сергей Летов был недавно членом жюри на конкурсе студенческих рок-групп, прослушал их несколько десятков. Он рассказал мне: «Инструменты стали лучше. Но мы играли музыку, а сейчас ребята упакованные, а музыки нет. Неинтересно». Очень это грустно. И это не только вопрос остановки развития, но и вопрос воспитания. Нынешние элиты разбираются в том, как занять пост и сделать карьеру, как устранить конкурентов и захватить власть. Они не читают книг, не слушают музыку и не смотрят спектакли, им не до того.— Но и многие музыканты променяли разговор со слушателем на деньги…— Для таких есть одна действенная духовная дубинка: человек, который променял свой дар, становится несчастным. Он при внешней благополучности ощущает, что делает что-то не то, чувствует бессмысленность.Бывает, что человек предает свое духовное предназначение, пытается променять дар на деньги. Но последнее у настоящих художников случается редко. Есть нечто более сильное, ради чего стоит жить.Скорее пой,Скорее пой, пока твойголос еще с тобой,Если ты не успеешь,Его подберет кто-тодругой…