Премьеру театра «Практика» «Небожители» по пьесе «бумажного магната» Игоря Симонова запретили снимать театральным фотографам — спектакль раз и навсегда отснял фотограф-небожитель Игорь Мухин, и переговоры о покупке фотографий к газетной рецензии идут тяжело. Вопрос: «А сколько вы можете заплатить за фото?» — напоминает аукцион, а не работу пресс-службы театра. Зачем об этом пишу? Заявленная функция все чаще оказывается своей противоположностью — и перед тем как вступить в контакт, употребить по назначению, лучше об этом помнить.Пьеса «Небожители», вроде бы ставящая задачу сделать четкий фотоснимок закрытого мира олигархов и снять маски с кукольных лиц тележурналисток — на самом деле злобных, расчетливых фурий, нападающих, как стервятники, на олигарха (Андрей Смоляков), перед тем как его активы проглотит государство, — совершает тот же самый кульбит. Желая преодолеть фальшь и холод мира больших денег и улыбающихся мертвых Барби, внутри которых на костре амбиций догорает человеческое, спектакль умножает эту фальшь. Желая достоверности, громким старательным эхом повторяет интонации, костюмы, жестовые коды фокус-группы, попавшей в пьесу под масками героев, — и умножает фальшь и холод без анализа. Одна фраза заставляет встрепенуться и попросить из нее сделать предмет серьезного разговора вместо шоу порки олигарха. В перерыве ток-шоу журналистка (Ольга Тенякова) делится темой будущей статьи с подругой (Ольга Гулевич): у сегодняшних двадцатилетних гораздо больше возможностей стать плохими людьми, чем хотя бы пять лет назад. «В 2000 году мы стартовали с разных, так сказать, моральных позиций. Нам было по 20, а они были школьниками. Родители другого поколения, учителя другого поколения, TV другое совсем, а главное, подруга, что в стране не было такого спроса на всякое человеческое г…о».Ток-шоу или спектакль о причинах спроса на худшие человеческие качества — это действительно тема. А имитация бескомпромиссного журналистского расследования в костюмах гламурного Андрея Шарова — безбожное надувательство.А в отреставрированном особняке Петра Смирнова на Тверском бульваре чествовали театральных критиков, лауреатов премии имени Кугеля, известного театрального критика начала XX века, учрежденной Олегом Меньшиковым и его театральным агентством «814».Статьи лауреатов (памятное золотое перо, диплом и денежная премия в размере пяти тысяч долларов) Валерия Семеновского, главного редактора журнала «Театр», и Марины Дмитревской, главного редактора «Петербургского театрального журнала», не первое десятилетие вызывают острый интерес и полемику. Вот Марину Дмитревскую за публикацию о положении театрального Дома ветеранов в Ленинградской области сегодня приглашают продолжить дискуссию в Василеостровский суд. И Семеновский, и Дмитревская — простые подвижники. Делают журналы с интересными аналитическими текстами, с пониманием благородной миссии театральной критики — сплачивать театральное сообщество и противостоять улице. Защищают театральных стариков. Тиражи — примерно пара тысяч. У кугелевского журнала сто лет назад было столько же.«Я не устаю повторять, — сказала совсем исчезнувшая за букетом Марина Дмитревская, — что нужно собрать все премии и сжечь, ведь пораженья от победы мы не должны отличать. 15 лет мы создавали журнал без всякого финансирования, и все эти годы нам помогали бородатый портрет Кугеля и цитата из него о том, что гонорар за статьи в театральном журнале — величина воображаемая.Многие статьи «ПТЖ» были подписаны неким М. Пугелем, критиком «из бывших». Он несколько раз умирал, воскресал, но недавно я назначила его главным редактором. Премия Кугеля М. Пугелю — что-то в этом есть, правда?».Будем держать за Марину кулаки: впереди Василеостровский суд.