Начнем с абстракции. Действительно, что такое памятник? Монумент, мемориал, стела. Обелиск. Памятный знак. Мемориальная доска. Триумфальная арка, звезда на аллее. Малая архитектурная форма. Фонтан. Огонь. Ремарк считал, что памятник — это закладка. Загнутый уголок листа. Записка на холодильнике, пришлепнутая магнитом — если воспользоваться приметами свежей реальности. Рузвельт однажды сказал, что памятник — это материальное выражение современного фольклора. Каждый памятник — легенда, он напоминает не о том, что было, а о том, что должно было бы быть.

Считается, что памятник увековечивает событие или героя, и, следственно, вечен сам. Непростительная ошибка! Памятник — самое недолговечное создание из всего, что строится на века. Он — безделушка истории. Средняя жизнь памятника в России — пятьдесят лет. Как у русского мужчины. Монумент становится вечен только тогда, когда переходит из разряда объектов истории в разряд предметов искусства.

Кончается 2006-ой год. Предметы искусства как-то не заявили о себе. А вот памятники — живехоньки. Сколько можно было бы придумать милых маленьких скульптур, характеризующих прошедший год! Не все ж Мкртчану с запаской бронзоветь. Я, например, хотела бы построить памятник с названием «Могила неизвестного бизнесмена», и возвести вечный камин над ней. Золотом вывести надпись — «Дело его в прокуратуре, подвиг его бессмертен».

Обязательно нужно сделать памятный знак имени Митволя! На набережной, возле неправедно построенной дачи, следует изваять бронзовый указательный палец, как бы высовывающийся из бронзовой лужицы. Надпись: «Должок!».

Прошедший год подарил нас несчастьем — доллар упал. Если бы волшебнику Церетели заказали памятник под названием «Падший доллар», великий монументалист решил бы его в виде Пьеты. Мать мировая экономика поддерживает тело сына — доллара.

А мы, простые потребители, удовлетворились бы дворовой, уличной скульптурой. Например, я бы порадовалась бронзовому банкомату, стоящему в самой труднодоступной парковой аллее с надписью: «Иди в банкомать!».

На Красной Площади я бы выстроила памятник обманутому соинвестору, или дольщику. Памятник может быть один — землянка. Если нет квартиры НАД землей, она может быть только ПОД ней. Как музей археологии прячется под булыжником главной площади страны, так и мифическая квартира обманутого человека должна располагаться между Мавзолеем и памятником Минину и Пожарскому. В мемориальной квартире должна располагаться маленькая зала, кладовая с вареньями и соленьями. Так в хороших детских книжках рисуют норку запасливого хомячка в разрезе.

А главное — нужно установить памятник новой акцизной марке! Это должна быть мемориальная бронзовая полка. В магазинах появились пустые полки из-под алкоголя. Революции в сознании делают полки не пустые, а опустевшие… В магазинной полке есть, безусловно, нечто женское. Мужчина, который хоть раз увидел женщину голой, никогда не будет относиться к ней по-прежнему. То же самое и с полкой — стоит ей хоть раз обнажиться, и она уже никогда не будет просто полкой. Она будет страхом.

Ну и самый главный памятник года — триумфальная арка у Трех Вокзалов. На триумфальной арке нужно раз в неделю менять лозунги. Предлагаю два варианта. Первый — «Ну, здравствуй, здравствуй!». А второй: « Без обид».

Дружба — один из самых продаваемых товаров в мире. К любой яркой дружеской компании хочется присоединиться. Посмотрите, что за фильмы предлагают вам купить последнее время? «Бригада», «Девятая рота», «Жара». Все это фильмы о дружбе, и успешный маркетинговый ход имеет внятное объяснение. Дружба — вечный товар с давней торговой историей. Самой успешной книжкой в Советском Союзе был роман «Три мушкетера». Даже Библия не была так востребована. Дружба в 70-ые —80-ые годы безусловно была «правильнее» любви, ибо не была опорочена «западными» страстями.

И сейчас потребители культуры пытаются найти в торжестве вечной дружбы важные для себя идеи. Так, московский пятиклассник спросил вашего автора: «Дартаньян ведь армянин? Значит, Атос и Портос — абхазы? А кто Арамис?».

А Арамис — грузин.

Вопрос «что такое дружба народов» вообще наиболее обсуждаем. О чем рассказывает фильм «Мимино»? Два печальных кавказца, затерявшихся в заснеженном городе, два маленьких героя — до какой степени они все еще близки русскому потребителю культуры?

Общепонятно, что идея памятника частично связана с антигрузинской кампанией. Кампания эта, между тем, необыкновенно способствовала сплочению нации. Во многих кухнях менеджеров среднего звена (в бывших «интеллигентских кухнях») говорили: «Грамотно НАШИ ответили, показали силу!». Государственность нынче в моде. Даже актриса Дюжева, сыгравшая в фильме «Мимино» роль молодого справедливого адвоката, оказалась по прошествии лет государственницей. Прокомментировала происходящее в стране приблизительно так: хороших, скромных мигрантов люблю, а тех, что сидят на корточках в подземных переходах и обсуждают стати проходящих мимо женщин — не люблю.

Трудно русскому человеку пожалеть мигранта — а ведь лучшие люди страны призывают его именно к этому. Сочувствие считается естественной эмоцией порядочного человека. «А чего это я его должен жалеть, — думает Владимир, скажем, Александрович, живущий на Байкальской улице — когда меня, коренного жителя, никто не жалеет!». Русский интеллигент давит на жалость — и проигрывает. Выиграть могло бы только государство — если бы нуждалось в переселенцах, в пришельцах. Потому что государство могло бы «давить» не на жалость, а на гордость. При этом с самой «благородной» стороны. Раз к нам едут, значит, у нас хорошо! Вот грамотная формула, примиряющая мигранта и туземца. Но нужны ли нашему государству приезжие? Декабрист Лунин писал, что российский гражданин отличается чувственной любовью к государю. С тех пор мало что изменилось. Мигрант чувственно относиться к государю не может: вырос в другом месте; любит другого. Поэтому мигрант — диссидент нового времени. Он инакомыслящий. Инакочувствующий. Государство, мечтающее о монолитности, не может приветствовать такой объем диссидентуры, вливающийся в страну.

Что же касается интеллигентской жалости, она не работает по самой простой причине. Вот идет наш герой на Черкизовский рынок покупать недорогую зимнюю кожаную куртку. Продавцы приплясывают возле прилавка — им холодно. Чего бы не посочувствовать? Однако у супруги нашего покупателя в дамской сумочке лежит газета «Твой день», в которой написано, что хозяин Черкизовского рынка, равно как и всей компании «АСТ», владеющий к тому же гостиницей «Прага», да еще и тем местом, где раньше стоял «Военторг», да и половиной Арбата, Тельман Исмаилов (личный друг Лужкова), недавно праздновал день рожденья. И — проделал дыру в кобзоновом культурном слое. Сыновья подарили ему Дженифер Лопес. За полтора миллиона долларов знаменитая девица спела имениннику четыре песни и улетела прочь. Вспомнит про Дженифер наш герой — и сочувствия как не бывало. Даже покупка куртки будет отравлена — хотя само событие покупки для Владимира Александровича равно понятию победы. Покупатель всегда победитель! Но ведь и после победы можно почувствовать себя разбитым. Купил не у беженца — у оккупанта!

Общество у нас здоровое, но невоспитанное. Механизм сострадания не освоен. Сострадание и сочувствие — всегда усилие, совместное коллективное переживание. Для общества эта эмоция — не естественное движение, а продукт идеологической государственной работы. Работа меж тем не производится. Братья Стругацкие, единственные советские люди, построившие коммунизм, творившие в те годы, когда дружба народов казалась естественным состоянием здорового общества, выдвинули следующую идею: «Легко пожалеть голодного ребенка и несчастную женщину. Трудно пожалеть сытого мужика со здоровым половым органом, желающего реализоваться. Но необходимо — без этого не бывает социального развития». Что-то в этом роде должно произойти и в нынешнем общественном сознании. Потому что большой город и большая страна должна гордиться тем, что она принимает и маленьких и больших, и несчастных и счастливых, и скромных, и амбициозных пришельцев. Всем предоставляет равные возможности. В том числе и возможность подружиться с Лужковым.

P.S. В день выхода номера комиссия Мосгордумы рассматривала предложение «Новой» о памятнике героям «Мимино»… Подробности — 11 января.