Рано утром в субботу, 2 декабря, в спецприемнике для иностранных граждан на Новослободской скончалась 50-летняя Манана Джабелия, вынужденная переселенка из Абхазии. Двумя днями ранее Мосгорсуд отменил решение Нагатинского суда о депортации Мананы, подтвердив тем самым, что женщина находилась в Москве на законных основаниях.
Решение об освобождении должны были передать в Нагатинский суд, оттуда — в администрацию спецприемника. Судья Мосгорсуда пообещала, что со своей стороны сделает все, чтобы Манану освободили как можно раньше. После освобождения Манана намеревалась подать в суд на судью Нагатинского суда Ольгу Чубарову (за ложь в обвинительном заключении суда, за подделанную подпись Мананы под заключением, за незаконное нахождение Мананы под стражей почти два месяца) и на грузинское консульство — за девятимесячную задержку в оформлении паспорта.
О судьбе Мананы Джабелия «Новая газета» писала в № 79, 87. Вынужденная переселенка из Абхазии жила с семьей в Москве с 1993 года. Ее задержали 4 октября 2006-го, когда ее паспорт находился на обмене в грузинском консульстве. В разгар антигрузинской кампании, 5 октября, Нагатинский суд за 15 минут приговорил Манану и еще шесть грузин к депортации в Грузию, но правозащитники с помощью руководителя Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой успели составить и подать кассацию, чем остановили принудительную высылку Мананы.
В спецприемнике Манана провела почти два месяца. Находиться в камере ей было очень тяжело: Манана — гипертоник, приступы повторялись через день, даже вызывали «скорую». Суд не спешил назначать дату рассмотрения кассации, судья Ольга Чубарова проигнорировала просьбу Мананы разрешить ей дожидаться суда дома в связи с ухудшением здоровья. Сама Манана рассказывала, что все это время инспектор Екатерина Соколова «настойчиво советовала» беженке согласиться на депортацию и даже приносила для подписи уже написанный отказ от кассационной жалобы. 13 ноября Манана объявила голодовку. Манане тут же пригрозили, что, если голодовка не прекратится, ее переведут в одиночную камеру и запретят свидания с родственниками. Манана голодала неделю. Похудела на 11 килограммов. Голодовку прекратила только когда назначили судебное разбирательство.
На последнем суде Манана чувствовала себя хорошо, хотя и волновалась. Вечером 1 декабря Манана позвонила сыну Нике из спецприемника. Спрашивала, как дела у родных, когда ее заберут домой. На вопрос о здоровье сказала, что чувствует себя очень хорошо, никаких лекарств привозить не нужно. Попросила принести еду и фрукты. Ее сыновья уже приготовили домашнее вино — праздновать возвращение матери. По словам сокамерниц, Манана в последний вечер была весела, пела, танцевала, обещала носить передачи. Сокамерницы нашли Манану мертвой утром, подняли шум.
О трагедии родные Мананы узнали только днем, в 14.30. Хотя о ее смерти стало известно в 5.30 утра. Сыну Мананы Нике позвонил директор спецприемника. Он сообщил, что причина смерти Мананы — «сердце» и что раньше сообщить родственникам он не мог: в спецприемнике работала прокуратура. В 17.30 тело доставили в морг при больнице им. Боткина. Родственников и консула Грузии в России Зураба Патарадзе не пустили ни в морг, ни в спецприемник, куда консул и родственники приехали, чтобы опросить соседок Мананы по камере. Консул не смог пройти и к другим грузинам, находящимся в спецприемнике. Дежурные попытались успокоить родственников: «Что вы такой шум поднимаете? Ничего сверхъестественного не произошло. Рядовая смерть от естественных причин».
Грузинский консул и родные Мананы намерены добиваться проведения независимой экспертизы. Семья Мананы, у которой давно уже нет дома в Абхазии, а в самой Грузии и не было, намерена уезжать из России. Сын Мананы Ника — студент Московского института права, здесь похоронена мать Мананы, но, как говорят родные Мананы, «тут нет будущего».
