На пересечении улицы имени знаменитого сказочника с Малахитовой, недалеко от Ростокинского акведука, теперь стоит железный человек. Сварная скульптура декоративно-прикладного характера. Работа Владимира Лепешова и Андрея Асерьянца — московских скульпторов-монументалистов (по идее Петра Поволоцкого, главы местной управы). Аллегория по сути, поп-арт по форме. Высота — три метра, вес — тонна.

Какая бы эпоха ни стояла на дворе, он всегда — ежедневно и всепогодно — подметал, скоблил, колол, убирал… Времена года меняются чаще политических режимов, и никакие вожди не в состоянии отменить дожди. Ну и листопады, конечно, снег и пыль. Вожди уходят. А дворники остаются.

Работник столичного жилкомхоза дворник Виктор Коллегин уже двадцать лет убирает эту территорию. Облагораживает газоны, навешивает вазоны, правит бордюры, находясь беспрестанно в творческо-техническом поиске. Один из его дворов — возле дома 4а по улице Вильгельма Пика. Здесь, в довоенном здании времен постройки ВДНХ, помещаются мастерские скульпторов. Все лето Асерьянц и Лепешов приволакивали со свалок ржавое железо: листы, трубы, баллоны, болты и гайки. И Виктор тоже тащил. Вместе ваяли Дворника — собирательный из лома образ.

Сначала был эскиз высотой 30 сантиметров, затем — пластилиновый макет в 1/5 величины. И уже потом — модель.

Бронзу отмели сразу: стоит дорого и весьма привлекательна для вандалов. Трехметровая скульптура обошлась бы тысяч в сто долларов. А толстое железо — материал, может, и не самый изящный, зато надежный, оригинальный и отвечающий целям художников.

Металлолом сначала прожигали, освобождая от краски. Специальным станком прессовали куски — получились складки на одежде. Гнули, варили. Ненужное отрезали болгаркой. Соседний дом мужественно и молчаливо сносил эти дикие визги. Фартук сделали из куска прямого железа, бейсболку — из бывшего газового баллона, разрезанного автогеном. В глазах у Дворника — гайки, в усах — болты, прутья и водопроводный кран.

Ржавчину на железе не счищали, а, напротив, укрепляли (пропитывали) особым восковым раствором, подцвеченным битумом. За зиму скульптура должна еще хорошенько проржаветь.

Виктор Коллегин, хоть и был занят на своем участке работ, авторам помогал. Советом: как правильно держать метлу, к примеру. И просьбой: чтобы руки были не очень грубыми. Руки получились красивые, пальцы — длинные. Такими бы струны перебирать…

Постамент под скульптурой — толстый железный лист, чуть наклоненный вперед, для лучшего обзора. На краю листа — загнутые зубцы, напоминающие кремлевские стены. Во-первых, говорят авторы, это подчеркивает «московскость» композиции, во-вторых, — значимость рядового дворника для города. А, в-третьих, Красную площадь, как и все площади мира, ведь тоже кто-то метет.

Андрей Асерьянц в скульптуре ироничен (барон Мюнхгаузен), Владимир Лепешов — монументально серьезен (памятник летчику Бабушкину). Их ростокинский дворник – сплав различных манер, солидности и юмора, грубости материала и легкости идеи.

Идея, может, и не нова: памятник дворнику стоит во Владимире. Но тот мужик с метлой — совсем другой, щуплый интеллигент в классическом исполнении (бронза, 280 кг, постамент — 1 м 70 см). Да и скульпторы ничего про него не знали. Лепили с живой натуры, Виктора Коллегина.

Прототип, говорят, на открытии скульптурной композиции не был. И вообще Виктор не фотографируется и не дает интервью. Это не зазнайство и не пижонство — просто скромность. Да и работа опять же… Сизифов труд в авгиевых конюшнях.

Занятные настали времена. Больше не ваяют небожителей. Увековечивают простых смертных. Рядовых, но незаменимых. В Омске, Сочи, Красноярске есть памятники водопроводчикам и электрикам. В Сургуте — строителю: в спецовке, в каске и с сигаретой. В наукограде Троицке будет памятник младшему научному сотруднику. В Нижнем Новгороде стоят фотограф и мальчик-чистильщик. В Екатеринбурге — сантехник.

И, скорее всего, это не ударники производства и сферы быта, а обычные трудяги, тем и выдающиеся, что делают свое дело честно, добротно и вовремя.

В Белгороде установили памятник Неподкупному гаишнику. Прототип его, Павел Кириллович Гречихин, никогда не брал взяток, ни перед кем не кланялся, крутых номеров не боялся, а штрафовал за нарушения беспощадно — всех: от председателя обкома до собственной жены, перешедшей дорогу в неположенном месте (3 рубля). Как-то наложил штраф на себя самого за проезд на запрещающий сигнал светофора…

Эпоха словно р-р-раз — и стряхнула пафос. К подножию таких памятников и скульптур не понесут венков и пионеры/скауты не придут давать клятву. Но проходящий мимо народ, может, вспомнит о таких работягах, узнавая в некоторых себя. И наверняка улыбнется.

Что и требовалось.

P.S. Другая примета времени — забавные памятники. Героям и предметам. С кого это началось? С Чижика-Пыжика на Фонтанке? Потом появились Корова в Иркутске, Коза в Урюпинске, Компьютерная клавиатура и Человек-невидимка в Екатеринбурге, диван Обломова в Ульяновске, в Одессе — портфель Жванецкого и жилетка Арканова, в Пензе — Ежик в тумане (раньше там стояла Родина-мать), в Москве — сырок «Дружба» и автомобиль «копейка». Под Казанью — Кошелек, в Ижевске — Пельмень на вилке, в Томске — Любовник в трусах на балконе. В Вологде дворняга писает на столб — памятник электрификации города. Рядом с одним из банков Челябинска — памятник Нищему. В селе Николаевка Самарской области — памятник русской водке, пока единственный в мире.

P.P.S. Представительницы древнейшей профессии намерены увековечить себя в Амстердаме. Приблизительная стоимость бронзовой скульптуры и разрешение на ее установку оцениваются в 13 тысяч евро. Одна из представительниц заявила, что «эта инициатива направлена на выражение уважения к этой профессии».

Дожили, прости Господи…