27 января 2002 года впервые в истории ближневосточного конфликта в центре Иерусалима подорвала себя молодая женщина. От взрыва погиб пожилой мужчина, десятки людей получили ранения. С тех пор примеру 28-летней Вафы Идрис последовали еще восемь палестинок. Чтобы понять, кто эти женщины и что толкает их на самоубийство, мы пообщались с израильским экспертом, который провел десятки интервью с пойманными смертницами, и посетили семью самой Вафы Идрис. Вопросы о женщинах-шахидках мы задавали и другим палестинцам как на Западном берегу реки Иордан, так и в секторе Газа.

Мы решили изложить обе точки зрения на проблему, принципиально не делая никаких выводов и без купюр. Ведь эта сложная тема напрямую касается и нас.

Взгляд из Израиля

Йорам ШВЕЙЦЕР — эксперт Центра стратегических исследований им. Йоффе Тель-Авивского университета. Прослужил 10 лет в военной разведке, где возглавлял отдел по борьбе с международным терроризмом. Швейцер — один из немногих, кому разрешено интервьюировать в израильских тюрьмах шахидок, которым не удалось взорваться.

— Я говорил с 17 женщинами, 11 должны были подорваться, остальные были диспетчерами. Я брал интервью у каждой из них по нескольку раз с 2004 года по 2006 год, то есть у меня была возможность видеть, как меняется их мировоззрение. Я также беседовал с мужчинами-диспетчерами, которые их посылали. Например, у меня было интервью с бомбисткой, которая в последний момент передумала. Кроме этого, я говорил со всеми шестью членами ячейки, которые ее посылали: один с ней молился, другой инструктировал, третий отслеживал ее маршрут и так далее.

В Израиле было наибольшее количество попыток подрыва шахидок — 67, нет, уже 68 женщин, последняя попыталась это сделать две недели назад. Но только 8 смогли подорваться, а 60 попали в тюрьмы.

— Что сложнее предотвратить — мужскую или женскую атаку?

— Я не думаю, что в технике противодействия пол играет ключевую роль. Уже все давно поняли, что хотя женщины выглядят более наивно и симпатично, их надо проверять так же, как мужчин.

— Какие организации посылали смертниц?

— Пятеро были из ФАТХ, две — из «Исламского джихада» и одна — из «Хамас»*. Но кто именно засылал их, не так уж важно. Большая часть женщин не были связаны с этими организациями ранее и пришли к ним только для осуществления теракта. Одни пришли в ФАТХ, и те их использовали, другие обратились в «Хамас», там им сказали, что женщин не посылают, тогда они пошли в «Исламский джихад», там тоже вначале отказались, и они все-таки обратились в ФАТХ.

— Считается, что «Хамас» не одобряет использование женщин?

— В принципе именно «Хамас» не нравится использовать шахидок, долгое время они вообще отказывались от подобных операций. Но когда увидели, что это эффективно, стали более гибкими и сняли запрет. Правда, тут же попали под критику общества и в результате отправили только одну (Рим Риаши, 22-летняя замужняя мать двоих детей, подорвалась в январе 2004 года на блокпосте «Эрез». По израильским источникам, «Хамас» послал ее, так как она была скомпрометирована любовной связью с одним из членов организации. — Прим. авт.). «Исламский джихад» тоже поначалу не хотел посылать женщин, но потом решился.

— Существует мнение, что в исламском мире практика использования женщин в качестве шахидок появилась после Чечни.

— Я не думаю, что палестинки последовали чеченскому примеру. Я думаю, нет, я знаю, поскольку говорил с диспетчерами шахидок, что они не ссылались на чеченский или какие-то другие примеры, когда готовили шахидок.

— Тогда почему именно в 2002 году начались операции с использованием шахидок?

— Возникла оперативная необходимость, потому что усилился режим безопасности. А женщины, особенно после примера Вафы Идрис, сами стали приходить к вербовщикам. Большинство организаций, как я уже говорил, вначале им отказывали. И только когда стало слишком сложно преодолевать границу, они выбрали женщин.

— Однако многие исследователи ищут тут социальные причины — рост феминистских движений к началу второй интифады, изменившиеся условия жизни женщин в Палестине…

— Я знаю эту точку зрения: все женщины, которые встали на путь шахидок, имеют социальные или семейные проблемы. Мне кажется, это неверно. Многие из них действительно имели личные проблемы — большая часть из них не замужем, но не все.

Я слышал заявление одного из лидеров «Хамас», что «мы посылаем в качестве шахидов наших лучших людей», — так это полная ерунда. Шахиды, а в нашем случае шахидки, отнюдь не столь умны и продвинуты, как их диспетчеры. Я встречал среди бомбисток несколько достаточно образованных девушек, но большинство из них совсем не такие.

— Насколько мы поняли, большая часть шахидок сами пришли к диспетчерам и их специально не вербовали?

— Большинство из них добровольцы.

— С шахидами, видимо, другая ситуация.

— Это зависит от периода. Во время второй интифады больше добровольцев. Однако в начале этой интифады в шахиды вербовали.

— А женщины все же идут на это по личным причинам — потеря отца, брата?

— Со временем почти все женщины пересматривают причины своего поступка. Во время первых интервью, сразу после ареста, они говорят о личном, а потом ты слышишь уже о патриотизме и Аллахе.

— При этом вы как-то писали, что все эти женщины говорят о национальных, а не религиозных причинах.

— Я не говорил с ними именно об этом — это слишком специальная задача, но я встречал девушек, которые ссылались исключительно на религию. Например, одна говорила, что хотела сделать это, только чтобы порадовать Аллаха. Однако в Палестине все перемешано: и личное, и религиозное, и национальное. Правда, я думаю, что если бы я говорил с девушкой, посланной «Хамас», она бы в первую очередь ссылалась на Аллаха. Думаю, в чеченском случае все то же самое. Девушки на Дубровке тоже упоминали Аллаха, но это не главное.

— Но ведь «Хамас» не давал специального объяснения использованию шахидок, как это делала «Аль-Каида».

— Я беседовал со многими членами «Хамас», которые говорили мне: посмотри, мы читаем Коран, смотрим в Хадис**, и там приветствуется самопожертвование со стороны женщины. Нам не нравится посылать женщин, но это не запрещено в Коране.

— Есть ли разница в подготовке шахидок и шахидов?

— Это слишком сложный и даже противоречивый процесс. С одной стороны, есть отдельное отношение общества к шахидкам. У женщин в палестинском обществе нет таких прав и такой свободы, как у мужчин, и их участие в подобных операциях рассматривается как нечто нетрадиционное. В палестинском случае нет женщин, вовлеченных в планирование или руководство операциями. То есть шахидки на этапе подготовки должны все время находиться наедине с мужчинами, в одном с ними помещении ожидать час операции, должны с ними общаться каждый день, что для них непривычно.

Это же не «Аль-Каида», когда шахидов готовят парами. В палестинском случае их готовят поодиночке. Я например, знаю случай, когда пара (они должны были изображать влюбленных) встретилась всего за пять минут до операции. Им быстро объяснили, какая у кого роль, и вперед.

С другой стороны, я скажу, что особой разницы нет. Потому что стать шахидкой очень просто с оперативной точки зрения. Надо только научить ее, как приводить в действие взрывное устройство и как себя вести до взрыва, и это все обучение. Поэтому действия команды, которая готовит атаку, абсолютно те же самые: они готовят взрывника, готовят взрывчатку, выдвигаются на место и т.п. Конечно, был пример, когда для шахидки не могли найти подходящего рюкзака, поскольку она была слишком миниатюрной, но это единственное отличие.

— Сколько лет дают в Израиле за попытку подрыва?

— Многие в скором времени уже выйдут на свободу: обычно они получают три-пять лет тюрьмы.

— Что они будут делать после того, как выйдут из тюрьмы?

— Я думаю, что большинство из них не будет вовлечено в террористическую деятельность.

— Почему? Ну и что, что провалились, есть же пример, когда один пакистанец попытался захватить в заложники европейцев, сел в индийскую тюрьму из-за собственной глупости, но его не забыли, вытащили из тюрьмы, и он сделал карьеру в «Аль-Каиде», планируя захват журналиста Дэниэла Перла.

— Здесь это невозможно. В Палестине традиционное общество. Например, многие диспетчеры, с которыми я говорил, плохо отзывались о женском шахидизме именно по той причине, что в случае провала этих женщин будут допрашивать мужчины-израильтяне, они будут сидеть в тюрьмах, где служат мужчины-израильтяне…

Оперативник ФАТХ Шариф Нажи, который планировал атаку на рыбный ресторан в Тель-Авиве, говорил мне, что один раз его попросили найти безопасный дом для женщин, которые хотели осуществить самоподрыв, — их не должны были видеть до операции. Хотя он нашел этот дом, как и просили, он не захотел иметь с ними дело, потому что боялся, что скажут о нем, если увидят, что он, одинокий мужчина, входит в квартиру с двумя девушками. Его заботило, чтобы репутация его семьи не пострадала, а также — реакция семей этих девушек после операции.

Не надо переоценивать феминизм в Палестине. Я беседовал с одной вербовщицей, которая говорила мне, что она это делает ради свободы Палестины, будто ее не волнует, что думает ее семья, — то есть все звучит вполне по-феминистски. Но когда я заговорил с ней о ее юности, она сказала мне, что не могла выходить из дома одна, без сопровождения мужа. Поэтому я думаю, что большинство палестинских шахидок не пойдут по этому пути. Таково мое мнение.

— А семьи знают заранее, что их родные готовятся стать шахидками?

— Никогда. Если бы они знали, они бы их остановили.

Взгляд из Палестины

Вафа Идрис, первая палестинская шахидка, стала народной героиней, в честь которой слагаются стихи и песни не только на родине, но и в других арабских странах. Саддам Хусейн пообещал возвести ей памятник на одной из главных площадей Багдада. Ее отец умер, когда ей было восемь лет, брат имел отношение к созданию ячейки «Бригад мучеников Аль-Аксы»*** в лагере Аль-Амари и провел 10 лет в израильской тюрьме. Мать Вафы Идрис сказала журналистам, что гордится дочерью и надеется, что ее примеру последуют другие женщины.

Вся жизнь Вафы Идрис прошла в Аль-Амари, лагере для беженцев в Рамалле. Трущобами это место, конечно, не назовешь, но на фоне благоустроенных соседних районов эти тесные улочки и низенькие дома смотрятся жалко.

Дорогу долго искать не пришлось — ее дом здесь знает каждый. На стене маленькой гостиной — огромный плакат, на котором Вафа изображена на фоне иерусалимской мечети Аль-Акса, символа сопротивления для палестинцев, и герба ФАТХ. С момента, когда фотограф сделал этот портрет 16-летней девушки с ямочками на щеках, до 27 января 2002 года пройдет 12 лет.

Когда стало известно, что смертница подорвалась в центре Иерусалима на улице Яффа, семья ничего не заподозрила: утром Вафа, как обычно, ушла на работу в Красный Крест.

— Нам она ничего не сказала, и даже ее мать (которая умерла полгода назад) не знала о ее планах. Только через несколько дней мы точно узнали, что с ней произошло, — рассказывает нам пожилая тетя Вафы Идрис. — Здесь, в доме своего брата, она провела три последних года. После школы она получила диплом секретаря, — женщина показывает на фотографию, где Вафа в шапочке и мантии магистра улыбается не хуже выпускницы какого-нибудь американского колледжа.

— Потом вышла замуж и прожила с мужем 8 лет, но ее ребенок умер до рождения, а больше детей не было, и после развода Вафа переехала сюда. Она пошла работать в Красный Крест медсестрой-волонтером и оказывала первую помощь раненым не только здесь, в Рамалле, но и в Дженине и других палестинских городах. Больше всего Вафа переживала, когда страдали дети. Видимо, тогда она и решила осуществить свою акцию против израильтян, — спокойно продолжает рассказ женщина.

В комнате, которая представляет собой настоящий мемориал шахидки, висит фотография, оформленная как коллективный портрет одноклассников. В центре — Вафа, вокруг — лица юношей и девушек. «Это другие смертники из лагеря Аль-Амари», — поясняют нам.

— Где похоронена Вафа?

— Нам не отдали тело, поэтому мы не могли ее похоронить по традиции. Но в течение трех дней после ее смерти к нам в дом приходили самые разные люди, чтобы почтить память Вафы и выразить соболезнования семье. Приходил даже Ясир Арафат и другие уважаемые руководители ФАТХ.

— Как ваша семья оказалась в лагере для беженцев?

— До 1948 года, когда нас выгнали израильтяне, семья жила в Рамле (город в 20 км от Тель-Авива, основанный в VIII веке халифом Сулейманом бен-Абед эль-Маликом. — Прим. авт.), где у нас был большой дом и много земли. Потом мы два года скитались, пока не осели здесь.

— После гибели Вафы семья получала помощь от кого-нибудь?

— Да, Саддам Хусейн перечислил 15 тысяч долларов семье погибшей, но от помощи палестинских организаций ее мать отказалась. Она сказала: моя дочь сделала это ради родины, я не торгую ее кровью.

— Мог ли на Вафу повлиять пример чеченских женщин-шахидок?

— Нет, она не интересовалась международной политикой, ее волновала только судьба Палестины. Скорее на нее повлияло то, что она каждый день видела раненых, работая в Красном Кресте.

— Какое политическое движение поддерживала Вафа?

— Tрое ее братьев были членами ФАТХ, и она тоже поддерживала эту партию.

Юсеф абу Ахмед, сотрудник одной из палестинских служб безопасности, живет неподалеку от дома Идрис. Его брата Насера обвинили в том, что он передал взрывное устройство Вафе, и сейчас он в тюрьме. «Первый раз его арестовали в 1990 году после перестрелки, которую израильский спецназ устроил в Аль-Амари. Мало того, что он получил 9 пуль, так его еще приговорили к пожизненному заключению за убийства палестинцев, которые были израильскими агентами. Правда, после соглашений в Осло (в 1994 году. — Прим. авт.) он вышел на свободу. Потом его еще несколько раз арестовывали, потому что израильтяне считают его правой рукой Маурана Баргути (лидер боевого крыла ФАТХ «Танзим», сейчас находится в тюрьме. — Прим. авт.). Сейчас ему 34 года», — рассказывает Юсеф.

Самому Юсефу 41 год, и он старший сын в семье, в которой 10 сыновей и 2 дочери. Их семья хорошо известна в Палестине — шестеро братьев сидят в израильской тюрьме, один погиб. Юсеф показывает нам фотографию, на которой семеро красивых молодых мужчин. «С газетой — Абдель Менахем абу Ахмет, который погиб, — поясняет Юсеф. — В 1994 году Абдель убил офицера израильской армии и ранил еще троих, но ему удалось скрыться. Через пять месяцев его застрелили при задержании в Араме».

«В его голове были десятки пуль», — вступает в разговор мать семейства Латифа. Женщина держится с достоинством и о своих детях говорит совершенно спокойно, хотя четверо сыновей приговорены к пожизненному заключению: «Четыре года я не могу навестить своих сыновей в тюрьме. Один раз дали разрешение на свидание со всеми, но на один день, поэтому успела повидать только двоих — они же все в разных тюрьмах».

История семьи такая, что мы уже не удивляемся, когда Латифа, прервав разговор, чтобы ответить на телефонный звонок, поясняет: «Сын Ислам звонит из тюрьмы, ему 21 год, через пять лет должен выйти».

…Покинув Аль-Амари, в центре Рамаллы видим плакат: «10 тыс. политических узников находятся в израильских тюрьмах, из них 432 ребенка и 126 женщин».

Джибриль РАДЖУБ, бывший глава спецслужбы «Аль-Амн аль-Викаий» на Западном берегу реки Иордан, один из лидеров ФАТХ:

— Я не думаю, что у нас есть какая-то дискриминация. Судя по нашему опыту, женщины были очень активны даже во время первой интифады. Много палестинских женщин сидит в израильских тюрьмах, как вы знаете. И есть, например, женщины, которые занимают высокие посты в наших службах безопасности.

— Что вы думаете о шахидках?

— Как я вам говорил, я светский человек. Я думаю, что женское участие в интифаде — это нормально.

Ахмад ХАЛЕС, генеральный секретарь ФАТХ в секторе Газа

— Видите ли вы какую-нибудь разницу между женским и мужским шахидизмом?

— Нет разницы. Потому что и те, и те решили убить себя. Вы знаете, что женщине проще подойти к цели, чем мужчине. Несмотря на это, все палестинские фракции согласились остановить подобные операции.

— Как палестинское общество воспринимает операции шахидок?

— Говоря о всех павших, не только о шахидках, вы можете видеть смесь позиций. На людях мы празднуем их гибель, а когда мы приходим домой, плачем. Ведь у каждого была своя судьба, своя семья. Но остается много женщин, которые будут продолжать попытки совершить такие операции.

Мухаммед АЛЬ-МАССРИ, бригадир Службы общей разведки в Газе

— Что вы думаете об атаках женщин-самоубийц?

— Если вы видели погибшего отца и погибшую дочь, то вы никогда не зададите такого вопроса, как девушки становятся смертницами.

ВАИФА, учительница английского в школе, не замужем, сейчас получает второе высшее образование

— Как ты относишься к шахидкам?

— Я, конечно, против, если от взрыва умирают дети и женщины, но если она подрывает военных, то я считаю: это — справедливо.

• Исламистская партия, победившая на выборах в ПА полгода назад.** Хадис — сборник высказываний, приписываемых Мухаммеду, с детальным сводом правил поведения для мусульман.*** Боевое крыло ФАТХ.