Почему калининградцы, никогда не жившие в столице Восточной Пруссии, тоскуют по ней? Этот вопрос возникает передо мной каждый раз, когда приходится бывать в западном анклаве России.

От прежнего Кенигсберга не осталось почти ничего. Но даже то немногое, что осталось, дает представление о другой, более уютной, более основательной, более добропорядочной жизни, чем та, к которой за долгие годы советской власти привыкли наши соотечественники.

Приведу всего лишь один пример из сегодняшних будней Калининграда.

В самом центре Кенигсберга, архитектурно объединяя город, стоял прекрасный Королевский замок. Советские власти снесли его как «символ пруссачества», а на месте замка возвели здание, которое должно было бы олицетворять новую эпоху — советскую. Это удалось в полной мере. На расчищенной площадке вырос железобетонный монстр — Дом Советов. Власти возводили здание десять лет, но так и недостроили. С 1978 года Дом Советов разворовывался и разрушался. Десятилетиями пугая горожан мертвыми провалами окон, он еще более подчеркивал разницу между той жизнью, которая текла здесь многие века, вплоть до 1944 года, и той, которая пришла сюда после. В городе все чаще поговаривали, что здание снесут.

В 1995 году власти города и области приватизировали Дом Советов. Они создали акционерное общество «Культурно-деловой центр», которое должно было бы привлечь инвесторов и привести наконец здание в порядок.

Но годы шли, инвесторы не появлялись, и ОАО «Культурно-деловой центр» вплотную подошло к банкротству. В 2003 году кредиторы продали Дом Советов.

Нашлись-таки сумасшедшие люди, которые посчитали, что смогут развалину превратить в нечто приличное. Компания «Протострой» (а это именно она решилась на рискованную покупку) вывезла 14 тыс. тонн пришедших в негодность внутренних стен и перегородок, отремонтировала разрушенные железобетонные конструкции отдельных этажей, провела тепло- и энергоснабжение… Словом, вложила в здание 7 млн долларов. На глазах у изумленного города уродливый циклоп стал приобретать весьма привлекательный вид. Конечно, ему далеко было до Королевского замка, но он уже напоминал не чудом выжившее под бомбежками здание, а вполне приличный офисно-деловой центр. И тут произошло то, что часто случается в подобных ситуациях с нашими соотечественниками.

Когда дом разрушался, власти безучастно взирали на это безобразие. Когда же развалина усилиями нового собственника стала превращаться в нечто, что в будущем могло бы приносить доходы, власти этого пережить не желали. Они обратились в областную прокуратуру: законно ли «Протострой» купил здание? Прокуратура проверила и ответила: законно. Но вскоре сменился прокурор, и власти в надежде, что новый все-таки найдет в сделке криминал, обратились и к нему с тем же вопросом. Прокуратура снова проверила и снова ответила: законно.

И тогда власти, понимая, что по закону им ничего не обломится, провели совместное с представителями «Протостроя» совещание. На нем и нашли компромиссное решение: компания дарит городу 15 процентов площадей, а власти всецело поддерживают строителей в их усилиях привести в порядок здание.

Казалось бы, вопрос решен раз и навсегда. Но у области появился новый губернатор — Георгий Боос. Он не был на упомянутом совещании, а потому решил, что 7,3 млн рублей — слишком низкая цена за здание в центре города. И обратился в Генеральную прокуратуру с просьбой разобраться, законно ли «Протострой» купил недвижимость. Генпрокуратура ответила: законно.

Такой ответ губернатора совсем не устроил. И администрация обратилась в областной арбитражный суд, чтобы куплю-продажу признали недействительной. А дальше все получилось, как в анекдоте: на судебном заседании юрист администрации попросил суд отложить заседание, поскольку у администрации нет… аргументов, которые объяснили бы его требование.

Юрист добавил: доказательства администрация будет поставлять в суд по мере их поступления от следствия. Да-да, областная прокуратура, которая дважды проверяла сделку и отвечала, что все сделано по закону, на этот раз, противореча самой себе, возбудила дело по факту «превышения должностных полномочий неустановленными лицами, исполняющими управленческие функции в процессе банкротства».

В распоряжении «Новой» оказались два документа. Они раскрывают карты, которыми власть играет со своими гражданами. Первый документ — официальное письмо губернатора Бооса на имя тогдашнего генерального прокурора Устинова, в котором губернатор просит высокое должностное лицо обратить внимание на ряд операций, проведенных в Калининградской области в разное время. По мнению губернатора, эти операции нанесли вред области, и потому он просит генпрокурора проверить их законность.

К письму губернатор приложил информационно-аналитическую записку на 19 страницах. Именно в этой записке содержится то главное, ради чего, собственно, и обратился губернатор Калининградской области к генпрокурору. В ней излагается суть некоторых финансовых сделок, которые упоминаются в письме, и дается подробный комментарий каждой из них. Говорится в записке и о купле-продаже Дома Советов.

В одном из разделов записки весьма откровенно Генпрокуратуре предлагается схема, которая должна позволить администрации области отнять у бизнесменов их собственность. Цитирую: «Для того чтобы склонить ответчиков к возврату имущества, необходимо оказать на них максимально возможное давление со стороны правоохранительных органов. Активная роль прокуратуры, помимо принуждения к подписанию безоговорочного мирового соглашения (курсив мой. — И.К.), может существенно помочь в арбитражном разбирательстве».

Автор записки предлагает генеральному прокурору вступить в сговор и совершить преступление. Мало того что он предлагает использовать правоохранительную структуру как инструмент шантажа, он еще и предлагает Генпрокуратуре закрыть глаза на возможные преступления, если такие вдруг обнаружатся. Ведь цель автора записки — не установить истину, как можно судить по ее содержанию, а только принудить оппонентов к подписанию мирового соглашения на условиях администрации.

Попытаемся представить, как отреагировал бы генеральный прокурор на подобное письменное предложение, скажем, в той же Германии. Вне всяких сомнений, губернатору пришлось бы как минимум незамедлительно покинуть административное кресло. Но на Большой Дмитровке письмо и анонимное приложение к нему никого не смутили. Областная прокуратура приступила к «оказанию давления».

Поскольку под комментарием, поступившим в Генпрокуратуру вместе с письмом губернатора Бооса, нет никаких подписей, редакция направила главе администрации запрос.

«Уважаемый Георгий Валентинович!

В распоряжении редакции оказалась ксерокопия письма, направленного Вами в Генеральную прокуратуру 18.01.06, № 115/2. Речь в нем идет о необходимости проверить ряд сделок, совершенных в области в предыдущие годы и которые, на Ваш взгляд, носят криминальный оттенок. Просьба, как нам представляется, вполне закономерная и справедливая. СМИ неоднократно писали о сомнительных финансовых операциях, совершенных в пору губернаторства Ваших предшественников, об уголовных делах, возбужденных в связи с этими нашумевшими сделками. Смущает одно. В пакете с письмом, подписанным Вами, в Генпрокуратуру поступил и подробный комментарий к упоминаемым сделкам. Этот комментарий на 19 страницах не имеет подписей, поэтому редакция решила уточнить: знакомы ли Вы с этим комментарием и действительно был ли он отправлен в Генпрокуратуру вместе с Вашим официальным письмом? Дело в том, что в комментарии содержатся предложения Генпрокуратуре, несовместимые с действующим законодательством…».

Официального ответа от г-на Бооса редакция так и не дождалась. Но это не значит, что губернатор никак не отреагировал на наше письмо. Глава администрации обратился к одному из акционеров «Новой газеты» с предложением не допустить публикацию готовящейся статьи.

В Калининградской области любят рассказывать историю о том, как король Восточной Пруссии Фридрих II, человек весьма крутого нрава, долгие годы судился с крестьянином, желая отнять у него участок земли. Король проиграл суд. Но не воспользовался «иными каналами», кроме признанных законом, чтобы изменить решение суда в свою пользу.

Об этом тоже тоскуют россияне в бывшем Кенигсберге.