СюжетыОбщество

Марк МИНКОВ: СЕЙЧАС НАРОД — СИРОТА

СВИДАНИЕ

Этот материал вышел в номере № 34 от 11 Мая 2006 г.
Читать
У Марка Минкова удивительные глаза. Так и хочется сказать — светятся талантом. И это не банальная фраза, а факт. Он встречает меня на пороге своей квартиры — обаятельный и улыбчивый. Темные вьющиеся волосы слегка разбавлены сединой, на...

У Марка Минкова удивительные глаза. Так и хочется сказать — светятся талантом. И это не банальная фраза, а факт. Он встречает меня на пороге своей квартиры — обаятельный и улыбчивый. Темные вьющиеся волосы слегка разбавлены сединой, на лице едва проступают морщины. Скоро ему исполнится 62 года…

За свою насыщенную творческую жизнь знаменитый ученик знаменитого Арама Хачатуряна сочинил музыку более чем к ста фильмам. Среди них — «Следствие ведут знатоки», «Мы из джаза», «В зоне особого внимания», «Приключения Незнайки»… Подарил народу вневременные песни «Не отрекаются любя», «Ты знаешь, все еще будет», «Ты на свете есть у меня», «Старый рояль». Плодотворно сотрудничал с театром — на его счету опера для детей «Волшебная флейта», балет «Разбойники» и вокальные циклы на стихи Блока, Лорки, Черного и Бернса.

…Мы сидим в просторной гостиной, где каждая деталь доходчиво объясняет посетителю: здесь живет Композитор. Минков с сигаретой в пальцах расположился напротив меня под живописным портретом школы Рокотова. Мы, конечно, говорим о музыке — современной ему, нынешнему поколению, веку.

— Марк, чем вы живете сейчас?

— Я сочиняю музыку к фильму, название которого — пока тайна. Хотелось бы, чтобы музыка и песни, которые я предполагаю создать для него, стали такими же популярными, как некоторые из моих предыдущих киноработ. Картина еще не снята до конца, но я видел кое-какие материалы. Мне понравилось то, что уже сделано. Однако не следует забывать, что кино — это не только актеры, режиссер и оператор, но и музыка. Я пытаюсь предложить свой вариант музыкального оформления. Результат еще неизвестен. Раньше можно было договориться обо всем заранее. Сейчас режиссер не может сказать, что у него получится. Надеюсь, что картина будет успешной.

Я получаю огромное удовольствие от работы в театре, которая сейчас для меня предпочтительнее работы в кино. Моя последняя работа была написана для Театра Антона Чехова — к спектаклю, в котором Геннадий Хазанов исполняет роль Наполеона. Еще одна недавняя работа была сделана для МТЮЗа. Это музыка к постановке Генриетты Яновской «Необычайные приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна». Проще говоря — к «Тому Сойеру», в котором звучат десять песен. А единственный непоющий Гекльберри Финн исполняет рэп. Этот номер имеет настолько большой успех, что зрители сначала берут автограф у Гека, а уже потом у главного героя. Еще я до сих пор надеюсь на театральную постановку моей музыкальной драмы «Белая гвардия», которую написал более 15 лет назад… А вообще сегодня говорить о творческих планах не так просто, как раньше. Судьба произведения и его творца находится в руках тех, кто может платить.

— Можно ли сегодня говорить о кризисе современной музыки в целом?

— Во все времена был кризис того или иного жанра, но потом все возвращалось на круги своя. Я уверен, что сейчас происходит то же самое. И первое, что нужно сделать, чтобы ускорить этот процесс, — ввести закон о спонсорстве и меценатстве. В Госдуме о нем говорят уже сто лет, но кому-то невыгодно его реализовывать.

— А пока на экранах телевизоров мы видим абсолютно бездарных исполнителей, разносчиков примитивизма. Музыкальная составляющая их песен — незамысловатый мелодический ряд, как правило, сворованный у такого же бездарного выскочки…

— Это не искусство, у такого явления другое название — шоу-бизнес, с ударением на второе слово. Об этом не хочется и говорить.

— К сожалению, нас кормят только этим, а хочется слышать другую музыку…

— Увы, не каждому. Почему-то все попсовые передачи имеют очень высокий рейтинг. Я думаю, что народ заслуживает того правительства, которое имеет, и музыки, которую ему преподносят. Иначе кому бы это было нужно? Сегодня на ТВ у нас нет хорошей эстрадной музыки, нет классики, причем не только музыкальной. Наступило новое тысячелетие, новая эпоха. Ничего не изменится, пока мы не начнем как-то иначе встраиваться в нее и не поймем, что наши нынешние приоритеты — фальшивка.

— И все же в чем причина такого упадка?

— Огромное количество «мозгов» уехало из страны, сознавая свою ненужность. Фундаментальная наука оказалась так же не нужна, как и нормальная музыка. Я говорю об этом со знанием дела. Все мои друзья, занимавшиеся ею, были вынуждены покинуть Россию, потому что их работа здесь была не востребована. Почти все хорошие исполнители тоже уехали. В 1991 году я опубликовал большую статью о том, что всегда можно найти новые месторождения нефти и газа, но, когда уедут умы и таланты, нефть и газ останутся, а страна будет уже другой.

— Современные исполнители — звезды-однодневки. Они появляются и исчезают толпами. Показательное явление — русский праздник. За столом люди поют старые добрые песни знаменитых композиторов, и никому не придет в голову петь новомодную попсу.

— Песни, сочиненные в старое время, были честными, это были песни о главном. Они затрагивали душу народа. Сегодня душа народа — это те люди, которые смотрят по телевизору юмористические передачи и концерты поп-звезд. И вместо того чтобы сказать «берет за душу», говорят «фишка». Современное кино и музыка создаются прежде всего для подростков, чьи деньги и формируют кассы. На эстрадные концерты и в кино они ходят гораздо чаще, чем в консерваторию.

— Вам поступали предложения написать музыку для современных эстрадных исполнителей?

— Мне это не интересно. Кроме того, сегодня никто не знает, кто автор музыки. И только на ТВ в титрах в бешеном темпе прокручивается «барабан». Его еще называют «братской могилой». Имена людей, создававших композицию, в ней и похоронены. Может быть, если бы фамилии авторов назывались сегодня, появлялось бы меньше некачественных песен. Возможно, кто-нибудь постыдился бы, что из-под его пера выходит явная халтура.

Довольно давно я сочинил три песни на стихи Ларисы Рубальской по ее же просьбе, отдал их ей, а она — трем исполнителям, для которых они были написаны. Мне не очень понравилось, как прозвучали эти произведения. Более того, меня даже не позвали на запись. Раньше такое поведение расценивалось как неуважение.

— Каждый год консерватория выпускает определенное количество композиторов. Наверняка среди них есть талантливые молодые люди. Почему нам неизвестны их имена?

— Я не знаю и не представляю, в каком состоянии сейчас находится кафедра композиции. Я давно окончил консерваторию, и с тех пор как умер мой учитель Арам Хачатурян, мне стало там нечего делать. Когда я учился, наряду с ним в консерватории преподавали Хренников, Шнитке, Щедрин. Можно по-разному относиться к их музыке, но это люди первого ряда, общение с которыми позволяло подняться на качественно новый уровень и поверить, что у тебя есть определенные способности, если с тобой занимается такой педагог.

Думаю, в стенах консерватории до сих пор создается серьезная музыка. К сожалению, эти произведения можно услышать в лучшем случае на «Московской осени». Но я убежден, что настоящий творец обязательно прорвется, несмотря ни на что. Музыкальное искусство переживает не лучшие времена. Уезжают талантливые исполнители, потому что здесь, на Родине, им платят крохи. Несколько лет назад я был на концерте одного талантливого виолончелиста, прошедшем с большим успехом в Малом зале Московской консерватории. Я не мог поверить, когда он рассказал мне, какие позорно малые деньги он получил за этот концерт. Сейчас он преподает в одной из зарубежных консерваторий.

Творческие союзы брошены и забыты. У них даже нет денег, чтобы выпускать небольшие брошюры с афишами. Если раньше руководителями Союза композиторов были такие личности, как Хренников, Хачатурян, Дунаевский, то сейчас имена людей, возглавляющих его, никто не знает. Развалились Союз писателей и Союз художников. И все же в восприятии прекрасного произошли определенные изменения. Люди стали ходить в театр и читать книги.

— И все-таки молодежь охотно клюет на попсу…

— Всегда существовало разделение на элитарное искусство и массовую культуру. Одни люди ходили в консерваторию, а другие — на ярмарку, послушать, как играет мужик на баяне, и посмотреть, как пляшет медведь.

— У нас поощряется интерес ко второму.

— Потому что массовое зрелище имеет широкий охват. Если неподготовленному человеку дать почитать Иосифа Бродского, он не сможет его воспринять. Когда я был молодым, главным для меня было то, что я напишу, а не сколько я заработаю. Сейчас другое время. Люди стремятся получить большее количество денег за максимально короткие сроки, считая, что они станут свободными. А творец не бывает сытым. Если же говорить об истинных ценителях элитарного искусства, то они всегда составляли очень тонкую прослойку. Им противопоставлялся народ. Но кого считать народом? Тех, которые ходят на балаган и смотрят музыкальные или юмористические программы по телевизору? Среди них тоже есть много талантливых людей, просто искалеченных массовой культурой.

— Что же будет дальше?

— Мы придем к истине, но только методом проб и ошибок. Не надо мудрствовать лукаво, царь Соломон сказал: «И это пройдет». На смену придет что-то новое. И я надеюсь, что это новое будет очень светлым. Иначе мы просто исчезнем как нация… Бесполезно спрашивать, что происходит с искусством, потому что непонятно, что происходит со страной. Наш особый путь всегда одинаково заканчивается — бунтом. Надеюсь, что в этот раз такого не произойдет. Ведь бунт никогда не приводит ни к чему хорошему.

У нашей страны богатая история. Она не может так резко оборваться. Перемены произойдут, когда будет побеждена жуткая бедность, которую не видно из Москвы, когда люди начнут думать не только о том, как набивать свои карманы, но и о том, что добавка к пенсии в размере ста рублей — это ничто, когда люди наконец поймут, что их ждет нормальная работа и есть смысл двигаться вперед. Сейчас народ — сирота. Может быть, в этом и кроется причина всех бед. Ведь в детском доме воспитывают иначе, чем в любящей семье. Хочется, чтобы нас воспитывали в любви и уважении.

Мы должны наконец понять, что же будет потом, куда мы идем и зачем мы живем в этой стране. Я живу для того, чтобы сочинять музыку. Но я до сих пор не понимаю, для чего живет страна. Народу перестали доверять. В 1991-м, радуясь победе Ельцина, люди говорили «мы». И мы были вместе. Теперь мы указываем наверх и говорим «они». Тогда, наверное, мы поступали правильнее, потому что всегда должны существовать великие утопии. Хотя это была даже не великая утопия, а маленькая революция партийных секретарей второго ряда.

Мне очень жаль наших дедушек и бабушек, которые из нормальной жизни были вынуждены перейти в социализм, жаль наших родителей, переживших страшную Вторую мировую. Не хочу больше жалеть никого в нашей стране.

— И все-таки можем ли мы надеяться на появление новой классики?

— Классическая музыка всегда была понятна узкому кругу людей. Я думаю, что возникнет другая, более демократичная музыка. Может быть, она станет неким сплавом того, что было раньше, с чем-то новым. Главное — наличие красивой лиричной мелодии, которая отсутствует в современной музыке. Чувственная и гармоничная музыкальная тема очень важна. Не случайно Чайковский — самый популярный композитор в мире. Когда-то его ругали за то, что его музыка носит оттенок пошлости. А оказалось, что она лучше всего воспринимается людьми во всем мире. Надеюсь, в будущем возникнет новая классика, основанная на мощной романтической теме, и будут деньги, чтобы ее мог исполнять хороший оркестр, и будет существовать заказ. Потому что композитор не может сочинять произведение лишь в надежде, что оно прозвучит когда-нибудь после его смерти. За такую работу надо платить, чтобы человек не думал о том, как бы ему наскрести себе на хлеб. Государство должно брать на себя заботу о творческих людях. Композитор не может нарисовать портрет Путина и за это попросить у него денег, у него другое предназначение.

— Вас узнают на улицах?

— Редко. Я не звезда экрана. А кто у нас главные звезды экрана? В первую очередь — Владимир Владимирович Путин, а потом — кто-нибудь из артистов. Я не так часто появляюсь на телевидении, как люди, снимающиеся в сериалах. И мне это не нужно. Для меня важно, чтобы узнавали и любили мою музыку.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow