Во вторник в Верховном суде Северной Осетии заслушали показания начальника инженерных войск 58-й армии Гаглоева. Другие свидетели: Руслан Аушев и Михаил Гуцериев (именно они в основном вели переговоры c террористами), командир одного из стрелявших танков сержант Годовалов, командующий внутренними войсками Северо-Кавказского военного округа Внуков в суд не явились.
Невнятный доклад секретаря суда о явке в суд спровоцировал ложную сенсацию. Некоторые СМИ сообщили о том, что судебная повестка наконец направлена и директору ФСБ Патрушеву, которого бесланцы долго и безуспешно пытались вызвать как свидетеля. Однако в секретариате суда пояснили, что возникла путаница: Патрушева в суд никто официально не вызывал. Директору ФСБ отправили телеграмму с просьбой помочь найти подчиненного, бывшего начальника УФСБ Ингушетии генерала Корякова. После Беслана Коряков поменял место службы, и разыскать его теперь не представляется возможным.
— Мы уже писали Патрушеву, — сообщили в суде. — Он нам Андреева помог привлечь. А то тоже никак не могли отыскать…
Выступавший во вторник Андрей Гаглоев — начальник инженерных войск 58-й армии. По официальной версии, именно он и его подразделение первыми начали обезвреживать взрывные устройства в спортивном зале. Впрочем, как теперь выяснилось, разминирование спортзала вовсе не входило в задачи Гаглоева — это, по сути, было актом его доброй воли. Руководители контртеррористической операции поручили армейским взрывотехникам… стоять в третьем кольце оцепления. Приказа о разминировании школы саперы так и не дождались и решили действовать самостоятельно.
— Какая перед вами задача стояла? — спросил Гаглоева Таймураз Чеджемов, представляющий интересы потерпевших.
— Задача стояла обеспечивать блокирование и… Это все. Задача — только обеспечивать блокирование, — как-то даже растерялся Гаглоев.
— А что же вы тогда в спортзал пошли?
— А вы бы не пошли? Просто пошел и все.
— Вам поставили задачу блокирования, а вы пошли в зал. Какой-то мотив был?
— Мотив был спасать людей.
Показания Гаглоева, совершенно безликие сами по себе, становятся любопытными в сопоставлении с показаниями других участников операции. Так, Борис Дзгоев, руководитель осетинского МЧС, на одном из недавних слушаний рассказывал о том, как тушили пожар в спортзале. Пожарные приехали только через два с лишним часа после появления возгорания — до этого приказа на тушение не поступало. Дзгоев сообщил, что в 15.20, когда пожарным наконец разрешили приступить к работе, живых в спортзале уже не было. Хотя он тут же оговаривается, что живых не было только по версии следствия: «Я просто беру заключение судмедэкспертизы. И на основании этого я вам говорю. А в тот момент, кто там был живой… Может, без сознания был кто-то».
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68
Гаглоев, покинувший спортзал всего за несколько минут до прибытия пожарных, утверждает обратное:
— Когда я уходил, продолжалась эвакуация, живые там еще были.
Это обстоятельство — были ли к трем часам в школе живые заложники — очень важно, потому что, видимо, именно в это время по зданию впервые выстрелили из танков. Сам Гаглоев, хоть и стоит твердо на том, что танки стреляли ночью, все же подтверждает, что подвели их к школе уже к трем часам дня.
И еще одна нестыковка в показаниях свидетелей. Дзгоев утверждал, что ему было приказано вывести своих пожарных из школы в районе 16 часов. Он связал это с необходимостью разминирования спортзала. А Гаглоев, который руководил саперами, заявляет, что вывел своих подчиненных еще раньше и до следующего дня они туда не возвращались. По показаниям Гаглоева, взрывотехников ФСБ в то время в школе тоже не было:
— Эта группа находится, по-моему, в Москве. Прибыли они… По крайней мере, ночью их уже видел, они были на месте.
Выходит, в районе четырех часов руководство штаба вывело из школы саперов и пожарных и примерно в то же время к зданию стянули танки. Для полноты картины стоит отметить, что есть еще показания пострадавших, по которым в это время из танков стреляли.
Также Гаглоев рассказал о том, каким способом было установлено, что в здании, по которому стреляли из огнеметов и танков, на тот момент не было заложников. Все предельно просто: расстреляли школу, с утра разобрали развалины, трупов под ними будто бы не обнаружили.
Гаглоев высказал свою точку зрения о мотивах применения танков:
— Вы понимаете, когда у вас в подразделении гибнет 5—6 человек… Группа, которая штурмовала, она потеряла убитыми людей. Когда у вас гибнут люди, у вас нет никакого желания оставлять <в живых> человека, который стрелял.
В зале поднялся шум: у спецназовцев 10 человек погибло, а у бесланцев — одних детей почти две сотни. Но Гаглоева, кажется, эти крики не убедили.
Гаглоевское заявление даже подсудимого Кулаева вывело из себя. До сих пор крайне тихий и неразговорчивый, он вдруг выступил с развернутой критикой действий силовиков:
— Вы зачем танки и огнеметы пригнали? Вы что, Берлин брать ехали?..
Гаглоев реплику Кулаева оставил без ответа.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68