РасследованияПолитика

КОГДА СТРЕЛЯЛИ ТАНКИ

РАССЛЕДОВАНИЯ

Этот материал вышел в номере № 89 от 27 Ноября 2005 г.
Читать
Усилия жителей Беслана, весь год проводивших собственное расследование теракта, не прошли даром. Сегодня на суде по обвинению в терроризме Нурпаши Кулаева в качестве основных вопросов рассматриваются эпизоды обстрела школы из танков и...

Усилия жителей Беслана, весь год проводивших собственное расследование теракта, не прошли даром. Сегодня на суде по обвинению в терроризме Нурпаши Кулаева в качестве основных вопросов рассматриваются эпизоды обстрела школы из танков и огнеметов. То есть в суде сейчас исследуется мера ответственности членов оперативного штаба, военнослужащих 58-й армии и сотрудников ФСБ за последствия операции 3 сентября 2004 года.

Полагаю, что это только начало «бесланского списка», состоящего из фамилий тех должностных лиц, чьи действия, по мнению жителей Беслана, могли привести к гибели их близких. Вместе с обстоятельствами применения танков и огнеметов на суде особо исследуются факты умышленного занижения количества заложников и непосредственный ход переговоров с боевиками, возможное участие в этих переговорах Аслана Масхадова.

Пока в суд вызывают свидетелей обвинения. Всего их 69 человек, среди них много детей (бывших заложников), военные 58-й армии, Дзасохов, Аушев, Андреев и — ни одного представителя центрального аппарата ФСБ и администрации президента РФ.

Несмотря на то что сотрудников Центра спецназначения (ЦСН) ФСБ и заместителей Патрушева активно прикрывают и прокуратура, и военные, и чиновники, вызывать их в суд все равно придется. Потому что из показаний все тех же военных и пяти членов оперативного штаба (а также материалов расследований парламентских комиссий) уже абсолютно ясно: и боевой операцией, и штабом руководили высокопоставленные сотрудники спецслужб, а информационное обеспечение организовывали сотрудники администрации президента РФ, из которых засветился заместитель пресс-секретаря президента Дмитрий Песков.

На прошлой неделе показания давали военнослужащие и командующий 58-й армией генерал Соболев. Все они настаивали, что и танки, и огнеметы были применены уже после активной стадии штурма — приблизительно в 21.00—21.30 3 сентября. Что интересно: в показаниях, данных на предварительном следствии, многие из этих военных не могли указать точное время стрельбы, а через год это время вспомнили. Надо сказать, что военные давали предварительные показания, когда факт применения танков следователи пытались скрывать от потерпевших. И только когда потерпевшие поставили вопрос ребром, следствие заговорило сначала о том, что танки стреляли болванками, а потом — что стреляли вечером, когда в школе не осталось живых заложников.

Настораживает тот факт, что со свидетелями накануне судебного заседания активно общалась прокурор Семисынова (что зафиксировали адвокаты потерпевших). Зал судебного заседания внимательно следит за выражением лица г-на Шепеля: каждый раз, когда военные говорят о выстрелах в 21.00, он начинает довольно улыбаться (по выражению бесланцев, «балдеть»). Но когда звучат показания потерпевших, что танк стрелял по окнам столовой и актового зала между 15-ю и 16-ю часами 3 сентября, лицо Шепеля «свирепеет» (по наблюдению опять же потерпевших), а госпожа Семисынова протяжно вздыхает и иногда говорит «мать моя…» (вздохи и слова записаны на диктофоны).

Из показаний Александра Исакова, военнослужащего в/ч 12356.

Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:

— …По школе все-таки стреляли? Вы наблюдали?

— Я не наблюдал. С того места это невозможно было. Потому что железная дорога, и с правой стороны частный сектор. Я слышал — стрельба. Но откуда куда, не могу сказать.

— Исаков, вот установлено из документов, что было произведено семь выстрелов из танка. Вы слышали?

— Я слышал где-то в 21— 22 часа. Это уже было с наступлением темноты.

— А как вы считаете, ночью можно вести стрельбу из танка по террористам?

— Конечно!

— А куда стреляли?

— Я так понял, что нужно было разрушить стену.

— И семь выстрелов из танка сделали, да? Огнемет мог разрушить стену?

— Нет. От него больше эффекта огнем.

— Гранатомет?

— Гранатомет может.

— Вот 10 выстрелов из гранатомета было произведено, и все это ночью, да?

— Я не могу точно сказать. Я знаю, что танк стрелял ночью.

— Но по звуку вы не слышали — из гранатомета?

— Там периодически слышались выстрелы. Но я не обращал внимания, из чего стреляли.

— Но вы же грамотный офицер! А как, по-вашему, вот в школе полно заложников, и стреляют танки в это время по школе. Могли пострадать там живые заложники?

— С такими стенами, вот как в школе, навряд ли.

— А террористы могли пострадать?

— Могли, конечно. Смотря куда стрелять. Если выстрел произведен в окно, то, конечно, могли пострадать. А если в стенку…

— Значит, из танка в темноте они вели прицельную стрельбу по террористам. Они могли пострадать, а заложники не могли.

— Я не командовал танковым подразделением, я не могу сказать.

— Как вы думаете?

— Конечно, могли пострадать. Если попадание было в окно, конечно, могли. И те, и другие, конечно, само собой.

Адвокат:

— Вы говорили в ходе своего выступления, что перед вами была поставлена задача. А кто ставил вам задачу?

— Командующий армией ставил задачу, генерал-лейтенант Соболев.

— Лично вам?

— Да, лично мне ставил задачу.

— А Соболеву кто ставил?

— Я не знаю. Дело в том, что он мне ставил задачу до момента, когда я не передал технику в личный состав ФСБ. А потом нам на каждую группу, на каждую единицу техники поставили сотрудников ФСБ, которые руководили нашими действиями… Передо мной задача была поставлена такая, что представлялся сотрудник «Альфы», «Вымпела», и все задачи будет отдавать он.

— Он представился?

— Он представился, но я сейчас не могу сказать, потому что не помню.

— Опишите его.

— Но они в спецобмундировании все были, и тяжело описать очень.

— Он документ представлял?

— Да. Он представлял документ. Но я не помню сейчас…

— Вы поступили в распоряжение представителя ФСБ, фамилию которого вы не помните и не можете его описать. Так?

— Да.

— А вам говорили что-нибудь о количестве заложников?

— Я сейчас не могу вспомнить. Такие вот мелочи я не вспомню просто.

Из показаний Киндиева Виктора Валериановича, военнослужащего в/ч 66431, командовал тремя БРДМ и тремя танками Т-72.

Прокурор Николай Шепель:

— Что вы можете сказать по поводу первых взрывов?

Киндиев:

— Взрывы я и слышал, и видел. Сначала идет звук, потом, если со стороны ДОСААФ на школу смотреть, то с левой стороны с крыши полетели стружка, осколки, остатки крыши этого здания. Теперь я знаю, что это был спортзал. Сначала взрыв — и потом полетела стружка. Это было между первым и вторым взрывами…

Эти показания Киндиева очень важны. Наши военные, которые находились вблизи школы, до сих пор утверждали, что не видели первых взрывов. И показания Виктора Киндиева — это неожиданные показания. Они подтверждают другие свидетельства о природе первых взрывов и доказывают, что эти взрывы были извне.

Виктор Киндиев не смог назвать фамилию офицера ФСБ, которому передал свои три БРДМ и три танка Т-72:

— Фамилию офицера ФСБ не могу сказать. Я ее не знаю. Но когда я знаю человека в лицо, мне документы смотреть не надо. Почему я знаю его в лицо? Потому что при постановке мне задачи генералом Соболевым этот офицер в штабе присутствовал. И после получения задачи на передачу танков в оперативное подчинение ФСБ Соболев сказал: к тебе придет человек, которого ты знаешь. Соболев его должен знать. Тот офицер ФСБ, которому я должен был передать танки, он руководил «Альфой» и «Вымпелом»… Ну а непосредственно командовал моими танками другой офицер ФСБ, который сказал мне, что получил от высшего офицера ФСБ задачу поставить танки на фугасное действие, которое приводит к разрушению…

Адвокат:

— Были ли в школе на момент стрельбы из танков раненые заложники?

Киндиев:

— Это был бой. Когда бой — есть и убитые, и раненые, без этого не бывает. Полностью отрицать, что там были раненые или убитые, я не могу.

— А вы не слышали выстрелы по школе из огнеметов и гранатометов?

— Я слышал выстрелы из гранатометов и из огнеметов. Но с той стороны школы, где я находился, не стреляли. С другой стороны школы (где расположены пятиэтажки, на крышах которых обнаружены тубусы из-под огнеметов. — Е.М.) выстрелы были слышны. Но было ли это из школы или в школу, я утверждать не могу, потому что не видел. Это (стрельба из огнеметов и гранатометов. — Е.М.) было, как только начался штурм, буквально сразу, через 5—10 минут.

…Надо учесть, что выстрелы из гранатометов и огнеметов специалист может различить, и Киндиев это подтвердил. Он же подтвердил, что во время штурма уже сразу начали применять огнеметы. Стрелять из огнеметов могли сотрудники ЦСН ФСБ, у боевиков огнеметов не было. Это признает прокуратура. Но та же прокуратура утверждает, что и из огнеметов стреляли по школе после 21.00. Всего, по версии прокуратуры, по школе были произведены 9 выстрелов из огнемета, 10 выстрелов из гранатомета и 7 выстрелов из танка. То есть 26 выстрелов были сделаны уже тогда, когда активная фаза боя закончилась и спецназ контролировал школу.

Генерал Соболев сообщил суду, что стреляли по засевшим в школе боевикам, которые уже после 21.00 убили двух сотрудников «Альфы». Однако уже в 18.00 3 сентября журналистам было сообщено точное количество убитых и раненых сотрудников ЦСН ФСБ. Кроме того, подвал школы абсолютно цел, не повреждена штукатурка, нет следов выстрелов даже из автоматического оружия. Зато есть следы попадания танковых снарядов в столовую и актовый зал. Полностью разрушено (см. фото № 2) параллельное спортзалу крыло школы.

Именно эту часть здания утром 4 сентября в срочном порядке расчистили экскаваторами, и весь «мусор» вывезли «КамАЗами» на свалку в карьер. Среди этого «мусора» потом оказались детские вещи.

Из показаний Данилова Бориса Николаевича, военнослужащего в/ч 66-431.

Адвокат:

— Скажите, пожалуйста, а третьего сентября по школе стреляли?

Данилов:

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68

— Я не видел, кто стрелял. <…>

— А штурм наблюдали?

— Ну, мне угол школы был только виден с моего командного пункта.

— То есть вы не можете сказать…

— Да, я не могу сказать.

— Школу вам не было видно?

— Я угол только видел.

— То есть самого штурма не видели? Как стреляли по школе, тоже не видели? А вы знаете, что ваши свидетельские показания внесены в постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по применению огнеметов?

— Не понял…

Адвокат:

— Ваша честь, можно Кесаевой (Элла Кесаева, потерпевшая, в школе погибли оба племянника и муж сестры. — Е.М.) вопрос задать? Кесаева, вы слышали выстрелы или видели выстрелы из танка?

— Да, видела.

— Во сколько это было?

— Видела где-то… с 3 часов до 4 часов. Стреляли около дома Дзагоева.

— Это было днем?

— Днем, да.

— И что вы еще делали?

— Я смотрела и кричала.

— Что вы кричали?

— «Куда вы стреляете? Там же дети!».

— Данилов (это адвокат обращается к свидетелю. — Е.М.). Вот живой человек, который видел, что танки стреляют.

Свидетель Данилов:

— У меня не было танков в подчинении.

Адвокат:

— У нее тоже не было в подчинении танков. Но она говорит, что танки стреляли около 4 часов дня. А вы почему-то не слышали…

— Я не слышал.

— Она неправду говорит?

— Я был очень далеко от этого места. (Напомню: свидетель Данилов находился от школы на расстоянии 250 метров. — Е.М.)

— Вы можете отличить стрельбу из гранатомета, огнемета и танка?

— Могу отличить. <…>

— Из танков выстрелы слышали?

— Из танков не слышал.

Потерпевшие выкрикивают из зала: «Можно спросить Кулаева? Он же тоже там был. Кулаев, ты слышал?».

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

— Меня уже не спрашивают. Уже напрямую задают, кому хотят. Это что такое, а?! Царахова! (Потерпевшая. — Е.М.) Я прекрасно понимаю ваше состояние, но есть порядок в судебном зале. У вас вопрос к Кулаеву?

— Да.

— Пожалуйста, задавайте.

Царахова:

— Непосредственно стреляли же в столовую танки, а он был в столовой. Ты слышал или видел, стреляли танки или нет?

Нурпаша Кулаев:

— Я видел и слышал, стреляли танки туда.

— Во сколько это было?

— Ну, я время не знаю. Когда не выпрыгнул я еще из окна, тогда они стреляли.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

— Можно Кулаеву задать вопрос? Кулаев, скажите, вот вы говорите, что слышали выстрелы.

Кулаев:

— Да.

— Вы выстрелы из гранатомета, танка отличаете?

— Да, отличаю.

— Каким образом?

— Я знаю выстрел танка и гранатомета. У нас восемь лет уже война идет.

— Так вы слышали или видели?

— Я сам видел, как он стрелял.

— А где вы находились в это время?

— Я в столовой был. И метров 70 — там танк был.

— Вы же на полу сидели, вы говорите, что сидели на полу. У нас есть свидетели, которые подтверждают.

— Я там у окна сидел, там все видно было. Там танк был.

— И во сколько это было по времени?

— Время я не знаю. После этого минут через 15 я выпрыгнул через окно.

— Вы имеете в виду — после взрывов?

— Когда танк стрелял, я в столовой находился. Там на второй этаж стреляли, и оттуда все кирпичи падали.

— Со второго этажа падали?

— Рядом со столовой падали.

— Это было еще до того, как вы сбежали оттуда, да?

— До этого было это. Когда они стреляли, я не бежал, я там внутри был. Этот мужик, который со мной рядом сидел, вместе мы смотрели, как они стреляют.

По итогам допросов военнослужащих можно сделать выводы. Показания их совпадают в ключевых моментах: танки и огнеметы стреляли после 21.00, первых взрывов (характерного дымового облака в виде гриба) не видели, имен и фамилий офицеров ЦСН ФСБ, которым передавали БТРы и танки, не знают.

Командующий армией Соболев сказал, что назвать начальника ЦСН ФСБ и других сотрудников спецслужб, участвовавших в штурме, не может, так как это — государственная тайна.

— Во всех странах есть люди, чьи имена засекречены. Потому что у них есть дети, — в частности, сказал он.

Зал понял, что имел в виду генерал Соболев.

Но все-таки о детях генерал Соболев сказал зря.

Полностью стенограмма на сайте www.pravdabeslana.ru

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow