Грозненские студенты Муса Ломаев и Михаил Владовских признаны Верховным судом Чечни невиновными и оговорившими себя под бесчеловечными пытками.

Сначала — как это бывает обычно. Нет, даже не обычно — всегда. Забрали — били — взял на себя, что требовали, — осудили — 17–20 лет, как пить дать… И давно уже никто не желает разбираться, кто там в чем прав и виноват — в делах по так называемому «исламскому терроризму». То есть: если на тебя вешают ст. 209-ю («бандитизм», выразившийся в «джамаате», как это принято писать в приговорах), вдогонку 205-ю («убийство»), обязательно 222-ю («незаконное хранение…»), то сострадания и внимания не жди, даже если все от первого до последнего слова сфабриковано. В судейских кругах укоренилось, что если есть в обвинительном заключении фразы про «заложил, подорвал, участник НВФ», то все это под копирку переползает в приговоры. Скопировать — и забыть, углубление в такие дела небезопасно: если судья начнет вести дело к оправданию, то самого его тут же заподозрят в симпатиях к террористам и ваххабитам. Кому охота себе жизнь осложнять?

Именно такое дело — очередное, типичное, оказалось перед судьей Верховного суда Чечни Р. Солтамурадовым в начале этого года. И судья Солтамурадов ксероксом не стал.

Итак, из бумаг, под которыми стояла подпись прокурора, следовало, что Муса Ломаев и Михаил Владовских, грозненские студенты, в 2002 году «добровольно вступили в устойчивую вооруженную группу (банду)… и приняли непосредственное участие в совершаемых ею нападениях, а именно: 20 сентября 2002 года, примерно в 14 часов… заложили изготовленное Владовских на основе танкового снаряда самодельное взрывное устройство на ул. Краснофлотской Октябрьского района г. Грозного и подорвали на нем «УАЗ», в котором следовали сотрудники оперативной группировки… (двое милиционеров из Свердловской области погибли)… 31 августа 2003 года, примерно в 16 часов 25 минут… заложили самодельное взрывное устройство в 300 м от КПП, расположенного по Старопромысловскому шоссе, и подорвали автомашину «Урал», на которой ехали сотрудники СОМ Новосибирского ГУВД (пять сотрудников получили контузии)… 22 января 2003 года… совершили разбойное нападение на гр-на Аюбова по ул. Краснофлотской, 9… и завладели 12 000 рублями…».

Звучало ладно, но смущало, что в качестве доказательств предъявлялись ТОЛЬКО ПРИЗНАТЕЛЬНЫЕ ПОКАЗАНИЯ Мусы Ломаева (Владовских ни разу ни в чем не признался) — и больше ничего. Точнее, все остальное в деле было перепутано, и концы не сходились с концами абсолютно. Если Владовских вменялось, что он, к примеру, привел ВУ (взрывное устройство) в действие «соединением проводов», то, согласно взрывотехнической эспертизе, тамошнее ВУ было приведено в действие «дистанционно»… О деталях прокуратура не заботилась…

Более того, на судебных заседаниях быстро выяснилось: Ломаев и Владовских, собственно, не слишком знакомы друг с другом — их «соединили» в «банду «джамаат» уже в изоляторе временного содержания Ленинского РОВД Грозного.

Там же в «джамаат» к ним прилепили еще одного им не знакомого человека — Муслима Чудалова. Согласно материалам делам, пришедшим в суд, Чудалов даже руководил действиями студентов, а схватили его как раз, когда шел суд над студентами — за «совершение» деяний вместе с Ломаевым и Владовских.

Оказавшись в ИВС, Чудалов стал выдавать «чистосердечные признания» с немыслимой скоростью — за два дня, 11 и 13 января этого года, он сознался в 15 преступлениях, совершенных в составе «джамаата», причем одно преступление страшнее другого. Часть из них Чудалов «совершал» с Ломаевым, часть — с Владовских. Очевидно, для удобства написания обвинительных заключений.

3 февраля 2005 года гособвинение (представители Ленинской районной прокуратуры Грозного) предъявило Муслима Чудалова суду для дачи показаний против Владовских и Ломаева. То, как Чудалов при этом выглядел, не оставляло простора для фантазий — левая часть лица Муслима была просто сожжена, руки и ноги опухшие, все в кровоподтеках, идти не может, его несли охранники в каком-то сомнамбулическом состоянии, будто бы под сильнодействующими препаратами…

Из приговора по делу № 20167: «…Чудалов в зал судебного заседания был доставлен в беспомощном состоянии с явными следами побоев и поддерживался при его допросах конвоем…». (Выделено судьей Солтамурадовым. — А.П.)

Заплетающимся языком по требованию гособвинения Чудалов подтвердил все свои показания против Ломаева и Владовских. И против себя, конечно. А судья Солтамурадов, несмотря на все протесты прокуратуры, назначил выездное заседание с новым допросом Чудалова прямо в грозненском СИЗО № 1.

Из приговора: «…При допросе дополнительно в СИЗО-1, Чудалов пояснил, что его показания не соответствуют действительности… Его задержали и с 8 января по 7 февраля он содержался в ИВС Ленинского РОВД, пока не зажили побои. Следователь зашел и спросил: «Признаюсь ли я?», он ответил: «нет!» (Лексика и пунктуация оригинала. — А.П.) И его начали избивать…. Его избивали оперативные работники Ислам, Руслан, Ибрагим, и он может их опознать, они же сопровождали его на первый допрос до Верховного суда и пригрозили расправами над ним и его родственниками, если он не подтвердит свои показания и сказали винить Владовских. Его заставили оговорить. Он не смог терпеть все эти пытки. Ему и сейчас бывает страшно, когда просто открывают дверь… Ни в одном из этих преступлений он сам не участвовал… говорил об этом, потому что его оперативные работники заставили говорить. Они каждую дату из этих преступлений сами ему называли, говорили: «где ты участвовал» и избивали… Заставляли выучить наизусть текст и озвучивать… На выезде оперативные работники все сами показывали, и в один день они полностью объехали все места… Когда он адвокату сказал, что его избивают, он ему ответил «держись». (Так называемый «назначенный», бесплатный адвокат. — А.П.)… Оценивая вышеуказанные доказательства, суд находит их сомнительными… опровергающими вину Ломаева и Владовских в совершении инкриминируемых им преступлений».

Лишь одно дополнение. И тут уж не стану конкретизировать — неудобно, но одной из пыток, примененных к участникам этого дела, было следующее: оперативники засовывали в задний проход провода, пускали ток до тех пор, пока человек не терял сознание, вытаскивали — и снова провода… И так — пока не подпишешь. Эта пытка — также официально зафиксированный факт.

Конечно, будет страшно, когда «просто открывают дверь»…

Обо всем этом было известно раньше и известно теперь — и секретарю Совбеза Чечни Руднику Дудаеву, и прокурору Ленинского района Таусу Мурдалову, и президенту ЧР Алу Алханову. Им писала мать Муслима, Таус Чудалова. Ответом было молчание…

После того как Чудалов дал показания, наступил перелом: Муса Ломаев полностью отказался от того, что говорил раньше. «…Допрошенный в судебном заседании Ломаев пояснил, что 26 мая 2004 года, примерно в 4 утра его похитили из дома неизвестные в военной форме и, надев на голову полиэтиленовый пакет, доставили в Ленинской РОВД Грозного, где оперативные уполномоченные с применением физического и морального насилия заставили его оговорить себя… Чудалова и Владовских…. Он оговорил, подписывая документы, из-за того, что к нему применяли физическое насилие и он боялся расправы… Я в «джамаате» не участвовал, так как придерживаюсь традиционного ислама, меня пытались втянуть, но я старался избегать этого под любым предлогом…».

Но можно ли ему верить? Кто он — Муса Ломаев? Студент, но это еще не отменяет склонности к терроризму. Долгое время семья Ломаевых жила в палаточном городке в Ингушетии. И только одна деталь: всякий раз, когда Мусе надо было ехать в Грозный, — всякий раз на занятия его сопровождала из Ингушетии мать. Охраняла — и от ваххабитов, и от тех, кто гоняется за ваххабитами.

Так поступают многие мамы взрослых сыновей в Чечне — это распространенное явление, хоть и немыслимое в той же Москве и других частях страны, — но там, в Чечне, такое поведение ни у кого не вызывает удивления. Более того, это самое верное доказательство, что Муса — не ваххабит. Ваххабиты с мамами не ходят ни при каких обстоятельствах. И судья принял эти доказательства.

А кто — Владовских? С Мишей еще проще. Он — полукровка, а это очень не просто, и Миша звался Магомедом. Мы знакомы с его мамой, Любой Владовских, тысячу лет, как-то встретившись с нею и ее детьми у огромной воронки на Трампарке (есть такой микрорайон в Грозном), — это было почти сразу после штурма города. Люба вышла из руин навстречу голосам и пригласила к себе. В руины. Семья Владовских, пересидев бои в Ингушетии, почти сразу после них вернулась. На пепелище. Их дом отсутствовал, и Миша с мамой и сестренками жили почти на улице — в какой-то хибаре с проломами в стенах. Миша был опорой всем. На Трампарке без опоры нельзя — место нехорошее. Тут и военные лютовали, и ваххабитов было полно. К кому ни примкнешь — все плохо. И ваххабиты тут, действительно, имеются. Как имелись, так и имеются — переводу им нет при подобном общении «завоевателей» и живущих тут людей. И жителям Трампарка, и участковому отлично известно, кто они.

Но это не Миша Владовских. Студент Грозненского педагогического института.

Но если доказать, что ваххабит, тогда никакой прокурор ни к какому составу не станет придираться — так уж теперь повелось. Из материалов уголовного дела (том 3, листы дела 48–50): допрашивая дежурного по ИВС Ленинского РОВД Сугаипова Л.М., Дукаев (следователь Ленинской районной прокуратуры Мовлади Дукаев) задает ему вопрос: «…По внешнему виду следственно-арестованного Владовских, а именно по его бороде и сбритым усам, к какому идеологическому движению он принадлежал?». Ответ Сугаипова: «По внешним признакам и по статьям, по которым он подозревается, я предполагаю, что он принадлежит к ваххабитскому движению».

Подвиг судьи Солтамурадова состоит в том, что он во всем этом стал копаться, вызывать на допросы свидетелей, влезать в детали и интересоваться: а как же добывались доказательства?

И выяснилось, что, например, в сентябре 2002 года Михаил работал — он нашел работу и очень держался за нее, и те, кто работал вместе с ним, на суде дали показания, что 20 сентября, в день инкриминируемого подрыва с двумя убитыми, Миша никуда не отлучался вообще, а если бы отлучился, заверил свидетель В. Буруханов, тогдашний начальник Михаила, то он, Буруханов, непременно отразил бы это в табеле рабочего времени. И суд потребовал табель, из которого следовало: не мог Владовских быть одновременно и на улице Краснофлотской, подрывая свердловских милиционеров, и работать.

Примерно то же получалось и с эпизодом о разбойном нападении на С. Аюбова (отобрали 12 000 рублей). Сами потрепевшие — Аюбовы, соседи Владовских — на суде заявили, что у них никогда и не было подозрений на Владовских, они знают его с детства и уверены в нем…

При детальном рассмотрении стал разваливаться и эпизод «31 августа 2003 года» — с фугасом у КПП-24 на Старопромысловском шоссе. Ломаев признался, что заранее все спланировал, переночевал у Чудаловых, заложил и убежал, когда военные, ехавшие на «УАЗе» в составе колонны и с прикрытием, открыли огонь. Но допрошенные потерпевшие сами же и сообщили, что огонь они не открывали — потому что их сильно оглушило, и никакой колонны не было, ехали они одни, без всякого сопровождения… Да и у Чудаловых Ломаев не ночевал — не мог, у Чудаловых однокомнатная квартира, и там жила несовершеннолетняя сестренка Муслима, и это означает одно: мужчину туда ночевать не пустят ни при каких обстоятельствах, да и сам мужчина не пойдет, слишком тяжелы будут последствия.

«Суд находит, что… имеющиеся в деле «доказательства» (так и есть в приговоре — в кавычках. — А.П.)… признаны недопустимыми и не могут быть положены в основу обвинительного приговора».

Но на этом суд не остановился и пошел дальше — что также беспрецедентно для Чечни. Суд зафиксировал, кто же был палачами и фальсификаторами дела.

Цитата из приговора: «Ломаева допрашивал оперативный уполномоченный уголовного розыска Абдулов Ленинского РОВД (Ислам Абдулов. — А.П.)… оперативный уполномоченный уголовного розыска Ленинского РОВД Хамзатов (Руслан Хамзатов. — А.П.)… 28 мая 2004 года Ломаев допрошен следователем с участием адвоката (Р. Дакаевой. Как только адвокат стала активно вмешиваться в творимый беспредел, Ломаева еще раз хорошенько побили, и он написал заявление об отказе от услуг этого адвоката. То же самое повторилось с адвокатом Владовских — Т. Усмановым, как только тот стал активно писать жалобы о творящемся на следствии. — А.П.), которая заявила ходатайство об его освидетельствовании. Заключением судебно-медицинской экспертизы № 521 установлено, что на теле Ломаева обнаружены… множественные кровоподтеки и ссадины грудной клетки и нижних конечностей… Органы предварительного следствия пошли на поводу у оперативных работников, взяв за основу сведения, содержащиеся в приведенных выше объяснениях Ломаева, и попытались закрепить их в нарушение требований… законодательства… Исправления и дописки в протоколах допросов произведены специально, чтобы как-нибудь подогнать их к протоколу осмотра места происшествия… Из приложенной к протоколу осмотра места происшествия фототаблицы видно, что Хамзатов лично что-то показывает или подсказывает Ломаеву. Тот факт, что подсудимый Ломаев обратился к Хамзатову с просьбой подсказать, в каком направлении ему показать ехал БТР, свидетельствует, что он был полностью зависим от него и «давал» угодные ему показания…» (Лексика оригинала. — А.П.).

Кроме этих двух — Абдулова и Хамзатова — и Ломаева, и Владовских много раз таскали к старшему следователю Ленинской прокуратуры Мовлади Дукаеву — в здание ОРБ-2, одно из самых страшных сегодня пыточных мест в Грозном. И там следовали новые экзекуции. Не в силах противостоять пыткам и не желая брать на себя чью-то вину, Владовских (он ведь так ничего и не признал) пытался покончить жизнь самоубийством… Но его откачали. И это не отрезвило Дукаева — он продолжал «расследование» в прежнем духе.

Тут важно следующее: кто кому из палачей подыгрывал? Кто по чьей указке действовал?

Из ходатайства адвоката коллегии адвокатов «Низами» Т. Усманова (защищал Владовских) прокурору ЧР Н. Кравченко: «…Пытки к Ломаеву и к Владовских организовывались Дукаевым, и возбуждение им дела в отношение палачей своих подследственных было бы равносильно возбуждению дела против себя самого».

Дукаев, в силу прямой принадлежности к прокуратуре, обязан был тут же возбудить уголовные дела против Абдулова и Хамзатова, как только увидел результаты их «дознания». Но получилось совсем другое: следователь надзорного органа являлся организатором пыток руками тех, над кем он надзирает. Полностью согласна с адвокатом Усмановым: это «не поддается здравому осмыслению».

Кроме пыток, дознаватели и следствие не побрезговали и «мелочью»: «допросами» полностью вымышленных лиц (Висаитовой и Шаиповой), которых просто не существует… И тем, что Абдулов понятыми приглашал своих собственных родственников, уж, наверное, не для того, чтобы они сделали что-то против Абдулова, а для того, чтобы помочь Абдулову. Когда судья потребовал для допроса одного из таких «понятых», тот вынужден был отказаться от подписи, стоящей под протоколами, — он и рассказал, что даже и не был на месте происшествия в момент следственных действий… Естественно, стали в суде исследовать часть протоколов допросов, под которыми стоит подпись этого самого Абдулова, заподозренного в фальсификациях, и оказалось, они также просто сфабрикованы.

Это — принципиальное звено во всей этой «антитерорристической» правоохранительной «работе». И это уже не вопрос для дискуссии: какой квалификации прокуроры, работающие в Чечне? Каков профессиональный уровень следователей из следственных частей Чечни и оперативников — в отделах милиции?

Это не проблема повышения их квалификации: пошлем на курсы — и отлично. Нет. Для Ленинской районной прокуратуры все, что произошло на деле Ломаева–Владовских—Чудалова, — это вопрос соучастия в тяжком преступлении против оговоренных и против закона. И для Ленинского РОВД — также. И это уже безусловно. Вопиющая фальсификация и насилие. Когда «банда ваххабитов» впервые встретилась в ИВС, когда протоколы подделаны, когда все, из кого выбивали, — теперь инвалиды. Миша Владовских вышел из тюрьмы калекой. У него сломаны обе ноги, выбиты коленные чашечки, отбиты все мочеполовые органы, потеряно зрение, перебиты барабанные перепонки, отпилены зубы верхнего ряда.

Ломаев — ничуть не лучше. И это — только физические травмы. Страшно задуматься о моральных. Вспоминаю слова заключительной речи в суде по аналогичному же делу о так называемом «исламском терроризме», где судья не захотел ни во что вникать, а статьи были те же, что у Владовских и Ломаева, и двадцатисемилетний Магомед Хамхоев получил 10 лет при полном отсутствии доказательной базы совершенного преступления. «Кем я стану, — говорил Магомед, — как я буду потом жить в этом государстве, если вы осудите меня на столь длительный срок за преступление, которого я не совершал, без доказательств моей вины?».

Остается невыясненной одна важная деталь: почему все это творили в Ленинском РОВД и прокуратуре? С целью чего?

Все очень прозаично. Просто списывали «висяки» — нераскрытые преступления. Очень хотелось хороших показателей — и больше ничего. Сначала похитили Ломаева, рано утром, люди в масках — как обычно. Он поддался, оговорил себя — ему подсунули оговорить и других. Так получилась «банда» — очень ценится, когда раскрывают именно банду. Все, к чему пришла правоохранительная система ЧР к 2004–2005 гг., при двух Кадыровых (Ахмат-Хаджи и Рамзане) и двух Алхановых (Алу, бывшем министре МВД, ныне президенте, и Руслане, бывшем охраннике Кадырова, ныне министре МВД), — это ее полнейший развал и дискредитация. Прокуратура занята очковтирательством, а милиция — пытками ради очковтирательства. Вся эта ерунда — о том, что «у нас 14 тысяч милиционеров» или «16 тысяч» и «нам надо еще» — все это ради… Ради ничего. На работу в правоохранительную и правонадзорную системы попадают лишь те, кто лоялен к кадыровскому клану, и лишь те, кто заплатил за это попадание. Все опытные, со стажем, с нравственными устоями сотрудники давно изгнаны, их места заняли головорезы, представления не имеющие о законе, но зато поднаторевшие в средневековых методах. И трусы, им покровительствующие.

В Чечне, в реальной Чечне, а не в той, какую демонстрирует стране государственное телевидение, де-факто действует свой уголовно-процессуальный кодекс, который нигде не нарисован и не напечатан, но тем не менее он действует. Лояльным этот кодекс дозволяет все. Сколько бы мы ни открещивались от этого — сейчас это именно так. Никакого закона — делай, как вздумается, если доказал преданность. Все это подтверждают невероятное мужество судьи Солтамурадова и уникальность процесса Ломаева — Владовских, когда поток дел «по исламскому терроризму» уже поглотил сотни ни в чем не повинных людей, а Басаев продолжает гулять на свободе. Этот поток убивает невинных и развращает виновных, но свободных. И значит, конца не видно.

Знаете, а мы потеряли обоих… И Владовских, и Ломаева. Страна потеряла обоих этих парней — они уехали из страны. Они — беженцы от нас. И вряд ли вернутся назад.