Каждый народ несчастлив по-своему. В степях у подножий Саян и Алтая главная напасть сегодня — профессиональное скотокрадство. Оно приобрело катастрофические масштабы, подрывая основу экономики Тувы, Бурятии, Алтая, бывшей «16-й республики СССР» — Монголии. Кайгалы (скотокрады) не питают пиетета к госгранице, угоняемые табуны скакунов и стада буренок пересекают границу как в одну, так и в другую сторону — соседи друг у друга не в долгу. Одно и то же жвачное животное может за год нарушить границу несколько раз.

Положение на тувинском участке российско-монгольских рубежей обсудили в Кызыле депутаты двух стран. Констатировано, что подписанный 25 лет назад договор «О режиме госграницы и сотрудничестве между Монголией и СССР» безнадежно устарел. Решено создать совместные комиссии по вопросам приграничья как на уровне парламентов двух государств, так и органов местной власти. Один из депутатов Госдумы посоветовал также и тувинцам, и монголам клеймить скот. Дескать, вот так просто можно положить конец кражам. Выслушав гостя, хозяева еще раз убедились в том, что Москва, возникшая как столица земледельческого государства, не может толком понять нужды кочевых и горских народов. Скотоводы и земледельцы вообще испокон веку недопонимали друг друга. И разобраться в феномене кайгалов, окруженном преданиями, имеющем и экономическую составляющую, и мировоззренческую, чужакам непросто. Поэтому законодательные инициативы тувинских властей об ужесточении наказаний за скотокрадство Госдумой отклонены, и кайгалы получают по приговорам судов такое же наказание, как и люди, своровавшие мешок картошки. Животину вынуждены рассматривать в тувинских судах как обычную неодушевленную вещь, что, конечно, на взгляд кочевников, несправедливо. По обычаям времен Чингисхана, о которых его потомки не забыли, кража скота каралась, как убийство, смертной казнью. Перед тем как кайгалу отрубят голову, ему приходилось сполна (вдвое-втрое) возместить пострадавшему ущерб.

Для кочевников лошади, буренки, овцы — кормильцы. Источник самой жизни. Поголовье скота — мера и состояния кочевника, и в целом его состоятельности как человека. При этом скотокрадство — что-то вроде спорта, конкуренции в ловкости и смекалке. Кайгалов могут убить, посадить в яму и морить голодом, всем окружающим дозволено мочиться на них и плевать. Но это только в том случае, если их застигнут с поличным. Непойманные же гордятся своим профессионализмом. О мастерах слагают легенды. Робин Гуды и т.д. и т.п. В целом сложилась добрая такая традиция: «Ты украл у меня животное сегодня, я у тебя — завтра». Этому способствует и то, что граница России с Монголией — понятие скорее абстрактное. Протяженность ее — 3500 километров. И правильнее говорить даже не о дырах на этом участке наших рубежей, а о фактической его оголенности.

За год монголы и тувинцы угоняют друг у друга 3—5 тысяч голов скота. Владельцам удается вернуть только каждое третье-четвертое животное. Осенью 2000 года, во время визита в Монголию, Владимир Путин подписал соглашение между правительствами РФ и МНР о создании совместных комиссий по розыску и возврату угнанного через границу скота. Помогло слабо. Хорошо хоть не так давно был переведен и издан на тувинском языке российский закон «О госгранице РФ». Теперь местные жители могут узнать, что такое граница и чем им грозит ее нарушение. Если захотят.

Ковбойский бизнес становится все жестче. Кайгалы связывают хозяев скотины, бросают их в мусорные ямы, а с недавних пор берут и заложников, которых отдают родственникам лишь после того, как им пригоняют обговоренное количество животных.