В этом году наши надежды на венецианское «золото» в главном конкурсе Мостры не оправдались. Политика, конъюнктура, мода, вкус судей, взаимоотношения с устроителями смотра… Бог весть как переплелись в этом году дорожки перед колесом фортуны, что оно, колесо, увязло в ковбойско-гейском кино от знаменитого тайваньца, выросшего в Нью-Йорке, Энга Ли («Крадущийся тигр, летающий дракон», «Ледяной ураган», «Гонки с дьяволом»).
Однако и от России госпожа удача решила не отворачиваться. В программе «Горизонты» в победителях оказались наши «Первые на Луне», снятые Алексеем Федорченко на Свердловской киностудии по сценарию Александра Гоноровского и Рамиля Ямалеева.
Мы давно подозревали: и радио, и лампочка, и что там еще? Ах, Луна… Ну конечно, наши были первыми. Только глубокая секретность помешала миру узнать об очередном советском прорыве еще в 38-м году: «Все выше, и выше, и выше». Если не к Марсу, то к старушке Луне. И вот свердловские кинематографисты «раскопали» секретные архивы НКВД и снарядили экспедицию в Чили: туда, по свидетельству очевидцев, в 38-м году упал непонятный космический предмет, похожий на метеорит (останки его теперь хранят тайные архивы ООН).
Так постепенно разматывается история проекта. Из участников в живых осталось менее процента. А все дело в том, что хромированная ракета, сконструированная гениальным генеральным конструктором Супруном и запущенная с советского космодрома под Нязепетровском на Луну с космолетчиком Харламовым на борту… исчезла вместе со связью. Все участники запуска, включая разработчиков и дублеров, уничтожены. Сами понимаете: время такое. Кругом враги. Того и гляди американцы секреты космические уворуют и первыми Луну оседлают. Из секретных архивов и кадров Госфильмофонда, хроники Совкино и Союзкиножурнала, интервью выживших очевидцев складывается сюжет про советский гиперболоид и его гибель.
Редкий в нашем кино постмодернистский киноэксперимент — чистая мистификация, облеченная в форму документального кино. «Все, что было, могло быть снято, — объясняет заведующий архивами ФСБ, — а если снято, значит, было». Чистый Мюнхгаузен: рассказано миру, значит, так и есть. Было или не было? Космолетчик Харламов и его дублеры, отравленные после неудачного запуска газом, высадка на Луне, падение останков ракеты в Чили, бесшумные камеры СК-29, которыми весь этот документальный маскарад снимали… Некоторые из зрителей до финальных титров продолжают верить происходящему на экране. Во-первых, скроен «документ» лихо, увлекательно и убедительно. Во-вторых, обмануть нас издавна нетрудно, ибо сами мы обманываться рады…
Вот и смотрим эту псевдодокументальную картину, теша собственную проницательность: нас-то не надули, мы-то сразу догадались! И тут же осекаем себя: а разве в самую фантасмагорическую из эпох самый передовой советский человек из страны мечтателей, страны ученых, фанатично приближающий коммунистическое завтра, не рвался за годы сделать дела столетий? Так что, можно сказать, фильм — всего лишь экранизация хрестоматийного «Марша энтузиастов»:
К станку ли ты склоняешься,
В скалу ли ты врубаешься —
Мечта прекрасная, еще не ясная
Уже зовет тебя вперед.
Более двух лет продолжались съемки этого фильма. До того сценарий Гоноровского и Ямалеева несколько лет мотался по разным студиям. В 97-м фильм запустили, но дефолт закрыл «Полет на Луну». Пока Алексей Федорченко не выловил его в интернете. Потом было кропотливое исследование километров архивных и документальных материалов. Так возникла история советских довоенных космических разработок…
Об их реконструкции рассказывает Алексей ФЕДОРЧЕНКО.
— Каким образом пленку «загримировывали» под старые архивные материалы, стертые, неотличимые от хроники 30-х?
— Это работа не только техническая. Здесь существенный вклад художника-постановщика Николая Павлова, художников по костюмам, гримера. Была разработана специальная технологическая линейка: как обойтись без физического старения пленки — традиционного процарапывания? У нас по сценарию этого не могло быть, потому что, по нашей версии, пленка была спрятана и хранилась на протяжении многих лет. Вроде бы старая, но идеально сохранившаяся. И придумали такой способ — снимали на старых камерах типа «Рефлекс». 8 кадров в секунду, 12, 16 кадров в секунду. Разные эпизоды — с разной скоростью, а распечатывали потом с нормальной скоростью 24 кадра в секунду.
— Пытались добиться технического несовершенства, стилистики тридцатых годов?
— Да, за счет этих ухищрений возникали некоторая мультипликационность (дыхание времени) и еще странная плавность, будто снимали ручной камерой.
— Говорят, сценарий вы нашли в интернете. Какие он претерпел изменения? Была ли там современная экспедиция в Чили, к примеру?
— Эти эпизоды были. Но появилась более четкая любовная линия главного героя. Возник персонаж Фаттахов, которому удалось дожить до наших дней и от лица которого ведется повествование. Сценарий был существенно переработан.
— А дурь, хулиганство… Например, смотрим секретную хронику НКВД, «подсматривающую» за космолетчиками, вдруг в кадре появляются деловитые фашисты. И голос за кадром: «А немцы-то тут что делают?».
— Все это возникало по ходу съемок и дарило ощущение импровизации, отстраненного, ироничного отношения.
— Сталинское время — эпоха мистификации. В то время многие невероятные, абсурдные, гениальные и чудовищные вещи сосуществовали. Науки объявлялись лженауками, а лженауки типа научного коммунизма изучались серьезными институтами. На елках выращивали груши, а на Марсе вот-вот должны были зацвести яблони. Для вас это было важно, вы исследовали эту социальную мичуринизацию?
— Дело не только в том, что все это было. Важно, что люди верили во все эти чудеса безоглядно. Люди не всматривались в свою историю, да и настоящее им было скучно. Они вдохновенно жили будущим. Наш фильм и об этой нашей специфической особенности — слепоте по отношению к прошлому. Один из героев говорит: «Все уже было, и этот огромный опыт не пригодился никому». То есть все всегда начинаем с начала. И если наш герой полетел в космос, то его все равно забыли, а буквально через 20 лет в космос снова запускаются бактерии и крысы. Это чрезвычайно важно — как человек смотрит на опыт предыдущих поколений.
— А мистификация как жанр кино была избрана изначально? Хотелось ли обмануть зрителя? Ведь есть такие, кто вам поверил.
— Мы стремились сохранить баланс между провокацией выдумки и реальностью. Я специально титр «В ролях» поставил как можно дальше. Чтобы это было бонусом для особенно доверчивых, для людей, которые остались до конца титров. А реакция была разной. Кто-то воспринимает фильм как комедию. И смеется даже в самых драматических моментах. Одна женщина на моих глазах проревела весь фильм. В Москве после премьеры ко мне подошел мужик: «Все правильно снял. Очень похоже. Знаю, что говорю, я водитель лунохода». Я сначала подумал: шутник или шизофреник. Оказалось, он с Земли управлял луноходом. Многие смотрят как документальный фильм. Наша аудитория — широкая. Киноподготовленный зритель видит обманку за 10—15 минут. Мы так и планировали. Там даже есть специальные «флажки», чтобы было видно: это игровая картина. Начиная с первых кадров нашей советской хроники. Там все эпизоды достаточно гэговые, проницательному взгляду очевидно: такого быть не могло.
— Как вы планируете прокат картины?
— Помимо киноверсии, DVD-версия обязательна плюс телевидение.
— Свердловская киностудия сильна своим неигровым кино. Будете продолжать полудокументальные исследования?
— Я ушел с киностудии, снимаю сам. Мы организовали свою кинокомпанию. И новый фильм, который заканчиваю, для себя определил так: документальное кино по сказке.
— Русский фольклор?
— Нет, современная сказка из жизни марийских языческих жрецов. Нам разрешили снимать друидов не только в быту, но и на молениях в священных рощах, куда посторонних не пускают. Настоящие российские друиды живут в одном из крупнейших колхозов республики Марий Эл. Целый месяц мы прожили рядом со жрецами, прежде чем заслужили их доверие. Нам, правда, не удалось побывать на жертвоприношениях животных, так как они проходят летом. Интересный сюжет получается. Автор сценария Дмитрий Осокин. В основе фильма — его сказка «Новые ботинки», а фильм называется «Шоша», что по-марийски означает «весна». В волшебную марийскую деревню приходит особенная весна.
— Как сегодня живут эти люди?
— Колхоз поддерживает. Активисты движения «Марийское языческое верование чимори». Разве это не фантастика?
