На российский телеэкран после закрытия «Намедни» и «Итогов» возвращается аналитика. После годового перерыва на Третьем канале появились «Выводы» Петра Толстого, в конце января на ТВЦ — программа Ильи Колосова, а НТВ наконец запустило обещанное с февраля итоговое шоу Владимира Соловьева. Известным ведущим, зарекомендовавшим себя в форматах, близких к аналитике, мы задали три вопроса:

1. Может ли существовать аналитика, а тем более телевизионная, во времена отсутствия публичной политики?

2. Чем отличается пропаганда от аналитики?

3. Какую аналитическую передачу вы считаете лучшей за всю историю нового российского ТВ?

Сергей БРИЛЕВ, ведущий «Вестей недели» (канал «Россия»)

1. Да. Хотя это и правда, что политические конфликты стали куда менее публичными, чем были, по крайней мере в том, что касается институтов власти. Естественно, делать аналитическую программу на таком фоне труднее — не сошлешься на зримый конфликт, не сделаешь интервью. Но мы неимоверными усилиями стараемся.

2. Пропаганда — это отображение только одной точки зрения. В этом смысле я не считаю «Вести недели» пропагандистской. Мы худо-бедно стараемся представлять обе.

3. Все субботние и воскресные программы, которые претендуют на звание итоговой или аналитической (я к этим терминам очень осторожно отношусь), выросли из шинели «Итогов». Мне

32 года, и начало новой эпохи ассоциируется для меня с этой программой. А что потом доработали, как изменили стилистику — это другой вопрос.

Сергей ДОРЕНКО, бывший ведущий авторской программы (ОРТ)

1. Публичная политика присутствует, просто публичная и формальная политика сейчас разделены, так же как и аналитика. Аналитика интернет-изданий и газет — публична, а аналитика ТВ — формальна, и разрыв между ними колоссальный. Но уход всего формального в космические дали, отрыв от земли — это не беда находящихся на земле нас с вами. У нас есть и жизнь, и общественные процессы, и люди, создающие альтернативу власти. Это беда для власти, оторвавшейся в космос вместе со своей аналитикой.

2. Если вернуться к корневому понятию «аналитика», то это «разложение», потому она подобна смерти и сатане. Я боялся аналитики, и в подражание Господу предпочитал синтетику. А пропаганда — это дар убеждения. У нас обычно это понятие употребляется с отрицательной коннотацией, но это связано с тем, что нынешняя пропаганда бездарна. Я бы сказал, что деятельность в области синтеза в пропаганде не нуждается. Посмотришь за окно — увидишь мир, который создал Автор, вот и вся его пропаганда.

3. Любая попытка в этом направлении хороша. Самая неаналитическая, самая гламурная, журнальная, лишенная единой внутренней драматургии программа — «Намедни» — мне нравилась больше других. А свою передачу я ни разу в эфире не смотрел, потому не могу о ней судить.

Марианна МАКСИМОВСКАЯ, ведущая «Недели» (REN TV)

1. Политика существовала даже в первобытно-общинном строе, своя, первобытная, но была. И сейчас у нас в стране есть и субъекты, и объекты для политического анализа. Не надо делать вид, что в России ничего не происходит и наступила полная стабильность.

2. Иногда ничем. Аналитика может быть пропагандой и наоборот. Каждый сам знает, где кончается аналитика и начинается пропаганда.

3. Некорректно мне говорить об этом. Может быть, какой-то собирательный образ, как в «Женитьбе» Гоголя: что-то от ранних «Итогов», что-то от поздних «Намедни». Естественно, хотелось бы, чтобы был там и кусочек от «Недели».

Матвей ГАНАПОЛЬСКИЙ, ведущий «Российской панорамы» (RTVi)

1. Аналитика сейчас — это как фига в кармане, как Театр на Таганке брежневских времен: намекаешь, а зал радостно аплодирует. Поскольку публичное обсуждение с телефонными звонками зрителей в эфир, с публикой в студии власть запрещает, то дальше остается аналитика индивидуалов. Ты ведущий аналитической программы в той мере, которая разрешена главным редактором, инвестором, владельцем. Перевариваешь внутри себя, делаешь намеки в меру собственной смелости. Такую аналитику власть еще не закрыла. Но из этого можно сделать вывод: аналитика одиночек по-настоящему аналитикой не является. Свободного обмена мнениями нет, есть абсолютно дозированная точка зрения, которая прошла десять собственных цензур.

Аналитической была передача Парфенова, но для меня это точка зрения одного человека. По-настоящему аналитический процесс происходит, когда участвует много интеллектов, как у Савика Шустера. А сейчас все ТВ делается для нескольких человек из приемной администрации, которые стоят, как говорилось, на страже мира и социализма.

2. Пропаганда — это освоение бюджета, выполнение указаний руководства, навязывание точки зрения (государства или владельца канала), а аналитика — процесс постижения политической, социальной, экономической, культурной жизни общества. Свобода не бывает половинчатой, а аналитическая программа делается без оглядок.

3. Среди лучших программ, действительно аналитических не по букве, а по духу, я бы выделил «Взгляд», который определил эстетику современного ТВ, показал, что можно общаться в прямом эфире (причем по российской традиции не ругаясь матом), уважать чужую точку зрения, что для дискуссии можно брать актуальные российские события, а не отвлеченные сюжеты из жизни других стран. Вторая достойная программа — «Итоги». Она часто была немного скучна, затянута, но по-настоящему аналитична — с собственными и привлеченными рейтингами, с мнениями экспертов. В «Итогах» появилось понятие главной и второстепенных тем, оттачивалось умение показать палитру событий. Были блистательные редакторы и респектабельнейший образ Киселева как модератора.

Петр ТОЛСТОЙ, ведущий «Выводов» (Третий канал)

1. Такие программы во времена непубличной политики только интереснее. Политика непублична, потому что политики не хотят и не умеют объяснять свои действия. Поколение политиков, которое хоть как-то научилось формулировать свои мысли, сменилось другим — плохо слышащим и понимающим… А аналитические программы — практикум для политиков. Надо учиться уже мысли как-то свои формулировать, общаться, понимать, что хочет народ, а народу понимать, что предлагают политики. Сейчас в стране общепринятый дефицит политики: решения принимаются одним-двумя людьми, и это уже не политика. Но хочется понять, какие цели люди преследуют, принимая решения.

2. В пропаганде человеку не дают выбора. Это сумма утверждений, которая приводит людей к прогнозируемому умозаключению. Я с пропагандой сталкивался только на военной кафедре журфака МГУ, поэтому плохо ориентируюсь в этом понятии. В «Выводах» мы даем разные точки зрения, а выводы делает зритель. Не нравится наша программа — можно переключить на «Время».

3. Лучшей аналитической программой считаю «Намедни» Леонида Парфенова, хотя идеологически со многими вещами в ней не согласен. Например, издевательские сюжеты о РПЦ — это не аналитика, а эпатаж. ТВ не должно ставить жизнь людей под угрозу, а «Намедни» иногда себе это позволяла.

Савик ШУСТЕР, бывший ведущий «Свободы слова» (НТВ)

1. Вы сами ответили на вопрос. Но аналитика и политика не связаны, потому, конечно, такие программы существовать могут — если есть источники информации.

2. Всем. Чем журналистика от пропаганды отличается, я бы мог сказать, а аналитика от пропаганды отличается так же, как и мужчина от женщины, — всем.

3. Они все были разными, каждая была лучшей в свою эпоху. Была эпоха, когда лучшими были «Итоги», была эпоха, когда лучшей была «Намедни», была эпоха Познера. А сейчас нет программ, которые необходимо смотреть более-менее регулярно, ради которых ждешь воскресенья — чтобы понять что-нибудь. Нет политической журналистики как таковой. Вот есть, например, «Постскриптум» Пушкова, но это однобокая программа, я бы даже аналитической ее не назвал. Она комментарийно-публицистическая.

Владимир СОЛОВЬЕВ, ведущий «К барьеру!» и «Воскресные вечера с Владимиром Соловьевым» (НТВ)

1. Аналитика может существовать всегда и везде, это не имеет отношения к существованию или отсутствию публичной политики, но если публичной политики нет, то аналитика не может быть услышана. Анализ имеет достаточно вторичное отношение к публичности политики. Посмотрите на старика Макиавелли: неплохой был аналитик, хотя писал, находясь в тюрьме.

2. Как правило, пропаганда не отличается от аналитики. Одни пропагандируют демократические ценности, другие — кремлевские установки. Аналитика изначально не может быть объективной: каждый человек субъективен. Жанр аналитики я определяю как довольно устаревший, он исходит из того, что есть знающие истину конечные инстанции, которые доносят колоссально важную точку зрения до страждущих. Это в высшей степени наивно. Те, кто претендовал на звание властителей дум, ими отнюдь не являются, это показывают последние события, в частности, с господином Киселевым. Об аналитике говорить смешно. Надо говорить об авторском анализе, прочтении. Такое всегда есть на ТВ: у Брилева, Сванидзе, Дмитрия Киселева, Познера, Максимовской, Романовой и, как ни странно, у тех, кого называем «новостниками». И, конечно, это новости на НТВ: то, как вы берете информацию, как подаете, что вычленяете, — во всем есть элемент аналитики.

3. Я не помню ни одной программы, которую можно считать лучшей. Были разные, их делали разной степени талантливости журналисты, но у меня не повернется язык назвать аналитической «Намедни», в которой был замечательный талантливый ведущий. «Итоги» — это абсолютная пропаганда нон-стоп, с прямым «ухом», приведенным в голову озвучивающего чужие тексты человека. «Взгляд» — замечательная революционная передача. Но когда мы говорим о серьезной аналитике, мне гораздо ближе CNN, где представляется видеоряд размышлений людей, а выводы делает зритель.

Андрей КАРАУЛОВ, ведущий «Момента истины» (ТВЦ)

1. Может в любые времена. И мы пытаемся доказывать это на практике. Это не просто — наши министры предпочитают бегать от журналистов, быть в тени. В этом смысле убедить человека говорить искренне, не по бумажкам, очень и очень трудно.

2. Все зависит от журналиста, от готовности брать на себя те или иные риски, как это делают и делали лучшие журналисты «Новой газеты» — майор Измайлов и покойный Щекочихин.

3. Стыдно признаться, я практически не смотрю ТВ, поскольку на монтаж передачи у меня уходит четыре дня. Сванидзе я давно не смотрю, не интересно. Программу Парфенова, при всем моем уважении к собственно ТВ, которое было у Леонида, смотрел одним глазом: понять по «Намедни», что реально происходило в стране, было практически невозможно. Шустер? Поймите, ТВ XXI века не рождается в студиях. Оно рождается в деревнях, в маленьких российских городах — там, где есть сама Россия.

Евгений КИСЕЛЕВ, бывший ведущий «Итогов»

1. Аналитика даже во времена отсутствия публичной политики, безусловно, существовать может. Примеров тому — множество, на страницах газет, журналов, в интернете. На ТВ это тоже возможно, пример — информационно-аналитические программы на REN TV. Все зависит от желаний и политической воли руководителей, владельцев канала: политическая аналитика — жанр, который рано или поздно вызовет раздражение власти.

2. Откровенная пропаганда, я думаю, настолько отличается от аналитики, что и объяснять не нужно. Умелая пропаганда, как правило, искусно замаскирована под объективную аналитику. Зрителю, читателю вроде бы предлагаются разные точки зрения, но при этом версия, в которой хотят убедить, излагается более красноречиво. Кроме того, как правило, замалчиваются, опускаются детали, нюансы, которые не работают на нужную версию, нужный прогноз. Профессионалу это всегда заметно.

3. Без ложной скромности скажу: «Итоги». И «Намедни», особенно в последние два года существования, когда само развитие событий в стране заставило Леонида Парфенова и его команду сделать программу острополитической. За что в конце концов пришлось поплатиться закрытием.

Михаил ЛЕОНТЬЕВ, ведущий «Однако» (Первый канал)

1. Телеаналитика — это хищный заяц, ее не бывает. ТВ не формат для аналитики, массовый зритель аналитику смотреть не будет. Аналитика уместна в газетах и в меньшей степени на радио, но все зависит от качества. А интернет — это вообще не СМИ, это площадь, натуральная помойка. Что касается отсутствия публичной политики, то я не знаю, что там у нас говорят про демократию, но публичности в политике чрезмерно. У вас могут быть институциональные претензии к демократическим процедурам, но публичности, как говорится, хоть жопой ешь.

2. Аналитики на ТВ нет, а пропаганда бывает, этим и отличаются. ТВ вообще своей целью имеет пропаганду. И, как всякий постмодернистский медийный продукт, занимается формированием ценностей, смыслов, работает над сознанием через подсознание. Практически на всех серьезных западных каналах пропаганда — абсолютно единая система развлекательного, популярного, научно-популярного, прямо политического, косвенно политического вещания. У нас таким было НТВ — внутренне гармоничным, а наличие плюрализма там — часть системы. А сейчас идеологии — ярко выраженной системы транслируемых ценностей — нет. У кого-то она одна, у кого-то другая, но она никак не транслируется. Поэтому в те места, которые невозможно никак организовать, ставятся заглушки — чтобы не «протекало». Представляете аварийный водопровод?

ТВ не может быть лучше, чем остальная политическая система. Власть пытается проводить какие-то реформы сверху, а внизу ничего, кроме имитации. Когда вам заметно, что вас укололи в задницу, волдырь напух, значит, пропаганда? Если не заметили, значит, нет укола? А инъекция-то сделана!

3. На ТВ не может быть аналитических программ. «Итоги», боже упаси «Намедни», «Постскриптум» — это комментарии, а считать удачной имитацию — глупо. Когда программа не претендует быть чисто репортерской, она называется публицистической. Этот термин добавляют, когда от программы требуют объективности, но если шизофреников назвать публицистами, они будут разговаривать сами с собой.

Владимир КАРА-МУРЗА, ведущий «Сейчас в России» (RTVi)

1. Конечно, аналитики нет, как нет диссидентов на Кубе, у которых есть эфир. Сами передачи — «Зеркало», «Вести недели» или воскресное «Время» — могут называться аналитическими, это не вредно, но мы ведь помним, как они себя вели во время президентских, парламентских выборов, когда не допускались до эфира оппозиционеры. В кампании на пост главы государства не участвовали ни Жириновский, ни Зюганов, ни Явлинский, потому обсуждать, кто из них лучше на фоне президента, — наивно.

2. Иногда бывшие аналитики превращаются в пропагандистов. Аналитика допускает иные мнения, сомневается в господствующем. Пропаганда же априорно допускает правоту официального. Когда-то в «Тушите свет» Хрюн и Степан во фраке, в бабочках издевательски дискутировали, правильно ли поступил президент или очень правильно, это и показывало различия между аналитикой и пропагандой.

3. «Итоги», существовавшие с 1992 года, стали приметой новейшего времени. Даже в романах последних лет пишут, что преступление было совершено, когда закончились «Итоги»: все понимают, во сколько. В 1992 году в «Итоги» пришел факс из администрации президента с просьбой прислать фамилии всех наших экспертов. Президент видел на ТВ аналитиков, которых отродясь не видел. Мы дали список: Сатаров, Старовойтова, Батурин, Пихоя, а на следующей неделе он назначил их советниками. Или еще одна история. На банкет СПС 12 декабря 1999 года приехал тогда еще премьер Путин. Было четыре экрана, которые показывали разные каналы. И я сам видел, как Путин взял пульт, убрал звук первых трех, оставив «Итоги»: он, как кадровый разведчик, привык за короткое время получать наиболее объективную информацию. И тот президент, и этот доверяли «Итогам».

«Намедни» привлекала и новизной. Если бы ее не закрыли, вы могли бы позвонить через 13 лет, и тогда бы я сказал, какая из них лучше. Я не считал ее аналитической, она была лучшей забавной — как журнал «Веселые картинки».

Владимир ПОЗНЕР, ведущий «Времен» (Первый канал)

1. Я не вижу принципиальной разницы между телеаналитикой и какой-то еще. Да, может быть, во времена, когда политика носит закрытый характер, ей сложнее, поскольку источников информации меньше. Но существовать она может, может быть, в этой ситуации она особенно требуется.

2. Я даже не понимаю смысла вопроса. Пропаганда — попытка убедить группу людей, аудиторию в правильности определенной политики, подхода. Пропаганда не исходит из объективной оценки, хотя, впрочем, может и исходить. Замечательный народный американский певец Вуди Гатри говорил: для пятилетнего ребенка, который не хочет спать, колыбельная — тоже пропаганда. Пропаганда — навязывание точки зрения, а аналитика — попытка разобраться в каком-либо вопросе, персоналии, ситуации, поступке. Никакого отношения к пропаганде не имеет.

3. Тут мне сложно ответить, поскольку я этим занимаюсь и все же не объективен. Но, пожалуй, если говорить именно об аналитике, то в начале своего пути таковой являлись «Итоги».

Станислав КУЧЕР, бывший ведущий «25-го часа» (ТВЦ)

1. Аналитика как таковая может существовать когда и где угодно, в условиях абсолютно закрытого общества, хоть северокорейского. Другое дело, что телеаналитика на широких экранах в полноценном виде в таком случае существовать не способна: можно анализировать один аспект из жизни общества, но невозможно давать объективную оценку деятельности власти и удивляться инструментам обратной связи. У нас публичная политика присутствует, но не в том виде, к которому мы привыкли за 90-е. Отсутствие яркой политической жизни не значит, что борьбы за власть и собственность нет и анализировать нечего. Просто результаты анализа не станут достоянием широкой публики, если не захочет правящая верхушка. Телеаналитика может быть в условиях отсутствия публичной политики, но в условиях отсутствия плюрализма мнений она не может быть полноценной.

2. Аналитика — это размышление на основе информации. А пропаганда, агитация — это популяризация некой идеи, совершенно необязательно на основе аналитики. «Дважды два четыре, потому что…» — это аналитика, а «дважды два пять, и точка» — пропаганда. Полноценной аналитики сейчас нет в принципе, а пропаганда достаточно топорна, неизящна, неискусна.

3. Выходило много аналитических или, скажем, с претензией на аналитику программ — Киселева, Доренко, Сванидзе, Леонтьева, программы «Обозреватель» и «25-й час», которые я вел на ТВ-6 и на ТВЦ, «Постскриптум» Алексея Пушкова. Не могу сказать, чтобы одна из них являлась аналитической в полном смысле слова. Обществу не хватает наличия разных программ, в которых бы люди умело и с интересом для зрителей излагали точку зрения — свою или людей, стоящих за ними, на события, происходящие в стране. Но если маятник сейчас качается в одну сторону, то постепенно начнет движение в обратную.

Виталий ТРЕТЬЯКОВ, ведущий «Что делать?» («Культура»)

1. Это немного софистический вопрос. Аналитика может существовать и в отсутствие публичной политики. В советское время политика не была публичной в сегодняшнем понимании, а телеаналитика существовала. Другое дело, что в развернутой форме она была по отношению к западному миру и в закрытой — в отношении собственной страны. Сейчас — промежуточной вариант. Почти полная открытость к внешнему миру и некоторая свернутость по отдельным внутренним проблемам.

2. Это разные методы изложения материала. Пропаганда есть пропаганда, аналитика есть аналитика. Пропаганда — тенденциозно-положительное изложение позиции, которую ты разделяешь, и тенденциозно-отрицательное — оппонентов. Настоящий аналитик (многие и в нынешние времена, и в так называемые свободные ельцинские пропаганду замаскировывали под аналитику) объективно излагает и собственные позиции, и оппонентов, это нечто близкое к разговору ученых. Аналитическая журналистика — это социология и политология, изложенная на скорую руку из-за того, что торопится. Журналистская аналитика — почти наука.

3. Ответ совершенно для меня очевиден, но с одним уточнением. Я очень доволен своей передачей «Что делать?», но потому, что она выходит на канале «Культура», который не охватывает общенациональную аудиторию и не является аналитической передачей в смысле телеформата (скорее дискуссионным клубом), я ее вычеркиваю из собственно аналитики. При крайне неоднозначном и негативном отношении в последние годы к Евгению Киселеву, безусловно, лучшей аналитической программой считаю «Итоги» — с 94-го до первой половины 1998 года. Потом это было совсем не то.

Алексей ПУШКОВ, ведущий «Постскриптума» (ТВЦ)

1. Конечно. Это ее составная часть.

2. Пропаганда выходит в эфир с заданной целью, все подгоняется под результат. Пропаганда придерживается задачи, даже когда факты ей противоречат: между целью и фактами пропагандист выбирает цель. А аналитика подчиняется фактам. Аналитики тоже люди, у них есть своя позиция. Либеральные аналитики подвержены либеральным идеям, консервативные — консервативным, но они всегда признают значение фактов и их совокупность даже перед своей собственной позицией. И меняют ее, если так говорят факты.

3. Когда вы спрашиваете автора аналитической программы, который семь лет этим занимается, ему сложно ответить. Если брать аналитический жанр: тематику, подход, анализ, то «Постскриптум» соответствует главным критериям. Однако контуры жанра очень нечеткие: аналитическими называют информационно-аналитические или информационно-развлекательные программы. Я стараюсь делать максимально аналитическую: смотреть на происходящее с точки зрения расклада сил, факторов…

P.S. От комментариев отказались Светлана СОРОКИНА, Евгений РЕВЕНКО и Леонид ПАРФЕНОВ.