СТЕПАН: Здравствуйте, дорогие друзья!
ХРЮН: Привет всем тем, кто читает нас по осознанному выбору, по необходимости или же по работе. С Днем Победы вас!
СТЕПАН: Хрюн, ты что? Март на дворе…
ХРЮН: Да я заранее! А чаво, нельзя? Рюйтель с Адамкусом вона загодя отказались ехать, а я загодя поздравляю!
СТЕПАН: Ну они не то чтобы отказались. Просто, учитывая момент, им надо побыть дома, с нацией, с семьей…
ХРЮН: …посидеть у камина, открыть бутылочку шнапса, попеть душевные марши…
СТЕПАН: Хрюн, это наш праздник! И не надо на них обижаться!
ХРЮН: А я и не обижаюсь. Я понимаю. Есть всего один день в году — 9 Мая, когда они могут напомнить миру о себе. Может, они совсем не с нами не хотят встречаться.
СТЕПАН: А с кем?
ХРЮН: Например, со Шредером. Потому что он против фашизма.
СТЕПАН: Вон ты куда завернул! Ну, я думаю, вернее, надеюсь, что в этих маленьких странах фашизм к власти не придет. Меня, если честно, больше другой аспект беспокоит: претензии Латвии и Эстонии на Псковскую область.
ХРЮН: Как же, знаем. Старинный балтийский город Псскооофф! Короче, так! Псковскую область не отдадим! Хотите — сами к ней присоединяйтесь!
СТЕПАН: Как ты не понимаешь! Нас никто не любит! Вот беда!
ХРЮН: Есть и другая беда. Мою соседку, например, любят все. Жадно и помногу. Тоже невелика радость, я тебе скажу.
СТЕПАН: Хрюн! Но ведь все — и страны Балтии, и Украина, и Молдова, и Грузия — ну все дружно посылают нас в задницу!
ХРЮН: Ну и хорошо! Для Великой Страны и Задница должна быть Великая! Пойми, Степан! Ну не может Россия нравиться всем!
СТЕПАН: Да и фиг бы со всеми! Нам-то хоть может?
ХРЮН: А она и пытается! Вона на днях Масхадова хлопнули! Теперь в Чечне надо проводить выборы на должность бывшего президента Чечни.
СТЕПАН: И зачем его убили? Ведь он мог столько рассказать!
ХРЮН: Мог! Но власти решили еще немного потянуть интригу. Власти, между прочим, давно говорили, что в Чечне остались только мелкие разрозненные банды и что переговоры там вести не с кем!
СТЕПАН: Да… Накаркали!
ХРЮН: Одно радует! Теперь позиции Путина и Политковской полностью совпали. После смерти Масхадова точно не с кем стало говорить.
СТЕПАН: Да оно бы и не надо было говорить ни с кем. Только больно все как-то затянуто! В год по одному полевому командиру ликвидируют…
ХРЮН: Вот! А еще говорят, что мы очень расточительно живем! Ничего подобного! И внукам-правнукам еще останется!
СТЕПАН: Охо-хо… Когда же наступит мир в Чечне?
ХРЮН: А он уже там наступил.
СТЕПАН: Ладно. Тогда когда закончится война в России? А то как-то несправедливо: в Чечне мир, а у нас война.
ХРЮН: Война-то как раз не у нас идет, а на Украине.
СТЕПАН: Да-да… Точнее не война, а революция. Министры стреляются!
ХРЮН: Вот я и думаю: а ну как и у нас оранжевая революция случится? Такой залп громыхнет! В Кремле, на Охотном Ряду, в Басманном суде… Как говорится, далее — везде.
СТЕПАН: Ну это мы еще посмотрим. Меня настораживает, как мог Кравченко застрелиться два раза?
ХРЮН: Очень просто! Он министр? Министр! Пистолет у него наверняка именной?
СТЕПАН: Наверное…
ХРЮН: Значит, и пули именные! Одна — от Кучмы, другая — от Ющенко…
СТЕПАН: Это меня тоже беспокоит. А по-моему, новой власти на Украине о народе думать надо, а не о разборках со старой!
ХРЮН: Они и так о народе думают. Просто Кучма сейчас — тоже простой народ. Вот с него и решили начать думать.
СТЕПАН: Главное, что украинские журналисты теперь знают — не стоит копаться в том, почему да как умер Кравченко…
ХРЮН: Ох, Степа… Чую я: скоро у нас такие дела начнутся, что Кравченко позавидует Масхадову…
СТЕПАН: Вот и надо оппозиции объединяться немедленно! Хотя, как выяснилось, даже оказавшись на свалке истории, очень трудно объединиться…
ХРЮН: Конечно! Мусорный контейнер один, а желающих много! И нет кандидатуры.
СТЕПАН: А что кандидатура? Тут как ни крути, а народ проголосует за того, кого по телевизору будут чаще показывать.
ХРЮН: За Галкина.
СТЕПАН: Ну почему? Ходят слухи, что оппозиция хочет объединиться вокруг Касьянова. Говорят, что Касьянов — это российский Ющенко.
ХРЮН: Не-не-не! Только после обеда с Патрушевым!
СТЕПАН: Хотя барьер им, конечно, не преодолеть. И раньше еле-еле пять процентов набирали, а теперь барьер — целых семь процентов!
ХРЮН: И хорошо! Тогда Касьянов со своими «двумя процентами» как найденный будет!
СТЕПАН: Ну и кроме Касьянова есть вокруг чего объединяться. Есть же какие-то общечеловеческие ценности?
ХРЮН: Например, доллары! Только что-то в последнее время обесцениваются ценности.
СТЕПАН: Тогда я совсем запутался. Вокруг кого объединяться? Вокруг Явлинского? Или Касьянова? Или вокруг Хакамады?
ХРЮН: Нет, Степа! Объединяться надо вокруг Тауэрского моста! Или Эйфелевой башни! Или вокруг какого-нибудь пивного ларька на Унтер-ден-Линден! Или вокруг всего сразу! А уж кто потом всплывет, тот и будет руководить объединением. Пора создавать свою партию!
СТЕПАН: А программа?
ХРЮН: Программы нет. Впрочем, как и у других партий. Но есть лозунг: «Давайте жить скучно!».
СТЕПАН: Как в Европе?
ХРЮН: Вот именно!
СТЕПАН: А как этого достичь?
ХРЮН: Не знаю. Но если появится партия с программой достижения скучной жизни, за нее и проголосуем.
СТЕПАН: Главная проблема — как эту новую партию назвать. Все хорошие названия уже растащили те, кто этим названиям даже и не думает соответствовать.
ХРЮН: Они ими просто не пользуются. Главная проблема не эта. Главная проблема — найти таких лидеров партии, которым по фигу лидерство в партии…
СТЕПАН: Так это мы с тобой и есть!
ХРЮН: Вот и порешили! Покеда, уважаемые читатели! Будем объединяться. Встречаемся завтра в девять у Эйфелевой башни в Париже.
СТЕПАН: Или в Брюсселе. Там тоже есть на что равняться.
ХРЮН: Равнение на писающего мальчика!
