Наш корреспондент Фатима ТЛИСОВА наблюдала за действиями офицеров группы «Вымпел» с расстояния 100 метров. Многое из того, что она увидела, не вошло в открытые отчеты официальных лиц о спецоперации в Нальчике. «Новая» восполняет эти пробелы.

Ликвидированы лидер джамаата «Ярмук» 30-летний Муслим Атаев, известный среди боевиков под именем Сейфулла, его помощник — 28-летний Ильяс Бичекуев, или Салахутдин, а также ровесник Бичекуева — Бузджигит Атмурзаев, он же Абдурахман. Все они — жители горного селения Кенделен Эльбрусского района Кабардино-Балкарии. По информации спецслужб, все трое проходили обучение в лагере чеченского полевого командира Руслана Гелаева и участвовали в боях на территории Чечни и Дагестана.

Вместе с боевиками убиты четыре женщины. Среди них — жена Атаева Саккинат Кациева, балкарка по национальности, из одного с ним села, и жена Атмурзаева Олеся Трунова — русская, принявшая ислам.

«Все жильцы дома № 19 и двух соседних домов эвакуированы» (из официального сообщения).

Через двое суток после начала осады и через два часа после начала штурма во двор дома № 20 вышел человек в форме МЧС и сообщил жильцам следующее: «Для вас забронированы места в гостинице «Россия» и организовано горячее питание в кафе «Реал». Там же списки жителей трех домов…». Толпа «эвакуированных» ответила дружным возмущением: «Почему по всем телеканалам передают, что эвакуированным жителям предоставлены ночлег, теплые вещи и горячее питание?! Где это все?!».

…Людей выводили из квартир экстренно. В первые часы осады я видела женщин в тапочках и домашних халатах, детей без верхней одежды. Действия силовиков в этом случае не подлежат обсуждению: они выполняли главную задачу — спасали людей. Дальше дело мэрии и МЧС, которые сработали из рук вон плохо.

Через три часа после начала осады совершенно растерянные и легко одетые люди все еще шли пешком два километра до улицы Гагарина, чтобы там сесть на городской транспорт и добраться до родственников. Остальные оставались в соседних дворах. Кого-то приютили соседи, а кто-то ночевал на улице.

Во дворе двадцатого дома стоит навес с небольшой отапливаемой комнаткой — регламент ритуалов (свадеб, похорон) на Кавказе требует, чтобы мужчины находились на улице несколько суток, пока не завершится вся семидневная процедура. Поэтому во дворах многих жилых домов строятся подобные «хижины».

В комнатке двадцатого дома ночевали старики, устроившись на корточках, сюда заходили греться милиционеры. В местном ларьке все смели в одно мгновение. Первой закончилась водка. В магазин за продуктами ходили за два километра, за три кольца оцепления.

Часа через два после начала операции мальчишка без теплой одежды, в одном свитере подбежал ко мне: «Хочешь видеть все?». Не знаю, почему он выбрал меня, но так я оказалась в одном из эвакуированных домов. Из окна хорошо просматриваются окрестности. В двухстах метрах от дома № 19, где засели боевики, вижу вырытые окопы и солдат в касках, чуть в стороне — БМП, ее пушка направлена в сторону дома.

Третий подъезд — в центральной части дома. Из окон валит дым. Перестрелка ведется с интервалами в 20—40 минут. Стреляют из пушки БМП, из гранатометов и пулеметов. В ответ из дома — автоматные очереди и пистолетные выстрелы. Похоже, у боевиков есть и ручной пулемет.

Двор оцеплен местными омоновцами. А ближе к подъезду работает другая группа — в черном. (Накануне официально сообщалось, что в спецоперации задействованы офицеры группы «Вымпел».) Из-за угла дома № 18 периодически выносят тяжелые мешки, достают из них стеклянные бутылки с желтой жидкостью и по две в каждой руке, перебежками несут людям в черном. Как используют эти бутылки, из моего окна не видно. Но видно, как несколько раз повторяется один и тот же маневр: бойцы забегают в подъезд, через три минуты бегут обратно. После этого внутри раздается слабый взрыв и появляются клубы черного дыма. Потом начинается мощный обстрел.

Окна в моем убежище лопаются, осколки стекла летят в стороны. Вижу, как к подъезду дома № 19 бегут двое местных омоновцев. Обратно они возвращаются через несколько минут, на носилках — что-то завернутое в белую материю. Сверток очень похож на совсем маленькое тело (о том, что среди осажденных находится маленький ребенок, сообщали все СМИ, кроме государственных). Сверток грузят в серый «УАЗ» с тонированными стеклами. Смотрю на часы: 14.07.

Во дворе продолжаются «маневры» с бутылками. В 14.37 с четвертого этажа раздаются короткие автоматные очереди. Похоже, боевики берегут патроны. В 14.45, сразу после выстрела «федерального» снайпера, наступает тишина. Все, кто стоял в оцеплении, выходят на открытое место и без опаски идут к третьему подъезду. Во дворе в шеренгу выстраиваются около сотни спецназовцев. По команде они поднимают автоматы и разряжают магазины. Чуть поодаль выстраивается другая группа — человек десять. Фотографируются. Штурм завершен.

В 16 часов состоялась пресс-конференция руководителей операции. К журналистам вышли замгенпрокурора Николай Шепель, замминистра внутренних дел России Аркадий Егелев и министр внутренних дел КБР Хачим Шогенов. Они заявили, что главной целью контрразведывательной операции была ликвидация ваххабитского террористического образования «Ярмук», представлявшего угрозу безопасности Кабардино-Балкарии. Штаб положительно оценил итоги операции, среди федеральных сил потерь нет.

Руководители операции не ответили на вопрос, сколько было женщин. «Они сами выбрали себе этот путь», — заявил замминистра внутренних дел России. По словам Егелева, в последнем радиоперехвате боевики прощались с близкими и говорили, что сегодня их души попадут в рай.

На пресс-конференции был задан вопрос: был ли среди убитых ребенок? Николай Шепель и Аркадий Егелев ответили: «Ребенка не было».

Известно, однако, что жена Муслима Атаева сняла двухкомнатную квартиру на первом этаже дома № 19 около месяца назад. Соседи видели, как она вывешивала сушить детское белье, видели, как выходила с маленьким ребенком гулять. То, что он находится в блокированном доме вместе с родителями, неофициально говорили милиционеры, а штабные этот факт не опровергали.

Нет жертв со стороны мирного населения. Но кое-что осталось за скобками. Во-первых, каждая старушка на улице Северной знает, как вышли на лидера джамаата «Ярмук». Баба Маша рассказала мне, что таксист, который подвозил этих людей во вторник, обратил внимание на три очень большие, тяжелые сумки пассажиров, заподозрив, что в них оружие, и сообщил, куда надо. На вопрос, откуда ей это известно, бабушка отвечает: «Да полковник рассказал»…

«Иди домой, сегодня ночью ничего не будет. Все начнется утром, на рассвете, менты сказали», — шепнул мне около полуночи в среду мальчик лет двенадцати. Так и случилось: в четверг утром начался штурм.