Депутат-единоросс Анатолий Ермолин взбунтовался. Он написал открытое письмо главе Конституционного суда Валерию Зорькину, в котором рассказал о том, как чиновники из администрации президента принуждают депутатов «правильно» голосовать. Второе открытое письмо, он написал Борису Грызлову и Олегу Морозову и уже раскритиковал идею отмены выборности губернаторов.

Фракция «Единая Россия» расценила это как бунт. Ермолина исключили. Руководство фракции более всего возмутилось тем, что критика была публичной. А единоросс Олег Ковалев так и вовсе объявил, что Ермолин — шпион, засланный в «Единую Россию» Березовским и Ходорковским, с тем чтоб все развалить изнутри.

Сегодня — беседуем с самим Анатолием ЕРМОЛИНЫМ.

— Вы офицер КГБ, работавший в составе спецподразделений. Но при этом учились в Йельском университете, были близки к структурам, связанным с опальным Михаилом Ходорковским.

— Очень многие офицеры госбезопасности ушли из комитета не только в коммерческие, но и в общественные организации. После ГКЧП и путча 1993 года офицеры, к которым я отношу и себя, утратили понимание, ради чего они служат.

Одна из последних операций, к которой я имел отношение, — взятие осенью 93-го Белого дома. Заслуга моего подразделения «Вымпел» в том, что мы провели зачистку и от пуль наших сотрудников никто не погиб. Но я понимал, что профессионалы уходят и скоро везде будет так, как уже было в Баку и Тбилиси, когда одетая в форму толпа резервистов после первого же выстрела снайпера начинала колбасить людей направо и налево, и я ушел.

— Как сложилась ваша судьба после увольнения в запас?

— Я занимался в основном образовательными проектами, многие из которых придумал сам. Близких отношений с Ходорковским у меня не было. Он очень жесткий человек держащий с коллегами дистанцию, а вот с его отцом у меня были теплые отношения, так как он опекал лицей в Коралове, а я был одним из первых руководителей этого учебного заведения.

— А какого черта вас понесло в «Единую Россию»?

— Надо ли людям с либеральными и демократическими убеждениями сотрудничать с властью? Я считаю, что надо. Шел в «Единую Россию» как специалист в области молодежной и образовательной политики. Причем шел в либерально-центристскую партию, имея опыт работы в тоталитарных структурах, в структурах с вертикальным управлением, зная силу и эффективность этих структур в кризисной ситуации.

Меня туда не приглашали в качестве шестерки или простого нажимальщика кнопок для голосования. Я ведь против «вертикали власти» не потому, что я принципиальный противник. А потому, что это должно быть временной антикризисной мерой, а антикризисной Конституции быть не может.

Меня коллеги журят: ты критикуешь то, чего не знаешь… Так я как раз не систему критикую, а то, что нас с ней не познакомили, но уже предлагают принимать ее части. Поэтому я и воздержался, когда было голосование за закон о назначении губернаторов, хотя мой голос записали, как будто я голосовал «за».

— А почему вы воздержались, а не проголосовали «против»?

— Да потому, что я не против. Есть десятки способов создать регулирующий противовес этому закону. Самый простой — объявить, что эта мера вынужденная и временная, и четко назвать срок, в течение которого она будет действовать, а также объяснить, чего мы с помощью этой меры добьемся, и принять персональную ответственность за то, что она действительно даст то, что было обещано.

МНЕНИЯ

Решение об исключении Анатолия Ермолина из фракции «Единая Россия» было принято во вторник, но днем раньше мы собрали мнения депутатов-единороссов о его демарше. Тогда официальная позиция фракции еще не была сформирована.

Геннадий ГУДКОВ:

— Я Ермолина знаю давно. Вместе с ним в Институте КГБ имени Андропова учились. Анатолий очень честный, порядочный, ранимый человек. И он слишком эмоционально ко всему подошел. У нас нет, наверное, ни одного депутата, который бы не поддерживал рабочие отношения с представителями администрации президента, правительства. Всякое случается, как на любой работе. Может, у Ермолина был какой-то особо неприятный разговор… (Речь идет о разговоре с чиновником администрации, который оскорблял депутатов, требуя послушного голосования. — Ред.)

Валерий ГАЛЬЧЕНКО:

— А как Ермолин представляет себе процесс принятия закона? Что, президент возьмет и напишет на сто страниц концепцию переустройства России и представит депутатам для голосования? Такого не бывает. Первоначальная формулировка предложения далеко не всегда без изъяна.

Ермолин предлагает вернуть законопроекты для доработки и озвучивать их во время предвыборной кампании в Думу следующего созыва. При чем здесь вообще Дума? Законопроекты внес президент.

Валерий ДРАГАНОВ:

— Полная картина реформ утверждена партией «Единая Россия» еще до выборов и фракцией после выборов. Вопрос: вписываются ли предложенные президентом предложения в эту картину? Ермолину кажется, нет. Другие считают, что вписываются.

Немногие губернаторы, кстати, не согласились с предложениями президента.

А то, что лидеры окажутся в полной зависимости от отношений с московским чиновником! А сегодня они что, не от чиновника зависят? Вся наша жизнь — нормальные человеческие протекции.

Яна СЕРОВА.