В дни, когда происходила трагедия в Беслане, вся Франция, включая многомиллионную мусульманскую общину, во главе с президентом Жаком Шираком боролась за жизнь двух своих журналистов, попавших в Ираке в заложники к экстремистам.

Франция, не уронив чести и достоинства, сумела договориться. Заложники — двое взрослых мужчин — освобождены.

Большинство заложников в Беслане — дети. Российская власть контакт с террористами не нашла. В результате мы понесли страшные потери.

Почему ярые экстремисты в Ираке, не получив удовлетворения своим требованиям, пошли на уступки, а террористы в Беслане нет?..

Я прекрасно помню, с кем из лидеров чеченских сепаратистов мы вели переговоры в 1994—1996 годах. То были совсем другие люди, воспитанные в одних учебных заведениях с нами. И с ними возможно было договориться. Но российскую власть и спецслужбы эти переговорщики не удовлетворяли.

Джохара Дудаева мы уничтожили ракетой, считая, что этим решим все вопросы.

Усмана Имаева, прокурора Чечни, одно время руководившего переговорным процессом, который даже самим ичкерийцам казался слишком мягким и подозрительным, мы обманом заманили на Ханкалу и предательски уничтожили.

Скажу более (и это есть, к счастью, кому подтвердить — в том числе бывшим сотрудникам Комиссии при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести): возможно было успешно вести переговоры по спасению заложников и с бывшим вице-премьером Турпалали Атгериевым, и даже с Салманом Радуевым, не говоря уже о Лече Исламове, который, находясь в тюрьме, спасал заложников. Со всеми этими людьми можно было найти общий язык и договориться — тем более о спасении детей.

И Атгериев, и Радуев, и Исламов были уничтожены в тюрьме уже после судебных приговоров. А помните, как перед началом переговоров в 90-х годах Аслан Масхадов обнимался с генералом Анатолием Романовым? Нас такой Масхадов тоже не устроил, как и его представитель — министр культуры Ичкерии Ахмед Закаев, которого мы решили засудить в Лондоне и объявили вне закона в России.

Кто пришел им на смену? Новые террористы, гораздо более жестокие и бесчеловечные.

Десять лет назад, когда начиналась война в Чечне, большинству из них было от 7 до 15 лет. Эти нас не понимают, не хотят понимать, они разговаривают на другом языке, у них другая ментальность, и с нами общаться они не желают. Впрочем, мы этого заслужили. Получили то, к чему все эти годы шли. В отличие от французского общества и французской власти оказались непоследовательны и коварны. За все отвратительное, сделанное нами в Чечне и Ингушетии, ответили ни в чем не повинные дети в Беслане.

Я говорю «мы», потому что именно мы, граждане России, эту не способную к борьбе с терроризмом власть избрали. Себя и своих детей эта власть от террора уберегла, а наших защитить не в состоянии.

Лишь один Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии, сумел договориться с террористами-беспредельщиками и спас женщин с грудными детьми. Но он тоже оказался неугодным, и его выжили из политики.

А сегодня России нужен именно такой президент — умеющий и желающий спасти ее от террора.