За тринадцать минут до исчезновения с радаров самолет Ту-154, летевший рейсом Москва—Сочи, вошел в зону управления воздушным движением Ростовской области. Еще спустя семь минут с борта самолета был передан сигнал ССО (сигнал сообщения опасности), который используется в гражданской авиации для информирования наземных служб о нападении на экипаж либо о чрезвычайной ситуации на борту. О том, что происходило с самолетом в эти последние минуты перед катастрофой, нам рассказал заместитель начальника Ростовского зонального центра Василий КОВАЛИНСКИЙ.

— Я не могу сказать на 100 процентов, что это был именно захват, — с борта самолета поступила не информация, а сигнал. Есть специальный условный кодовый сигнал — звуковой. По какой причине он был включен, кем был включен — мы не знаем. Его может подать как член экипажа из кабины, так и бортпроводник из салона. <…> Ни одного слова экипаж не передал на землю.

— А обычно на практике успевают все же что-то передать?

— Любая из версий, которые рассматриваются предварительно, за исключением взрыва, предполагает, что какую-то информацию экипаж может успеть передать.

— То есть понятно, что взрыв был?

— Просто из развития ситуации предполагается.

— В какое время поступил этот звуковой сигнал?

— В 22.53 по московскому времени. А потом пропала метка с индикатора локатора. Индикатор радиолокатора — как обычный телевизор, на котором изображается картинка сектора ответственности, где осуществляет управление диспетчер. Нарисованы воздушные трассы, идет метка от самолета в виде квадратика и формуляр сопровождения, где написаны номер борта, его высота полета, скорость полета и еще либо остаток топлива, либо вертикальное снижение. То есть та информация, которая необходима при управлении воздушным движением, вся отображается против каждой конкретной точки-самолета. Если она исчезает, это катастрофа, беда. В данном случае так все и было. Пошел сигнал, сразу же потеря связи <…>. Можно предположить, что ситуация произошла мгновенно. <…> Сигнал был включен либо от какого-то воздействия, либо кто-то из членов экипажа успел это сделать.

— Были какие-то изменения параметров полета самолета перед исчезновением?

— Если что-то начинает меняться, мы сразу видим, что самолет либо набирает высоту, либо снижается. В данном случае просто метка исчезла. Вся информация пропала моментально. В мировой практике в гражданской авиации так случается, именно если самолет взрывается.

— А что происходило в тот период времени, за несколько минут после того, как пришел звуковой сигнал с борта о захвате, а самолет еще оставался на экране радара?

— Иногда сигнал срабатывает случайно, по неосторожности. Такие случаи бывали неоднократно, но экипаж отвечает на запрос, и после общения выясняется, что на борту все нормально. В данном случае на запрос экипажа — диспетчер запрашивал его — ответа не последовало. Подключались другие воздушные суда, находящиеся в зоне, вызывали, но ответа не было. Значит, тут уже двух мнений быть не может.

— И сразу же об этом стало известно ФСБ, военным и гражданским?

— Есть законы и специальные правила. В гражданской авиации существует и порядок оповещения. Алгоритм такой. Есть диспетчер, руководитель полетов, которому докладывают изначально, и, соответственно, у этого руководителя полетов — список сообщений, кому дальше сообщать в первую очередь.

— И кому в первую очередь?

— В Зональный центр, Главный центр, Министерство гражданской авиации и службу безопасности.

— То есть в ФСБ?

— Да. Им было доложено в течение пяти минут. Существуют критерии временные, после которых предпринимают определенные действия. Если в течение пяти минут борт не отвечает — значит, поднимается тревога. А там уже каждый орган действует согласно инструкции.

КОММЕНТАРИИ

Специалист районного диспетчерского центра Ростова-на-Дону:

— Самолет Ту-154 (борт № 85556, рейс Москва–Сочи) вошел в нашу зону в 22 часа 46 минут по московскому времени. Все было как обычно. Экипаж доложил, что проходит на заданной высоте. Мы ответили, что приняли информацию. Полет проходил нормально. Лайнер шел со скоростью 850—900 км/ч на высоте 12 100 метров.

В 22.53 прозвучал звуковой сигнал ССО (сигнал сообщения опасности), означающий чрезвычайную ситуацию. Этот сигнал трактуется как нападение на экипаж. С борта Ту-154 сюда, на базу РДЦ, они дали 6 сигналов на протяжении 11 секунд, потом была пауза 40 секунд, и затем опять повторились сигналы.

Мы стали, как и полагается в таких случаях, запрашивать борт, чтобы экипаж подтвердил или опроверг сигнал. Но экипаж не отвечал. Оповестили все близлежащие станции (отслеживающие эту зону воздушного движения. — Ред.), на всех частотах вызывали самолет. Впереди шел другой лайнер в сторону Краснодара. Запросили их. Борт Ту-154 им тоже не ответил.

В 22.55 самолет вообще пропал с локатора обзора. Если бы лайнер в результате нештатной ситуации, катастрофы снижался, падал, то локатор его бы показывал, а тут мгновенно точка исчезла. Стало ясно: что-то случилось.

P.S. Проверяя информацию о возможных сигналах опасности, отправленных с борта другого авиалайнера, который почти в то же время упал под Тулой, мы обратились в Московский районный диспетчерский центр. Руководство РДЦ Москвы не подтвердило, но и не опровергло данные о таких сигналах, добавив при этом, что у них не принято делиться информацией. А напоследок дали совет: «Меньше знаешь — спокойнее спишь».