Недавно губернатор Шаманов избил человека («Новая» писала об этом в № 54). Так бы все и кануло в Лету, если бы из отпуска в родной Ульяновск не вернулся известный ученый, предприниматель и общественный деятель Исаак Гринберг.

Вернулся, прочитал газеты и схватился за голову. И не потому, конечно, что Шаманов, со слов избитого предпринимателя Ямбаева, пообещал его, Гринберга, «повесить на осине». А потому, что реакции нет никакой. Ни партии, ни общественные движения, ни уж тем более власти никак инцидент не комментируют. Лишь народ возмущенно шушукается. И Гринберг решил эту ситуацию изменить.

Первое — по факту прозвучавшей в его адрес угрозы подал заявление в областную прокуратуру, еще одно отправил по почте в Генпрокуратуру РФ.

Второе — собрал партии и общественные движения разных направленностей. Подготовили обращение к президенту, собрали подписи. Главные требования: снятие Шаманова с поста губернатора и введение прямого президентского правления до следующих выборов в декабре сего года.

Третье — дал интервью в местную газету, где высказал все, что думает об этой ситуации.

И четвертое — подготовил телеграмму президенту от имени ульяновских ученых, в которой просит Путина обеспечить объективное расследование этого инцидента. Теперь собирает подписи.

На все про все у Гринберга ушло три дня.

Гринберг — единственный человек в Ульяновской области, который последовательно и открыто выступает против Шаманова-губернатора. Причем не будучи заинтересованным в этом как конкурент (конкурентом генерала на выборах не был и не будет), но будучи заинтересован как житель Ульяновской области.

Он в принципе такой один. Нет, были и другие выступающие против. Но кого-то задобрили, кому-то поугрожали… Остался Гринберг.

Кто не дремлет — тот враг

— Когда в 2000 году генерал Шаманов был еще только кандидатом в губернаторы Ульяновской области, его многочисленные сторонники убеждали население: «Если уж он руководил армией, что — областью не сможет?». Вы же постоянно заявляли тогда, что генерал, неважно, какой именно, не может управлять областью по определению. Почему?

— Военный военному рознь. Исключения, конечно, бывают, но это особые случаи. Например, де Голль или Эйзенхауэр. Но когда это массовое явление… Дело не в Шаманове, надо смотреть в общем контексте: в 2000 году в России вместе с Шамановым на должности губернаторов претендовали несколько десятков генералов. Кое-где победили. Это, в общем-то, опасно.

— Почему опасно?

— Единицы, исключения — это нормально. Но когда во власть идут 30 генералов сразу… Военные во власти опасны сами по себе. Профессия военных — уничтожать врагов. А так как военный человек ничего другого не умеет, то он эти методы, подходы неминуемо переносит на гражданскую жизнь. Он привык воевать. Ему нужен враг. Что недавно на передаче у Светланы Сорокиной сказал наш Шаманов? «Я — десантник. Я привык воевать. Я и сейчас воюю. Как в тылу врага». Он болтанул, проговорился. Но глубокий смысл здесь есть — он воюет. Сорокина спросила: «Так с кем же вы сейчас-то воюете?». Он не ответил.

Что он сделал хорошего?

— С тех пор, как Шаманов стал губернатором, прошло три с половиной года. Можете подвести итоги?

— В 2000 году я предсказывал, что будет плохо. Но я не знал, что будет так плохо. В любом деле нужно знать хотя бы основы, азы. Главврач районной больницы, например, ну, условно, должен знать, как правильно ставить клизму. А губернатору, оказалось, можно ничего не знать.

Причем перед выборами не фигурировали такие «московские» фамилии, как Пиорунский, Ильинский, братья Котелевские, Баков (зять Никиты Михалкова) и т. д. Все они появились сразу после. То есть он привел с собой команду. Говорил, «команду профессионалов». Но почему-то постепенно все эти «профессионалы» куда-то делись. Никакая это не была команда профессионалов. Ежу понятно, что он рассчитывался за оказанную ему помощь при проведении избирательной кампании. Каждый из этой «команды» поработал год-два, удовлетворил, видимо, какие-то свои интересы и ушел.

— Это вся характеристика его губернаторства?

— Да. По сути он ничего не сделал. Это не только мое мнение — общее. Я вот держу сейчас одну местную газету. Там написано: единственное, что сделала областная администрация за три с половиной года, — допустила разворовывание всего того, что можно было разворовать, а то, что нельзя, — развалит.

— Неужели ничего хорошего не сделал? В администрации вот мне сказали, что при нем в городе появились маршрутки и казино…

— Ничего. Не потому что «команда» была неграмотная. У них просто были другие цели. У них не болело: как там эти бедные несчастные люди еле сводят концы с концами, а многие и не сводят. У них была цель: украсть и смыться.

— Значит, вся деятельность губернатора Шаманова свелась к расплате с теми людьми, что привели его к власти?

— Именно так. Он им все отдал. Что хотите, мол, то и делайте. А он перерезает ленточки, вручает грамоты, подарки ветеранам, инвалидам.

Шаманов из всех своих обещаний выполнил только одно. В ночь после выборов, когда шел подсчет голосов, он заявил публично на всю страну: с прессой будем разбираться. Вот это он выполнил.

Две истории

Чтобы была понятна нелюбовь Шаманова к Гринбергу, расскажу две показательные истории.

Первая связана с прессой. С ней Шаманов действительно разобрался. Такого количества исков о защите чести и достоинства не подавал, наверное, ни один российский губернатор. Выигрывал, естественно, всегда. Прямо-таки обогатился за счет несчастных журналистов. То пять тысяч выиграет, то все 30.

Самым нашумевшим делом стал суд с главным редактором газеты «Симбирские известия» Юлией Шеламыдовой из-за статьи с доброжелательным названием «С легким паром, губернатор!». (Ирония судьбы в том, что крамольные события опять разворачиваются вокруг бани. В Ульяновске вообще все через баню: Шаманова «на царствие» решили позвать именно в бане, Ямбаева Шаманов избил тоже у бани…) На этот раз журналистку осудили на один год исправительно-трудовых работ.

Гринберг высказался (на страницах другой местной газеты) в поддержку журналистки. Тогда Шаманов подал в суд и на него. Честь и достоинство губернатора задела следующая фраза Гринберга: «Как могут три здоровых мужика, из которых два — генералы, в том числе один — даже Герой России, «воевать» с женщиной, более того, с молоденькой девчонкой! Поневоле вспоминается поддержка, которую оказал Шаманов полковнику Буданову, убившему 18-летнюю чеченскую девушку. Ни стыда ни совести!».

Будете смеяться, но Шаманов придрался именно к словам о стыде и совести. Он расценил это как утверждение, что у него их, стыда и совести, нет, и требовал взыскать за эту «клевету» с Гринберга 300 тысяч рублей, а с газеты — 200.

На суде адвокаты Шаманова доказывали, что у генерала есть и стыд, и совесть. Гринберг пытался разъяснить суду, что выражение «ни стыда ни совести» не является сведением, что это идиома русского языка, или устойчивое словосочетание, используемое для порицания неправильных поступков (школьника, например, за то, что получил двойку). Гринберг просил назначить лингвистическую экспертизу. Однако суд ему отказал и принял решение, что у генерала Шаманова есть и стыд, и совесть. С Гринберга взыскали за это 2,5 тысячи рублей, с газеты — 5.

Гринберг решил обжаловать решение. Не то, конечно, что есть у генерала стыд и совесть, а то, что это идиома, а не сведение. Уже прошел все российские инстанции. Недавно дело было принято к рассмотрению в Страсбургском суде (!).

Тут-то к нему и пришел «посол» от Шаманова. Это уже вторая история.

У Гринберга есть кафе-мороженое в центре Ульяновска. Сели они, значит, с «послом» за столик, перед каждым — порция мороженого, и «посол» говорит:

— Исаак Палыч! Я должен вам по поручению руководства задать вопрос.

— Задавайте, — говорит Гринберг.

Тогда тот вынимает из кармана пиджака полоску бумаги, шпаргалочку:

— Чтоб не перепутать, я вам лучше прочту.

— Ну прочти.

— «Исаак Палыч восклицательный знак, — читает «посол», — что вам нужно вопросительный знак». — Сворачивает бумажку и кладет обратно в карманчик.

— Если я скажу, что мне ничего не нужно, то твое начальство ведь не поверит? — спрашивает Гринберг.

— Не поверит, — отвечает «посол».

— Хорошо. Тогда мне нужно очень много. Мне нужно, чтобы ворье и шпана отсюда убралась.

— Так и передать?

— Так и передать.

Они молча доедают мороженое, и «посол» уходит.

— И все-таки чем вы ему насолили? Неужели защитой молодой журналистки?

— Мне кажется, главное, чем я ему досаждаю, — это тем, что создал общественное движение «Ульяновцы». Оно в основном состоит из интеллигенции, профессуры. У него четкая антиворовская, антижульническая позиция — антишамановская, следовательно.

Если вдруг какое-то предприятие опять кому-то уходит за бесценок, мы делаем это достоянием гласности. Когда необоснованно повышают тарифы — мы пикетируем. Когда не было отопления, мы собрали 25 тысяч подписей мерзнущих и отвезли эти подписи в администрацию президента. Ну и кроме того, я постоянно с 2000 года объясняю людям, почему мы живем плохо. То есть открыто выступаю против него и против его команды.

— На ваш бизнес оказывалось давление?

— На бизнес всегда было давление: я выиграл четыре суда у областной администрации, три — у УВД, у противопожарной инспекции — один, у налоговой полиции — один, у Засвияжской районной налоговой инспекции — один, у санэпидемстанции… Без счета.

— Вы всегда выигрывали?

— Да. У меня теперь даже свой юрист есть.

— Все это происходило в последние три с половиной года?

— Да, именно так.

— Вы не думали о том, чтобы уехать из Ульяновска?

— Я бы выглядел дезертиром в этом случае. Даже обсуждать это не могу.

— Почему вы подали заявление в прокуратуру? Даже пострадавший заявление забрал. А вас и не били. Ну мало ли кто что сказал?

— Кого-то запугать можно. Меня — нет. Ямбаева осуждать не могу и не буду. Нельзя призывать бросаться на амбразуру.

— Но вы-то бросаетесь? Вам мало судов?

— Ну я вот такой. Не могу по-другому. Я обещал себе, что буду говорить правду. Меня никто не за-ткнет, не запугает и не купит. И до тех пор, пока меня не повесили на осине (кстати, обидно, что на осине, я люблю березы), я буду говорить правду.