Летом 2003-го, незадолго до смерти, Юрий Щекочихин в своем думском кабинете встречался с представителями американских правоохранительных органов. Мне довелось участвовать в той беседе. Говорили, в частности, о российской организованной преступности, о ее больших связях с государственной элитой, о расследованиях случаев отмывания российских денег в Европе и США…
Американцы спросили Юрия Петровича: «С кем из ваших правоохранительных ведомств можно иметь дело, чья работа будет неангажированной и наиболее результативной?». Щекочихин стал перебирать наших правоохранителей, и оказалось, что не с кем. Доверять им можно только время от времени. И то если расследование не затрагивает начальственные интересы, если генералам, которые вынуждены быть политиками, по каким-то кулуарным мотивам выгодно более или менее объективное разбирательство, если….
В общем, множество разных «если», но даже соблюдение всех этих условий не означает, что в следующую минуту ветер не переменится и вчерашние попутчики вдруг не дадут задний ход. Юрий Щекочихин так и ответил: необходимо лавировать между рифами, увидеть которые из-за границы крайне сложно.
Когда речь зашла о деле «Бэнк оф Нью-Йорк», поразил американский спецагент (по-нашему — оперативный сотрудник): виновато улыбаясь, он сказал примерно следующее: «Извините, я не могу обсуждать этот вопрос. Со мной учился один из фигурантов этого дела (они не родственники, не друзья, даже не знакомые! — Р. Ш.). Когда я узнал об этом, тут же подал рапорт, чтобы меня отстранили…».
Их оперативники отстраняют сами себя, когда чувствуют хоть какую-то, пусть даже не самую серьезную угрозу для объективного расследования. Наших — могут отстранить и уволить, если они вовремя не остановят разбирательство.
Для сравнения: совсем недавно говорили с представителем российской спецслужбы, который сокрушался по поводу одной крупной государственной птицы, замешанной в отмывании денег: «Есть все материалы, даже зарубежные счета, но ко мне прибежал генерал, мой начальник, и слезно просил: отстань ты от него, завтра же всех нас с работы вышвырнут!».
В таких условиях любое расследование, затрагивающее западные счета, недвижимость, странные связи и бизнес наших нынешних и прежних высоких руководителей, будет гарантированно провалено. Зарубежные правоохранительные органы сталкивались с этим не раз. А Щекочихин был одним из немногих, чуть ли не единственным из огромной российской государственной машины, кому это было небезразлично и кому можно было доверять.
Его репутация журналиста и политика безупречна. А статус международного эксперта по проблеме оргпреступности, зампреда Комитета Госдумы по безопасности, члена Комиссии по борьбе с коррупцией иногда позволял инициировать разбирательства на Западе в обход российских прокуроров.
Он разрушал то, что входит в традиционное российское представление о священности власти: привилегии на единоличные, необратимые, бесконтрольные и необсуждаемые решения. И к нему мимо этой самой власти, большой и малой, шли достойные люди самых разных чинов и званий из ФСБ, МВД, армии и всех мыслимых структур — передавали массу сведений, приносили бумаги…
На уровне неоспоримых документов, а не предположений Щекочихин пытался понять, кто стоял у истоков российской коррупции, выявить давние связи и коррупционные обязательства нынешних первых лиц государства. Этим был обусловлен его интерес к тому, как сотрудников КГБ использовали в качестве переправы для финансовых ресурсов в Европу (публикация о так называемых «ПГБ»), и расследованию детективного агентства «Кролл» о выводе денег и активов из страны в период распада СССР. Напомним: за отчет «Кролла» с цифрами и персоналиями из российского бюджета заплатили полтора миллиона долларов, и он бесследно исчез в период президентства Ельцина и премьерства Гайдара…
Щекочихин вылетел в Испанию, когда там в ходе специальной операции обнаружили миллионы долларов российского криминалитета и хотели вернуть их в российский бюджет. Проблема заключалась в том, что наши чиновники долго не признавались, не желали возвращать эти деньги.
Вообще на Западе вынуждены закрывать многие дела по невероятным суммам, недвижимости, бизнесу российских чиновников и лидеров оргпреступных сообществ, поскольку из России часто сообщают, что все в порядке, или попросту не инициируют разбирательства. А если нет официального расследования в стране, откуда пришли подозрительные деньги и лица, сделать что-либо за ее пределами крайне сложно.
Именно поэтому зарубежные правоохранительные структуры обращались к Щекочихину за консультациями и делились с ним материалами о самых гиблых в нынешних российских условиях делах.
Летом 2003-го во время такой встречи Юрию Петровичу предложили поехать в США для более подробного обсуждения нескольких расследований (я должен был сопровождать его в этой поездке). Речь, в частности, шла об известном уголовном деле «Трех китов» и разбирательстве насчет американских фирм, связанных с бывшим главой Минатома РФ Евгением Адамовым.
В случае с Адамовым (которому «Новая» посвятила множество публикаций) Комиссия Госдумы по борьбе с коррупцией, собрав и обобщив большой документальный материал, столкнулась с упорным нежеланием российской Генпрокуратуры возбуждать уголовное дело.
В своей справке думская комиссия писала: «На конец 1999 года денежные средства корпорации «Omeka, Ltd.» (фирма в США. — Р. Ш.) составляли
5 080 000 долларов США, из которых Адамову Е. О. принадлежали 3 150 000 долларов <…>, Каушанскому М. (партнеру Евгения Адамова по американскому бизнесу. — Р. Ш.) — 410 000 долларов. <…>
Корпорацией «Omeka, Ltd.» заключены контракты (со структурами Минатома РФ. — Р. Ш.) на оказание консультационных услуг, в соответствии с каждым из которых ей ежемесячно выплачивается по 7 500 долларов США. <…>
Финансовые проводки «Omeka, Ltd.» и ряда других фирм осуществляются фирмой «Agloski International Ltd.», зарегистрированной в Ницце (Франция), через свой счет
№ 594779-00003 в «Banque Pashie Monaco». С указанного счета регулярно переводятся крупные валютные средства (до 250 тыс. долларов США) на личные счета неустановленных лиц в других иностранных банках».
Не добившись толку от наших прокуроров, Юрий Щекочихин инициировал разбирательство в США, касающееся связанных с Адамовым фирм, их финансовых проводок, партнера Евгения Адамова по американскому бизнесу Марка Каушанского и еще ряда лиц в России и Америке. Насколько нам известно, эту работу ведет ФБР, и она пока не завершена.
Что касается России, тут комиссия была вынуждена направить свои материалы непосредственно президенту Путину, после чего Адамов оставил свой пост по собственному желанию и некоторое время работал советником премьера Касьянова.
Собственно, фигура Адамова во всех этих разбирательствах была непринципиальна. Пример бывшего министра обозначил проблему финансовой непрозрачности Минатома. Крупные международные сделки министерства — известный двенадцатимиллиардный валютный контракт ВОУ-НОУ (высоко-обогащенный уран — низкообогащенный уран, по которому американцы обязались переработать наш военный уран в тот, что годится для атомных электростанций) и контракты на ввоз в Россию зарубежного отработанного ядерного топлива — были и остаются для общества тайной за семью печатями. Отставка Адамова тут ничего не изменила, тем более что глубже разбираться в происходящем, несмотря на призывы Комиссии по борьбе с коррупцией, никто не пожелал.
Дело «Трех китов» вовлекло в свою орбиту критическую массу чиновников и столкнуло четыре могучих российских ведомства: ФСБ, Государственный таможенный комитет (ГТК), МВД и Генпрокуратуру. Президент взял это дело под свой личный контроль, что, впрочем, результата не принесло: прошло несколько лет, а обвинение никому не предъявлено. Судят лишь следователя Следственного комитета МВД РФ Павла Зайцева, который начинал это разбирательство и у которого Генпрокуратура забрала дело, пытаясь его закрыть.
Благодаря Юрию Щекочихину и позиции Комитета Госдумы по безопасности похоронить дело «Трех китов» не удалось. На сайте «Новой» есть стенограмма закрытого заседания, на котором замгенпрокурора Колмогоров (теперь уже бывший) пытался убедить депутатов, что дело закрывали по гуманным соображениям, как будто из-за нарушений прав человека… Депутатов он не убедил.
Чем в действительности было мотивировано желание замять расследование, выяснилось позже, когда Щекочихину удалось получить материалы из немецких источников о неопровержимых связях «трехкитового» дела со скандальным отмыванием денег через «Бэнк оф Нью-Йорк». Это нашло подтверждение и в ходе итальянской полицейской операции «Паутина», на которую, в частности, ссылаются немецкие источники. Вот фрагмент документа БКА — Федерального ведомства криминальной полиции Германии (полностью — на сайте «Новой»):
«Прокуратурой г. Франкфурт/Майн в 1999 г. было начато следственное дело в отношении руководства фирм BENEX WORLD WIDE Inc. (адрес тот же, что и у фирм BECS и BENEX) по подозрению в отмывании денег (это фирмы Питера Берлина — основного обвиняемого по делу «Бэнк оф Нью-Йорк». — Р. Ш.). Совместная следственная группа БКА/таможенного ведомства при БКА/Висбаден начала уголовное преследование <…>.
ФБР (FBI, Field Office New York) начало расследование незаконных банковских операций в особо крупных размерах (миллиарды), проводимых в Нью-Йорке руководителями фирмы BENEX <…>. В ходе следствия было установлено, что через фирмы в Нью-Йорке до сентября 1999 г. был проведен ряд денежных трансферов, в частности в Германию <…>.
В общей сложности в период с 07.10.98 по 30.12.99 на счет фирмы MAXEX GmbH (фирма фигурирует в деле «Трех китов». — Р. Ш.) в сберкассе
г. Kitzingen фирмой BENEX было переведено 4.670.000 долл. США. Единоличным директором и пайщиком в то время являлся Уве Пфайффле (компаньон главного героя «трехкитового» дела Сергея Зуева. — Р. Ш.). Данные зачисления на счет фирмы являлись предметом следствия Объединенной группы по расследованиям Баварии <…>.
По имеющейся у нас информации, правоохранительные органы Италии 26.06.02 завершили свои расследования в отношении фирм BECS и BENEX по данному делу (операция «Паутина»), произведя ряд арестов.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68
Фирма INTER TRADE GmbH/Германия и фирма STAR-MOBEL-EINKAUFE GmbH/Германия, согласно сведениям итальянской таможни, проводили поставки мебели из Италии в Москву. Эти поставки являлись в свое время предметом российского следствия. Российское следствие, согласно международно-следственному поручению, проводилось Государственным таможенным комитетом и было направлено в отношении лиц: Сергей Зуев, Вольф Пфайффле, Уве Пфайффле, которые осуществляли на основании фальшивых таможенных документов ввоз и торговлю мебелью через торговые центры «Гранд»/МО, Химки, Бутаково, 4 и «Три кита», МО, Одинцовский район, 19 км Минского шоссе <…>.
Строительство указанных центров официально указывалось назначением денежных трансферов (многомиллионных сумм в USD) <…>. Проведенные расследования показали, что вышеназванными лицами была создана разветвленная сеть фирм, через которые осуществлялись сомнительного рода денежные переводы многомиллионных сумм. Назначением платежа указывалось: сделки с недвижимостью в Москве и торговля мебелью.
Президиум полиции Унтерфранкен (Управление по борьбе с ОП) намерен начать следственное дело в отношении гр-н Пфайффле и др.».
А вот фрагмент документа Налоговой полиции г. Крайлсхайм:
«…Установлено, что долларовый счет фирмы («Интер Дойс» — она красной нитью проходит через все дело «Трех китов», Сергей Зуев, как пишут немцы, участвовал в 95% ее прибылей и убытков. —
Р. Ш.) в банке Райфайзенбанк в городе Вальдашафф-Хайгенбрюкен за номером <…> ведется как пересылочный корреспондирующий счет. Фирме перечисляются суммы в долларах в размере до 230 000 со всего мира.
Установлены: СИНЕКС Банк (Сидней, Австралия), ООО «СУТРОК» (Никосия, Кипр), «БЕКС ИНТЕРНЕЙШНЛ» (Нью-Йорк, США). Большинство поступлений на этот счет переводятся в банк «ЗЕНИТ» г. Москва. Часть суммы идет в счет оплаты строительных работ (мебельный торговый дом в Москве) (тогда известные мебельные центры еще только строились, БЕКС и БЕНЕКС, напомним, — фирмы основного фигуранта дела об отмывании денег через «Бэнк оф Нью-Йорк» Питера Берлина. — Р. Ш.). <…>
Существует еще и фирма ООО «Интер-Трейд Варенхандельс» <…>. Эта фирма осуществляет поставку товаров в мебельный магазин в Москве <…>. Движение финансовых средств, зафиксированное во время проверки фирмы, вызывает подозрение в том, что таким образом пытаются завуалировать их происхождение».
Эти бумаги можно цитировать бесконечно. Но для Генпрокуратуры РФ немецких документов недостаточно, чтобы решиться на возбуждение отдельного уголовного дела хотя бы по факту отмывания денег. Более того, первый замгенпрокурора Бирюков писал: «Уголовное дело прекращено <…> за отсутствием состава преступления. Решение принято законно и обоснованно». Каким уникальным зрением нужно обладать, чтобы не видеть такого состава?!
Все это, а также странные связи дела «Трех китов» с торговлей российским оружием и администрацией президента РФ (об этом мы не раз сообщали в «Новой газете») планировалось обсуждать в ходе поездки Юрия Щекочихина в США.
Раз уж Генпрокуратура России не желает возбуждать дело об отмывании сотен миллионов долларов и совершенно не стремится послать прямой и недвусмысленный запрос в США о происхождении подозрительных денег (потраченных на «Гранд», «Три кита», московскую недвижимость, мебель и проч.), другого выхода не было. Юрий Петрович, как и в случае с фирмами Адамова, решил попытаться инициировать процесс из Америки. Уверен, американцам было что добавить к этому массиву информации…
Как вы знаете, поездка в США не состоялась, Щекочихин умер от внезапной болезни. И даже его родственники до сих пор не могут получить исчерпывающей информации на этот счет. Государство (в лице кремлевской больницы) сделало из этого тайну.
Для однозначных выводов пока нет данных, но так уж получилось, что смерть Юрия Щекочихина многих избавила от неудобных вопросов и успокоила тех, кого бы он никогда не обошел вниманием. Щекочихин не вписывался в официальный государственный пейзаж. И расследования, на которых он настаивал, никак не соответствовали официальной линии. Можно ли было замахиваться на Генпрокуратуру, когда она именно в таком ее состоянии со всеми тяжкими грехами готовилась безоговорочно исполнять роль в давно намеченном государственном спектакле.
А ведь в том же деле «Трех китов» всплыли прослушки телефонных переговоров, в которых открыто говорили, какие суммы нужно принести руководящим прокурорам, чтобы избавиться от проблем. Упоминали начальников управлений и даже одного из нынешних заместителей генпрокурора… (эти беседы мы также публиковали).
Магнитные носители этих разговоров давно уже уничтожены, протоколы прослушек изъяты и доставлены в Ген-
прокуратуру. Никакого служебного разбирательства не было — мелких сошек из тех, кто особенно отличился, отпустили с миром, они тихо уволились. Крупные — остались на своих постах.
Еще раз подчеркнем: именно такая послушная и ко всему готовая Генпрокуратура была востребована высшим государственным менеджментом. А Щекочихин со свойственным ему идеализмом требовал объективных расследований. И хотя его голос не был решающим, он сильно менял общую картину. Если учитывать еще и связи на Западе, этот тихий голос мог привести к непредсказуемым и далеко идущим последствиям.
Незавидная участь многих громких разбирательств, на которые опускалась тень Генпрокуратуры РФ, заставила Комиссию Госдумы по борьбе с коррупцией, куда входил Юрий Щекочихин, требовать от прокуроров отчета о проделанной работе. Бесславный финал дела «Трех китов», дела бывшего председателя чеченского правительства Бабича (осевшего потом в министерстве Германа Грефа), дела министра транспорта Франка, дела относительно бывшего главы Минатома РФ Адамова не устраивал депутатов. Впрочем, как и формальные прокурорские ответы о том, что все забыто и прекращено «законно и обоснованно».
Еще в конце 2001 года между думской комиссией и Генпрокуратурой начались переговоры о создании совместных рабочих групп. То есть парламентарии все же пытались сделать так, чтобы прокуроров контролировали не только из Кремля, и даже встретили определенное понимание. В материалах комиссии есть такая внутренняя справка:
«Являясь альтернативным принятому в ходе <…> заседания за основу проекта обращения Комиссии Государственной Думы по борьбе с коррупцией к Президенту Российской Федерации В. В. Путину о несоответствии первого заместителя Генерального прокурора Бирюкова Ю. С. занимаемой должности, решение о создании рабочих групп было активно поддержано руководством Генеральной прокуратуры РФ <…>. В адрес Генерального прокурора РФ Устинова В. В. было направлено письмо (исх. № 4.4-7/479) с подробным изложением выявленных недостатков в деятельности органов прокуратуры (все по тем же перечисленным делам. — Р. Ш.) <…>. Одновременно в Генеральную прокуратуру РФ вновь были направлены справки и аналитические материалы комиссии по всем вышеуказанным вопросам».
Дальше идет хронология совместных с прокурорами действий: в декабре 2001-го — январе 2002-го составили рабочие группы, но уже к февралю 2002-го выяснили, что проводить проверки в прокуратуре будут те же лица, к кому возникли претензии… А к 1 марта 2002 года парламентарии получили все тот же ответ о «законности и обоснованности».
9 апреля 2002 года рабочая группа думской комиссии встретилась с генпрокурором Устиновым, первым замгенпрокурора Бирюковым и Колесниковым (в то время — советником генерального). Устинову вручили список претензий и обсудили с ним детали проверки обоснованности прокурорских решений. Генпрокурор назначил своего первого зама Бирюкова обеспечивать взаимодействие рабочих групп, предоставлять комиссии справки и документы…
20 мая 2002 года пришел ответ из Генпрокуратуры — взаимодействие в предложенном комиссией виде нецелесообразно…
19 сентября 2002 года Владимир Устинов пригласил к себе Юрия Щекочихина, который входил в думскую комиссию. Как рассказывал Юрий Петрович, генпрокурор отстаивал своего первого заместителя Бирюкова, пытался убедить, что последний не так уж плох… Убедить Щекочихина не удалось. Вместо Бирюкова ответственным за взаимодействие с комиссией назначили Колесникова — к тому периоду уже замгенпрокурора.
Единственным и уже проверенным действенным оружием, которым располагала комиссия, было прямое обращение к президенту. Напомним: после такого обращения министр РФ по атомной энергии Адамов ушел со своего поста.
Полный провал совместной работы Комиссии по борьбе с коррупцией и Генпрокуратуры РФ, невозможность добиться от нее хоть какого-то отчета перед представителями общества и плачевное состояние громких уголовных дел вылились в справку «О ненадлежащем отношении к исполнению служебных обязанностей заместителей Генерального прокурора Бирюкова Ю. С. и Колмогорова В. В». (документ — на сайте «Новой»).
Такая справка была подготовлена. А когда собрались официально послать ее президенту, начались чудеса. Решительную меру поддержал один Щекочихин, и хотя в кулуарах с ним соглашались все, рассмотрение вопроса откладывали на более поздний срок.
Летом Юрия Петровича не стало. Депутаты так и не решились отправить первому лицу материал о руководстве Генпрокуратуры и проваленных уголовных делах.
А ведь последние месяцы старой Думы и комиссии с ее прежними, пусть небольшими, но все же серьезными возможностями могли закончиться печально и для чиновников Генпрокуратуры, и для многочисленных героев вялотекущих уголовных дел с их равно широкими связями во власти и криминалитете. Щекочихин не стал бы молчать и сделал бы все мыслимое и немыслимое для логического завершения многолетней работы. Не в России, так за рубежом. По странному совпадению как раз в этот решающий момент, когда были исчерпаны все угрозы (был даже звонок с обещанием расправиться с сыном) и попытки договориться, Щекочихина не стало. Последние угрозы он воспринимал всерьез, поскольку об их серьезности говорили друзья из спецслужб.
Во время передела финансовых империй, в котором представители власти участвуют с такой очевидностью, не может быть и речи о расследовании коррупционных дел в высших государственных сферах.
P.S. Комиссия Госдумы по борьбе с коррупцией — теперь уже исключительно стерильное образование. Как планируют, комиссия будет проверять законы на коррупционность — дело, безусловно, нужное, но требовать отчета от Генпрокуратуры, как, впрочем, и осуществлять парламентский контроль за другими ветвями исполнительной власти, она уже не сможет.
Перечисленные уголовные дела (которыми интересовались Юрий Щекочихин и другие члены комиссии) — в прежнем состоянии.
Замгенпрокурора Колмогоров отправился в отставку, его наградили. В остальном Генпрокуратура работает в прежнем составе. И с прежним энтузиазмом (как мы об этом уже сообщали) закрывает все новые уголовные дела об отмывании денег.
Поддержите
нашу работу!
Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ
Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68