14 июня — день рождения идеалиста-революционера Эрнесто Че Гевары. Куба отметила эту дату не-ординарно: помимо обычных торжеств, там учредили исследовательский центр, который будет заниматься контролем за упоминанием имени кубинского героя в торговых марках и товарных знаках.

С каждым годом Че все больше превращается в бренд. Портрет партизана на упаковках финского кофе и на пиве, продающемся в магазинах Лондона. Его лицо глядит с флаконов французского парфюма и с циферблатов швейцарских часов. Один из американских производителей спортивного снаряжения изобразил героя на кожаном футбольном мяче. В России Че Гевара рекламирует сотовые телефоны.

Дочь Че Гевары Алейду Гевару Марч особенно возмущают ром и водка Che, где борец за свободу больше напоминает не бунтаря, а бородатого алкоголика в берете.

Еще несколько лет назад она начала кампанию против использования образа отца в коммерческих целях (у компании «Пьер Смирнофф» ей удалось выиграть тяжбу), теперь это стало государственной политикой Кубы. Сейчас сотрудники недавно созданной организации готовятся к новым судебным искам. Предполагается, что за спекуляцию образом революционера каждый нарушитель будет оштрафован на $200 тысяч.

Сейчас уже мало кто помнит, каким же был легендарный команданте в жизни. Но свидетелей еще можно найти, и тогда есть шанс узнать, что Че любил картошку с грибами и суп из помидоров и базилика. Или что он был напрочь лишен музыкального слуха и чувства ритма. Что Эрнесто умел танцевать лишь главный танец своей родины — аргентинское танго.

Азам танго будущего революционера обучил накануне первого свидания Гевары его друг Гренадос. На свидания они ходили вдвоем: Гренадос подавал Че Геваре знак, что пора танцевать, так как сам Эрнесто даже не мог распознать нужную мелодию.

Алейда Гевара Марч совсем не похожа на своего отца, только взгляд выдает их родство. Она умеет танцевать и даже иногда поет. Нескладная, с неуложенными волосами и без макияжа. Работает на Кубе детским врачом. Каким ей запомнился отец?

— У меня, к сожалению, осталось очень мало воспоминаний об отце. Когда он погиб, мне было 6 лет. Очень часто люди, которые приезжают в городок Валье-Гранде, где находится музей «Сеньор де Мальта», говорят жителям, что они живут не в городе, а в храме. И этот храм — Эрнесто Гевара.

— Могила родителей — это место интимное, а могила Че Гевары — место паломничества массы людей. У вас нет чувства внутреннего протеста?

— Мы — родные дети — очень уважаем нашего отца, а он всегда говорил: «Партизан где погибнет, там и остается». Он был партизаном и свой последний бой провел в Боливии. Его по этому принципу нужно было оставить там. Но кубинское правительство спросило кубинский народ, и народ ответил: «Вернуть Че на Кубу!». После этого Куба начала переговоры с Боливией о возвращении Че на родину.

Когда Че везли по улице, была абсолютная тишина, а ведь кубинцы — очень шумные люди. Но тогда замерли все… Как будто это были другие люди… Другая страна… Помню, как тяжело мне было принять эту маленькую коробочку (с останками. — В. П.). Я же помнила своего папу все время в движении…

— Ваш отец был и революционером, и государственным деятелем. Ему хватало времени на семью? Вы помните, чтоб он вас воспитывал?

— Всегда слушая советы и нравоучения старших, я вспоминала отца и его философию: «Нельзя уйти от воспитания в обществе. Нужно воспитать себя так, чтобы общество перестало тебя учить». У меня сохранилось письмо, которое отец написал нам, своим детям: «Моя маленькая Алейда! Ты должна помогать маме во всех домашних делах. Селиа (младшая сестра. — В. П.) должна слушаться бабушку. Камильо (брат — ровесник Алейды. —

В. П.) пусть не выражается грубо в школе. А ты, Эрнесто (младший сын. — В. П.), ты расти пока. Набирайся сил. Для того чтобы бороться за свободу нашего народа. А если вы все вырастете и империализм не будет побежден, мы все вместе полетим в отпуск на Луну…»

Он вообще не любил руководить в том смысле, в каком это понимается сейчас. Личный пример — да. Он имел дар отыскивать в своей душе все необходимое и еще делиться этим с другими.

— Вы не страдали от того, что все требовали от вас «быть достойной отца»?

— Отец никогда не требовал от нас быть сверхчеловеками. Из его писем я помню такие слова, адресованные брату: «Мой сын должен стать настоящим мужчиной. Лучше или хуже — но он должен стать настоящим…».