Наверняка многие зрители, глядя в экран, мечтают попасть в телевизор. Посидеть, посмотреть, как это делается, поучаствовать в таинстве. Вот впечатления человека, который посмотрел передачу «К барьеру!» в студии.

На первом курсе института мы с другом очень хотели попасть на телевидение. Однажды я позвонил на телеканал НТВ по телефону, указанному в титрах передачи. Вежливая девушка записала мои личные данные и обещала обязательно перезвонить и пригласить.

Прошло пять лет, и незнакомка сдержала свое обещание. Я попал на ТВ. В психологии это называется незавершенным гештальтом.

Основная часть аудитории уже окончила школу или даже поступила в институт. Несколько солидного вида пар. И, видимо, особая категория — постоянные посетители телевизионных ток-шоу. «Опять к вам», — здоровается с режиссером старушка — божий одуванчик. Выразительно вздыхает: «У Киркорова сейчас сидела. Четыре часа».

Народу — не больше двухсот человек. Студия неожиданно оказывается совсем небольших размеров. Меньше, чем она кажется в телевизоре. На сцене появляются помощники режиссера и учат зрителей в студии: «Теперь пусть похлопает вот этот сектор! А теперь все вместе!».

Хлопать все должны, с одной стороны, интуитивно, но в то же время, если зритель попадется нерасторопный, то сзади подадут сигнал: одиночный хлопок.

«Вы, дорогие зрители, — главные участники передачи», — врет режиссер и скрывается со сцены, потому что на ней появляется настоящий герой шоу «К барьеру!» — Владимир Соловьев, ведущий передачи.

Объявляет: съемки проходят заранее, но голосование всегда в прямом эфире. В разное время — в четырех часовых поясах. Часто результаты голосования разнятся. Иногда они являются неожиданными и для самого ведущего, и ему звонят «оттуда». «Ничего не поделаешь, у нас — демократия», — скорбно заключает Соловьев. Зрители сочувственно кивают.

Тем временем объявляются и участники поединка. «Константин Натанович Боровой, предприниматель, доктор экономических наук, — оглашает Соловьев. — И Леша Митрофанов. Он член ЛДПР, его вы все знаете. Сейчас они пытаются договориться за кулисами. Надеюсь, у них это не получится».

Рядом с рингом — участники поединка, а затем судьи. Но действие почему-то не начинается, кого-то ждут. «А теперь я расскажу анекдот», — веселится ведущий по примеру Регины Дубовицкой и рассказывает забавные истории по мотивам утреннего радиоэфира.

После каждого раунда слово предоставляется судьям. Голос сверху призывает зрителей соблюдать тишину. Судьи в программе «К барьеру!» немы. То есть они говорят, но слышно их только на телеэкране — в зал звук не поступает.

«По телевизору сейчас, наверное, его биографию рассказывают», показывают потихоньку на Алексея Митрофанова. Большой экран в зале демонстрирует детские фотографии героя. «Это сколько лет здесь? Шесть или семь?» — доверительно шепчет старушка—божий одуванчик герою передачи. Тот вяло кивает.

Зритель волновался. В поединке творилось что-то непонятное. Старушка — божий одуванчик оказалась политически непримиримой и что-то кричала с места (это делать категорически запрещено). Кажется, она поддерживала позицию ведущего.

Ведущий — вообще самое главное действующее лицо. В процессе выясняется главное: лишенные обаяния телевизора политические тяжеловесы немного теряют в весе. Герои, похоже, сами поверили в свою виртуальность. «Битва роботов и андроидов», — шутят в таких случаях в интернете.

Главный врач-мозговед — телеведущий. Именно он — единственный и живой персонаж, удостоенный представлять совокупного зрителя перед лицом бесчеловечной политики нашего времени. Он всегда побеждает, умудряясь «ужучить» обоих соперников.

В конце передачи зрители все-таки слышат голос судей. Один присуждает победу Митрофанову, один — Боровому, двое ставят «ничью».

Перед началом режиссер предупредил, что по окончании действа, когда участники покинут ринг, зрители должны не расходиться, а «долго и продолжительно аплодировать». В это время в телевизоре подводятся итоги голосования. Первым ушел Соловьев, за ним и участники, а зрители еще долго-долго хлопали…

…Я вышел из «Останкино» почти через три часа. И был слегка разочарован. Мне казалось, что «живой» поединок будет куда интереснее его телевизионной копии. А вышло наоборот, реальность оказалась вторичной. Телевидение — великий мистификатор.

Кстати, в телевизоре меня так и не показали.