Как все серьезное, «Кинотавр» затевался в виде шутки. Скромный частный предприниматель Марк Рудинштейн, страстно влюбленный в десятую музу, собрал в непрезентабельном подмосковном Подольске «Фестиваль некупленных фильмов». На самом деле была проведена нешуточная гуманитарная акция по спасению тонущего в отсутствии проката кино.

На протяжении 90-х «Кинотавр» стал костылем для российского кинематографа, хромающего на обе ноги. В годы непролазного кризиса ведущие режиссеры, такие, как Абдрашитов и Балабанов, Рогожкин и Тодоровские, Шахназаров и Бодровы, снимали свои не худшие картины, мечтая о победе на смотре в Сочи как возможности заявить о существовании картин.

«Наградной лист» Открытого Российского кинофестиваля за 15 лет оказался кардиограммой российского кино. С коллапсами, ремиссиями и фантастической волей к выздоровлению. Из фильмов-победителей вышел бы фестиваль, которому позавидовали форумы класса «А». То классное кино про наше прошлое и настоящее и было попыткой нащупать координаты новой реальности, в которых было бы не стыдно творить художнику.

Сегодня функция подмены проката отпала за ненадобностью. Как «Кинотавру» в новых условиях не потерять лица?

Спрашиваю об этом Марка Рудинштейна, президента Олега Янковского и программного директора Ирину Рубанову.

Марк Рудиншейн: Вступаем в эпоху новых трудностей. Речь идет уже не о подмене проката, скорее о невиртуальном существовании российского кино. Все дело в неповоротливости госмашины, ее политике в отношении проката. Дело тут не в квотах. Просто необходимо волевое усилие, чтобы поставить хотя бы в равные условия отечественное кино и американское. Вот в чем наш «национальный интерес», который фестиваль обязан лоббировать всеми возможными способами.

Олег Янковский: Пришла пора поиска нового звучания раскрученного, весьма успешного форума. Необходимо что-то менять в его политике. Возможно, стоит поразмышлять над дальнейшей прокатной судьбой фильмов-лауреатов. Пока признанная в мире схема, когда фестивальная награда зажигает фильму зеленый свет и дает кассу, не работает.

Ирина Рубанова: Конечно, обидно, что зритель так и не увидел ни «Старух», ни «С любовью, Лиля». Но есть и другая проблема. Мелкая возня среди отечественных фестивалей, соперничество за «девственность» фильма, право первого показа. От этого теряют все, прежде всего — сами фильмы.

При всем обилии и тематическом разнообразии отечественных фестивалей (нужных и совершенно никчемных) «Кинотавр» завоевал право именоваться главным национальным киносмотром, который высвечивал бы векторы развития российского кино, тупики и прорывы.

«Кинотавр» с подростковым азартом продолжает играть в цифры. В нынешнем году играем в «пятнашки». Для жюри цифра 15 великовата, да и названные кандидатуры вызывают вопросы. Зачем, к примеру, в жюри два композитора: Петров и Дунаевский? Вроде бума музыкального кино не наблюдаем. А вот 15 фильмов в конкурсе — совсем наоборот — чудовищно мало.

В день утомленной солнцем публике будет предложено смотреть по одной российской картине. Зато обещан теннисный турнир, Волочкова, белый рояль от Yamahа на площади, «Каменный цветок» и «Лебединое озеро» от Григоровича и взвод попсы. От былого «домашнего» уюта «Кинотавра» мало что осталось. Теперь он вынужден сам себя раскручивать, продавать подороже: петь-плясать на площади. Вот недавний министр культуры Михаил Швыдкой, приглашенный в качестве председателя жюри, пусть посмотрит. Глядишь, и вопрос государственного статуса главного кинематографического смотра решится положительно.